Кровь ведьмы - Влад Гора

пообедав, Катерина заскучала. Перед глазами стояло лицо сына, и она решила, что нужно как-нибудь отвлечься. Книжные полки стояли битком забиты литературой, но к великому огорчению далеко не художественной. В основном это были либо самые обычные кулинарные рецепты, либо секреты приготовления различных зелий, книги заклинаний и магических ритуалов. Перебрав добрую часть книг королева так и не нашла ничего интересного, и уже готова была отчаяться, но к ней в руки попала тонкая, потертая книга в жестком, кожаном переплете. Открыв её, она обнаружила на первой странице зарисовку амулета, похожего на тот, что висел на шее Элизабет. Да нет, это точно был именно он. Книга заинтересовала Катерину, и, устроившись поудобнее на кровати, она стала читать:

"Много лет назад существовала маленькая деревушка. Множество могущественных ведьм и ведьмаков в ней жили и работали бок о бок с простыми людьми. Кормила ту деревню, как и многие другие, земля. Каждый год давала она им немыслимые урожаи — деревня процветала. Но однажды пришла беда — стихии разбушевались. Град уничтожал молодые посевы, ветер сбивал недозревшие плоды с деревьев, молния затевала ужасающие пожары после многонедельной засухи, ливневые дожди заставляли выходить реки из берегов, затопляя посевы. Люди негодовали. Когда всех до последнего захлестнуло отчаяние, явились четыре демона: Дэво — повелитель воды; Ония — повелитель огня; Млез — повелитель земли и Двузо — повелитель ветра. Они предложили избавить людей от бед взамен на то, что было для них слаще любого нектара, пьяняще любого вина и дороже любого золота на земле — кровь ведьмы.

Время шло, и деревня вновь стала процветать. Раз в неделю демоны приходили за расплатой, и делали каждый по глотку крови. Казалось, все было хорошо, но ведьмы стали сильно болеть, а затем и умирать одна за другой. Демоны с кровью высасывали из них магию, а затем и жизненную силу. Тогда магический совет, состоящий из самых могущественных семей, решил проучить их раз и навсегда. Ведьмы подмешали в кровь сок сон травы, и когда демоны крепко уснули — вырезали у каждого по одному глазу, забирая вместе с ними и часть их силы. Пробудившиеся ото сна повелители стихий впали в ярость, состоялась немыслимая битва, но с помощью демонических глаз ведьмы одержали вверх, и изгнали из деревни демонов.

У меня перехватило дыхание, сердце тревожно тарабанило в груди. Я замолчал, в аудитории снова повисла тишина. На меня с тревогой смотрели десятки глаз. Походу видок у меня был ещё тот. Я отвернулся к столу, наигранно покашлял и стал наливать воду в стакан. Еле справился, руки неистово дрожали. Мозг судорожно соображал.

«Вот она следующая деталь пазла, как же я мог забыть. «Глаза! Верни глаза!» — это демоны стихий хотят получить назад свое. Не может быть, я считал это байкой, глупой сказкой, придуманной давным-давно. Так нужно собраться с духом и закончить лекцию. Все потом.»

Я выпил воды, глубоко вдохнул, выдохнул и обернулся к студентам.

— С вами все в порядке профессор?! Может скорую вызвать? — спросил один из парней с первого ряда.

— Нет. Все хорошо. Просто лёгкий приступ паники, продолжим:

— Глаза повелителей стихий поместили в специально отлитый из серебра и крови девяти ведьм амулет, который служил напоминанием для демонов о том самом дне, когда ведьмы и ведьмаки дали бой. Он был гарантией того, что стихии будут служить людям во благо.

Но в амулете была не только часть демонических сил, но и часть их сущности. Амулет одурманивал слабых владельцев, он требовал крови. Потому его доверили оберегать самому могущественному роду — Вельмонтам. Но стоило всегда помнить о том, что зов крови может оказаться не преодолимым даже для самых сильных и могущественных из нас.»

Громкий стук в дверь выдернул мысли королевы из повести. Катерина закрыла книгу и потерла глаза. Теперь стало ясно, почему Элизабет не рассталась с амулетом, хотя может это всего лишь ведьмины сказки. Аккуратно переложив на кровать кота, который спал на коленях, тихо мурлыча, Королева пошла открывать нетерпеливому гостю, который продолжал бить по двери кулаком.

— Кто? — спросила она через закрытую дверь.

— Я разыскиваю ведьму-целительницу. Моя дочь больна, ей нужна помощь, — не заставил себя ждать ответ.

Катерина распахнула дверь увидела грузного, бедно одетого мужчину, от которого разило навозом так, что она невольно сделала шаг назад.

— У неё жар уже без малого неделю. Нам сказали, вы поможете. Вся надежда только на вас. Мы отдадим все что скажите, заплатим сколько пожелаете — только помогите, — нервно тараторил мужчина.

На руках у мужчины лежала маленькая девочка, от силы пяти лет, с пылающими красным щёчками. Она явно была без сознания и от жара тихонько постанывала.

Ну почему он не приехал несколькими днями раньше? Почему именно сейчас, когда вместо Элизабет, великой целительницы тут она — Катерина?!

Мужчина попытался внести дочь в дом, но Катерина перегородила вход.

— Увы, но я не могу вам помочь.

— Н-н-н-но мне же сказали. Вы н-н-не можете так поступить, — стал заикаться и без того взволнованный мужчина — Она же умрет! Посмотрите на нее. Она невинное дитя, не дайте ей погибнуть, пожалуйста. Я сделаю все, что вы скажете, отдам все, что имею только помогите, — голос мужчины надломился на последних словах и он зарыдал. Могучие плечи подскакивали вверх, слезы огромными бусинами падали на лицо девочки.

— Простите меня. Я… — она проглотила ком ставший поперек горла, — правда, не могу ей помочь.

Катерине было очень жаль девочку, и она почувствовала себя виноватой, но так легли карты.

Сломленный мужчина рухнул на колени и опустил голову вниз.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, — твердил он без умолка.

— Я не могу, — проговорила виновато Катерина, и он замолчал, лишь сидел и тихо плакал.

Девочка у него на руках приоткрыла глаза и устало посмотрела на рыдающего отца, затем на Катерину. В ее глазах не было осуждения, но боль, непонимание и усталость целого мира. Катерина отвела взгляд кое-как сдерживая слезы.

«Моя жизнь за твою жизнь, я этого не хотела на так получилось» — подумала Катерина в тот момент. Жизнь жестока и не справедлива.

Мужчина затих, плечи больше не вздрагивали. Он медленно поднялся, злобно прошептал, глядя прямо