Безумный - Онли Джеймс

серьезно. Но мне нечего было взять в руки или потрогать. По крайней мере, ничего, связанного с исчезновением. Я получил некоторые впечатления от их одежды, но ничего, связанного с тем, кто их забрал. Полиция не знала, где они пропали, поэтому не было возможности узнать, где они найдут что-то, из чего я мог бы почерпнуть информацию. Я делал работу по старинке, но без тела сложно оказать большую помощь.

— Потому что не было почерка? — спросил Август.

Лукас кивнул.

— Я извинился и предложил помощь, если появится новая информация.

Август прочесал пальцами беспорядочные светлые локоны Лукаса.

— Я полагаю, ты нашел больше информации?

Взгляд Лукаса стал расфокусированным.

— В течение недели нашли тело.

Август нахмурился.

— Как-то подозрительно быстро.

— Очень. Почти как будто они... бросили нам кость, поддразнивая нас прийти за ними. Я попросил у своего босса разрешения вернуться в Нью-Мексико в качестве консультанта. Он неохотно согласился, и только потому что меня попросили местная полиция и Кон.

— Кон попросил тебя?

Лукас снова фыркнул.

— Да.

Август мог понять, почему Лукас был так взбешен. Настоящий убийца позвал его, испытывал, играл с ним... все еще играл с ним. Это сильно могло подорвать доверие такого человека, как он.

— Что тебе сказал труп? — спросил Август, пытаясь вытащить Лукаса из спирали стыда.

— Жертва – пятнадцатилетняя Малия Этситти. Она была первой, кто пропал. Труп был свежим, значит, ее убили совсем недавно. Ее насиловали и пытали в течение длительного периода времени. Ее грудь и гениталии изуродовали посмертно, что означало, что мы имеем дело с организованным несоциальным убийцей. Он придал телу позу и оставил его там, где его можно было легко найти.

— Выпендривается, — сказал Август.

Лукас кивнул.

— Он гордился своей работой и хотел, чтобы мы знали, что он на свободе. Несмотря на явные увечья, он помыл ее, прежде чем инсценировать. В некоторых случаях это могло бы выглядеть как раскаяние или как то, что он знал жертву, но в данном случае это выглядело почти как криминалистическая контрмера.

Август согласился.

— Какие впечатления ты получил, когда прикасался к ней?

Лукас закрыл глаза.

— Ужасные. Я приучил себя блокировать боль и страдания. Мне пришлось это сделать для выживания. Я должен делать это, чтобы сосредоточиться на аномалиях. На том, чего там не должно быть.

— Не должно быть? — повторил Август.

Лукас открыл глаза и посмотрел на Августа.

— Да. Чем это убийство отличалась от убийств других сексуальных насильников, что в нём не на своём месте? Не вписывается? Не подходит?

— Что ты увидел?

— Прямоугольное помещение без окон. Я бы рискнул предположить, что это что-то вроде сарая или частного склада, возможно, даже небольшой грузовой контейнер или грузовик. Место, где его не потревожат.

— Логично.

— Оно разработано с учетом пыток. Убийца не торопился. Для него это был дом мечты. Место, где он мог воплотить все свои больные развратные фантазии.

— Ты нашел то, что не вписывалось? — спросил Август.

— Возможно. Лицо убийцы я не видел, потому что он был в маске, что показалось мне странным. Зачем надевать маску, если собираешься убить свою жертву? Тебя уже не волнует, что они тебя опознают.

— Может, он не собирался ее убивать? Может, он просто зашел слишком далеко?

— Я думал об этом, но сексуальные убийцы, особенно организованные несоциальные типы, получают сексуальное удовлетворение не только мучая, но и убивая женщин. Для них это кульминация многих недель или месяцев фантазий. Убийство – это разрядка, которая им нужна, а увечья – это прелюдия. Так что маска стала тревожным сигналом.

— Он скрывал свою личность от кого-то, но не от жертвы, — согласился Август.

— Именно, — подтвердил Лукас.

— Это было единственное, что привлекало твое внимание?

— Была еще одна вещь, но не думаю, что это прям такая уж подсказка. Возможно, просто предпочтение.

— Что именно?

— Красный свет.

— Красный свет?

— Да, все освещение было вполне стандартным, – мерцающий флуоресцентный свет, но местами кто-то установил светильники в месте, где их не должно быть. Красное свечение, которое как бы распространялось по комнате, почти как луч маяка.

— Как-то... странно.

— Да.

— Как ты догадался, что это был Кон? — спросил Август.

— Я не догадался. — Лукас тут же поправил себя. — То есть, очевидно, что я вычислил его, но не с помощью какого-либо обучения. Я передал профиль убийцы в бюро Нью-Мексико и местную полицию и вернулся в Вирджинию. Спустя несколько месяцев Кон появился в Квантико на недельной стажировке и разыскал меня. Сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что это было странно, но в то время это не казалось таким уж странным. Он был дружелюбен, называл меня Малдером, поддразнивал за то, что я могу видеть вещи.

— Он с тобой флиртовал? — Август не мог скрыть, что это его разозлило.

Лукас беззлобно рассмеялся.

— Да, и это должно было стать для меня первой подсказкой, что здесь что-то не так.

Август сжал губы в жесткую линию.

— Почему?

— Он совсем не зацепил мой гей-радар. Даже не как закрытый человек.

— Кон пытался сблизиться с тобой. Узнать, что ты знаешь.

— Да. И я этого не предвидел.

— С чего бы вдруг? — спросил Август. — Он агент ФБР, которому поручено раскрыть своё же убийство. Даже для меня звучит довольно-таки безумно.

— Так же безумно, как семья миллиардеров-психопатом, борющихся с преступностью? — спросил Лукас, поджав губы.

— Технически, мой отец – миллиардер. Я получаю зарплату профессора.

— Нет, я получаю зарплату профессора. Ты получаешь штатную зарплату профессора «Лиги плюща», которая, как мне говорили, довольно неплохая.

Август улыбнулся.

— У меня отличная зарплата. И отец очень щедр со своими детьми. А теперь заканчивай рассказывать свою историю.

Лукас вздохнул.

— Я всегда держу щиты поднятыми, даже когда занят не делом. Иначе меня будут бомбардировать видения каждый раз, когда беру в руки вилку. Люди думают, что было бы здорово заглянуть в голову человека, но это не так. Кон ничем не отличался от других. Он флиртовал, переписывался, спрашивал мое мнение о деле в Нью-Мексико. Когда он в первый раз пригласил меня на свидание, я отказался. Свидания для экстрасенсов имеют слишком много подводных камней.

— Свидания с психопатом сопряжены с аналогичными проблемами, — сказал Август