Сверх Меры - Алена Багрянова

Напряжение вокруг нас немного спало, благодаря его легкой манере рассказа. Мы продолжили путь в тишине. Я украдкой поглядывала на его недавно разорванную щеку. Лишь ярко — розовая полоса на бледной коже выдавала недавнее ранение. Быстро же эти вампиры восстанавливаются.

— И тебе вбивали камень? — спросила я, желая унять вновь возрастающее беспокойство.

— Всякое бывало. Кто чтил, кто проклинал.

Я не знала, стоит ли его о чем-то расспрашивать, ибо он мог оказаться таким же скрытным, как Йоан, и начать раздражаться на мои вопросы.

— А сколько тебе лет? — все же не удержалась я.

Он повернул голову ко мне и улыбнулся. Радомир шел, не сбивая дыхания, я же еле поспевала за его шагом, то и дело, спотыкаясь о торчавшие корни.

— Старый я, Соня. А вот ты бы, сколько мне дала на вид?

Я прикинула.

— Хм… ну где-то чуть больше тридцати.

— Тогда считай, что так и есть.

Мне вдруг сделалось смешно. Кажется, этот вампир переживает на счет своего возраста. Странная черта для практически бессмертного существа, внешность которого вряд ли изменится спустя даже сотню лет. В отличие от меня. Если я все-таки выживу, то уже лет через тридцать, мое тело начнет увядать. Даже, если мне предложат стать бессмертной, в чем я сильно сомневаюсь, то, скорее всего, я откажусь. Мне и в правду хочется пройти весь свой жизненный путь: выйти замуж, обзавестись домом, родить ребенка, наблюдать, как он растет, узнавая много всего нового. Такое счастье, когда сидишь, покрытый морщинками, в кресле — качалке в саду, наблюдая как твои внуки веселятся на лужайке, а солнышко приятно греет твои старые кости. Наверное, это можно назвать удачным финалом жизни. Когда ты знаешь, что совершил в жизни все, что задумывал, и твои близкие счастливы. И я не боюсь старости, это неизбежное время в жизни любого… конечно, кроме этих вот вампиров.

— Вы давно дружите? — никак не унималось мое любопытство.

— Достаточно, чтобы доверять друг другу, — ответил Радомир, глядя прямо перед собой. — Меня больше беспокоишь ты. Уж прости, но если бы Матэй не просил позаботиться о тебе, то я бы открутил твою голову.

Я замолчала, понимая, как непривлекательно выгляжу в его глазах. Он даже сменил свой тон. Если в прошлый раз он общался со мной уважительно, пусть и шутливо, то теперь перешел в явное панибратство. Я — большая проблема и, возможно, ошибка Йоана. Ему стоило просто — напросто убить меня.

Так в молчании мы шли около получаса. Потом вампир попросил меня забраться ему на спину и крепко держаться. Было немного забавно. Мы мчались по лесу как какие-то Эдвард и Бэлла. Пейзаж вокруг меня был размыт в одно нечеткое пятно. Голова кружилась, а мои щеки онемели от ледяного воздуха, что нещадно бил прямо в лицо. Даже дышать на такой невероятной скорости было сложно. Но через пять минут мы, как мне показалось, взмыли вверх и приземлились под желтым светом огромных фонарей возле какого-то ангара.

Частный самолет ждал нас на взлетной полосе, мигая огнями. Несколько человек поприветствовали моего спутника.

— Быстрее на борт, — толкнул меня Радомир.

— Но Йоан еще не появился, — я обеспокоенно крутила головой в поисках своего босса.

Совсем не хорошо. Я не хотела улетать без него.

— Если его здесь нет, значит, он и не появится, — напряженно ответил мне первородный.

— Но…

Окончание фразы так и осталось недосказанным. Я больше ничего не смогла произнести, борясь с подступившим комом в горле. Что я могла сказать? «Нет, я не полечу без него» или «Подождем еще немного»? Глупо задерживать готовый к взлету самолет. Тем более, раз Рачинский так уверен, что его друг не придет.

Я прошла в салон и устало повалилась в кресло, закрыв лицо руками. Нет, я не плакала, просто хотела скорее провалиться в сон и ни о чем не думать.

Несмотря на все мои старания, я так и не смогла уснуть и, в итоге, все двенадцать с половиной часов полета я, нервно грызя ногти, курсировала из одной части самолета в другую. У меня даже не получилось порадоваться, что я впервые лечу частным рейсом, равно как и почувствовать себя, по этой причине, важной особой. Мне было не по себе. Миллион вопросов и переживаний терзали меня изнутри.

Калифорния, как всегда, встречала влажной духотой. Последняя неделя октября, а жара все не унималась, но как же я по ней соскучилась! Румыния явно создана не для моей теплолюбивой шкуры. Легкие вещи остались там, в отеле Хилтон, на другом конце света, и теперь я шла по этой жаре в джинсах, ботинках и толстой темной кофте, еще и с курткой в руках. Термометр над входом замер на семидесяти трех с половиной по Фаренгейту. Все-таки осень здесь была своеобразная.

В самом здании аэропорта было немного прохладнее. Я медленно шла сквозь толпу веселых туристов, восторженно болтавших то ли на китайском, то ли на японском языке, и думала о том, что делать дальше. Признаться, волнение за Йоана глубоко вцепилось в меня. Тяжело было думать о том, что он противостоит всему вампирскому миру. Конечно, он живуч, но не настолько.

И почему я переживаю за бессмертного вместо того, чтобы думать о спасении своей «искательницы приключений»?

К черту все! Выжить — вот, что главное.

За раздумьями я даже не успела заметить, как ко мне приблизилась знакомая фигура.

— Чувихе нужна помощь, не так ли? — женщина прижалась ко мне, схватив за локоть.

Я удивленно уставилась на довольное лицо вампирши — вегетарианки.

— Марджори? Я-то думала, что Йоан надолго отбил у тебя желание общаться со мной, когда узнал про наш небольшой бизнес.

Радость от появления Мэнсон подействовала на меня успокаивающе. Пусть она и была странной, но это, скорее, от того мощного, расслабляющего амбре, что вечно источала хиппи.

Волосы Мардж были, как всегда распущены, спускаясь волнами к тощей талии. Серые глаза рассеянно смотрели на меня. Ничего необычного.

— Солнышко, не волнуйся, я же здесь, — она улыбнулась слишком расслабленно.

Я терялась в догадках, какого черта эта скрытная девушка любезничает со мной у всех на глазах, да еще и при дневном свете?

— Козырь в рукаве, — весело произнесла она и ткнула себя в грудь. От этого движения расстегнутая до талии рубашка грозно колыхнулась, еще чуть-чуть и маленькая грудь Мардж показалась бы на свет божий. Губы Мэнсон коснулись моего уха, и она прошептала, — за тобой следят.

Я начала вертеть головой в поисках потенциальной угрозы, но босоногая ухватила меня