Противостояние - Елена Орлова

— Да ничего я не скрываю!

— Ну, как знаешь! — обиделась Ольга, почувствовав в ответе фальшь.

«Господи, пожалуйста, помоги! Пресвятая Богородица, спаси меня!» — мысленно взмолилась девушка.

В понедельник, с самого утра, низкое серое небо принялось поливать землю. Матрене не давал покоя предстоящий разговор с батюшкой. Идти в храм совсем не хотелось, но она и помыслить не могла ослушаться духовника. Девушка очень любила отца Сергия. В любой час дня и ночи спешили к нему селяне со своими бедами, и для каждого их пастырь находил нужное слово и мудрый совет. Невысокий, сухонький, с окладистой белой бородой и добрыми, умными, всегда улыбающимися глазами, батюшка часто делился с прихожанами последним, из-за чего, за глаза, люди ласково величали его Николаем Угодником. Отслужив вечерню, отец Сергий некоторое время тихо разговаривал с незнакомой старушкой. Бабуля рассказывала, видимо, о своих бедах, часто вытирая платочком наворачивающиеся на глаза слезы, и горько вздыхала, посматривая на стоящую неподалеку Матрену. Наконец она отошла, и священник поманил девушку к себе. Он поинтересовался ее здоровьем после вчерашнего происшествия, а затем неожиданно спросил:

— Ответь мне, Мотя, неужели тебе никогда не хотелось навестить бабушку?

Матрена изумленно взглянула на своего духовника:

— Я только недавно о ней узнала! К тому же тетя не хочет, чтобы мы встречались.

— Это почему?

— Ходят слухи, будто бабушка занимается колдовством.

— Какая глупость принимать лечение травами и минералами за колдовство! Если бы ты знала, скольким людям она помогла! У нее доброе сердце. А грехи… Кто же без них?

Девушку поразили взволнованный тон отца Сергия и явная симпатия к знахарке.

— Видела старушку, с которой я только что разговаривал?

— Батюшка, неужели вы хотите сказать…

— Ты все правильно поняла, девочка. Она очень хочет встретиться с тобой. Прошу, не отказывай! Ведь ближе бабушки у тебя никого нет!

На смену апрелю пришел необычайно жаркий май. Даже пышное цветение черемухи не могло ослабить его накала. Работы, с приходом весны, прибавилось, но молодость брала свое, потому теплыми весенними вечерами гуляли парни и девчата за деревней.

Принарядившаяся Ольга в который раз тщетно пыталась уговорить сестру пойти вместе с ней. Потеряв всякую надежду, она грустно вздохнула:

— Ну вот, опять одной придется…

— Если ты меня подождешь… — внезапно решилась Матрена.

Девушка обрадованно воскликнула:

— Конечно, подожду! Наконец-то ты выйдешь из своего затвора! И правильно, хватит дома сидеть!

Молодежь собралась неподалеку от реки, на живописной поляне, окруженной пушистыми кистями цветущей калины. Смеркалось. Гармонист выводил знакомую мелодию.

— Спой, Мотя, спой, не тушуйся! [55]— послышалось со всех сторон.

Матрена вначале растерялась, стала отказываться, но потом собралась с духом и запела. Никогда еще она не исполняла песню с таким чувством, так самозабвенно, передавая в ней свою невысказанную любовь, нежность и тоску. Глубокий, удивительно музыкальный голос заставлял трепетать сердца. Когда последний аккорд затих в вечернем воздухе, девушка подняла глаза и замерла, оцепенев от восторга оглушительного счастья. На нее совсем по-иному, с нескрываемым интересом, смотрел любимый.

По дороге домой сестер догнал Павел. Сильно смущаясь, он попросил:

— Мотя, приходи завтра к реке, погуляем.

Ольга взглянула на обычно разбитного, уверенного в себе парня. «Неужели в нашу Мотю влюбился? — удивленно подумала она. — С чего это вдруг? Никогда раньше не замечал…»

— Да я не знаю, отпустят ли… — несмело отозвалась Матрена.

— Отпустят, отпустят, ручаюсь! — Сестра заговорщически улыбнулась Павлу.

Он подхватил ее шутливый тон:

— Премного благодарен вам за содействие!

Невозможно даже представить, что творилось с девушкой! Целый мир сосредоточился в одном волшебном слове «любовь». Ликуя, ее душа птицей устремлялась в высокое небо, вольным ветром проносилась по бескрайним земным просторам…

На следующий день бедняжка не находила себе места. Время тянулось бесконечно медленно. Сердце то замирало, то начинало вновь отчаянно биться. Она боялась: окружающие услышат его стук, и заветная тайна раскроется. Руки дрожали. Ее то знобило, то обдавало жаром.

Едва дождавшись вечера, девушка поспешила к реке. На поваленном бревне сидел задумчивый Павел. Услышав легкие шаги, он быстро поднялся и поздоровался безликим, от сдерживаемой страсти, глухим голосом.

— Здравствуй, — растерянно ответила Матрена, все еще не решаясь поверить в происходящее.

— Давай пройдемся немного, — предложил парень, махнув рукой в направлении привязанной лодки.

Влажный теплый воздух, напоенный ароматами луговых трав, дурманил головы. Серебристая рыба играла в темной речной воде. Над прибрежными камышами кружили стрекозы с прозрачными радужными крыльями.

— Я хочу показать…

— Что?

— Сейчас увидишь!

Он взял ее руки, сделавшиеся безвольными, в свои. Девушка задрожала и попыталась высвободиться.

— Давай, согрею, а то они у тебя ледяные.

Матрена мертвенно побледнела, и только на щеках вспыхнул лихорадочный румянец.

— Что с тобой? — ласково прошептал Павел. Он начал медленно перебирать тонкие пальцы; чувствуя бешеное биение пульса, гладить нежные запястья. Тело Матрены плавилось от его прикосновений, словно воск, и не желало иной участи. Воздух сделался горячим и густым. Звуки замерли. Наступило безвременье.

Влюбленные молча поплыли к другому берегу. Стелился молочный туман. Установившуюся тишину нарушали лишь мягкие всплески воды и поскрипывание весел.

Причалив, Павел выпрыгнул из лодки и подал Матрене руку.

— Как здесь красиво! — с восторгом воскликнула она, разглядывая необычную березовую рощу. Стволы деревьев, идеально прямые, гладкие, белые, без темных штрихов, напоминали высокие колонны храма.

— Главное впереди! — Парень обнял ее за плечи, увлекая за собой.

И действительно, углубившись в лес, девушка не поверила своим глазам. Правильной круглой формы, перед ними лежал чудесный, благоухающий ковер из ландышей. Конечно, всем приходилось встречать ландышевые поляны, но эта поражала густотой и красотой растущих на ней цветов.

— Ну как? — гордый своей находкой, весело спросил Павел.

— Необыкновенно! Похоже на волшебство… — прошептала Матрена, наслаждаясь дивным, пьянящим ароматом. — Говорят, ландыши могут сводить с ума, особенно в полнолуние…