Сотканный мир - Клайв Баркер

– Что случилось?

– Вставай, – прошептала она. – У нас гости.

– Мне снилось... гости? —он, наконец, увидел, что делается в комнате. – О Господи!

Младенец на руках Джерихо весело захихикал, указывая пальцем на восставший во сне мужской орган Кэла.

– Что, опять штучки Шэдвелла? – спросил он, прикрываясь подушкой.

– Не думаю, – ответила Сюзанна.

– Кто такой Шэдвелл? – сразу заинтересовалась Аполлина.

– Какой-нибудь Кукушонок, – предположил Фредерик, держа ножницы наготове.

Услышав это, Сюзанна начала кое-что понимать. Иммаколата называла «Кукушатами» людей.

– Фуга... – сказала она.

Тут все взгляды сошлись на ней.

– Что ты знаешь о Фуге? – это спросил Джерихо.

– Не так много.

– Ты знаешь, где остальные? – спросил Фредерик.

– Какие остальные?

– И страна? Где страна?

Кэл посмотрел на стол, где он оставил кусок ковра. Там ничего не было.

Они сошли с того обрывка, – прошептал он, не вполне веря в то, что говорит.

– Да, мне это снилось.

– Мне тоже.

– С обрывка? – вмешался Фредерик. – Значит, нас разделили?

– Похоже, что так, – ответил Кэл.

– А где все остальное? Отведите нас туда.

– Мы не знаем, где. Шэдвелл забрал его.

– Проклятые Кукушата! – воскликнула Аполлина. – Никому из них нельзя верить! Все лжецы, как один.

– Но с ним одна из вас, – сказала Сюзанна.

– Не может быть.

– Это Иммаколата.

При звуке этого имени Фредерик и Джерихо одновременно издали возгласы ужаса. Аполлина же только плюнула на пол.

– Как, эту тварь еще не вздернули? – воскликнула она.

– Насколько я знаю, это случалось дважды, – заметил Джерихо.

– А ей хоть бы что!

Кэлу было холодно. Ему хотелось других снов – о залитых солнцем лугах и искрящихся реках. А тут эти люди, озабоченные и злые. Игнорируя их, он встал и принялся одеваться.

– А где же Хранители? – спросил Фредерик, обращаясь ко всем сразу. – Может, они что-нибудь знают?

– Моя бабушка... Мими...

– Ну и где же она?

– Боюсь, что она умерла.

– Но были и другие Хранители, – сказала Лилия. – Куда они делись?

– Не знаю.

– Ты была права, – Джерихо делался все более печальным. – Действительно случилось что-то ужасное.

Лилия открыла окно.

– Ты чувствуешь его? – спросил Фредерик. – Где он?

Лилия покачала головой.

– Это не прежнее Королевство. Воздух грязный. И холодный.

Кэл, уже одетый, прошел мимо Фредерика и Аполлины к своей бутылке виски.

– Хочешь выпить? – обратился он к Сюзанне.

Она покачала головой. Он налил себе приличную порцию и залпом выпил.

– Нужно найти этого вашего Шэдвелла, – сказал Джерихо, – и забрать у него ковер.

– Куда спешить? – осведомилась Аполлина. Она подошла к Кэлу. – Могу я поучаствовать? – Он нерешительно протянул ей бутылку.

– Что значит «куда спешить»! – возмутился Фредерик. – Мы проснулись неизвестно где, одни...

– Мы не одни, – Аполлина отхлебнула виски прямо из горлышка. – У нас есть друзья. Как твое имя, красавчик?

– Кэлхоун.

– А ее?

– Сюзанна.

– Я Аполлина. А это Фредди.

Кэммел слегка наклонил голову.

– Вон то Лилия Пеллиция, а малыш – ее брат, Нимрод.

–А я – Джерихо.

– Вот, – подытожила Аполлина. – Теперь мы друзья, правда? И черт с ними, с остальными. Пускай гниют.

– Они наши родичи, – напомнил Джерихо. – И им нужна наша помощь.

– И поэтому они бросили нас на Рубеже? Брось. Мы для них – отребье, бандиты и Бог знает кто еще, – она взглянула на Кэла. – Да, парень, ты среди отребья. Мы – их стыд и позор. Так что лучше нам остаться здесь. Перед нами целый мир.

– Мы и здесь будем изгоями, – напомнил Джерихо.

Ответом был новый плевок.

– Он прав, – сказал Фредди, – без ковра мы – ничто. Вы знаете, как Кукушата нас ненавидят. Это никогда не кончится.

– Вы все идиоты, – заявила Аполлина и вернулась к окну, забрав с собой бутылку.

– Мы долго отсутствовали, – обратился Фредди к Кэлу. – Можешь сказать, какой сейчас год? 1910? 1911?

Кэл усмехнулся.

– Плюс – минус восемьдесят лет.

Фредерик побледнел. Лилия с тихим стоном опустилась на кровать.

– Восемьдесят лет, – прошептал Джерихо.

– Почему они столько ждут? – спросил Фредди неизвестно кого. – Что могло случиться?

– Вы можете мне кое-что объяснить? – спросила Сюзанна.

– Не можем. Вы не Чародеи.

– Хватит нести чепуху, – вмешалась Аполлина. – Чему это может повредить, после всего?

– Ладно, Лилия, расскажи им, – сказал Джерихо.

– Я против, – буркнул Фредди.

– Расскажи, расскажи, – настаивала Аполлина. – Все, что им хочется знать.

– Почему я? – Лилия все еще дрожала.

– Потому что ты врешь лучше нас всех, – сказал Джерихо, слегка улыбаясь.

– Ладно, – и она начала говорить.

III

Новые открытия

– Мы не всегда были изгоями. Когда-то мы жили в саду.

После этих двух фраз Аполлина прервала ее.

– Имейте в виду, это просто сказка, – сообщила она Кэлу и Сюзанне.

– Ты дашь ей говорить, черт побери? – вспылил Джерихо.

– Ничему не верьте. Эта особа вообще не знает, что такое говорить правду.

Лилия предпочла не обращать внимания на эту реплику.

– Мы жили в саду, – продолжала она. – Там, где и все Семейства.

– Какие Семейства? – спросил Кэл.

– Четыре Корня Чародеев. Ло, Йеми, Айя и Бабу. Семейства, к которым мы все принадлежим. Конечно, некоторых трудно определить, – она со значением взглянула на Аполлину, – но, так или иначе, все мы произошли от них. Вот мы с Нимродом – Йеми. Наше Семейство выткало Ковер.

– И вы видите, к чему это привело, – вздохнул Кэммел. – Никогда не умели предвидеть. Тупицы с ловкими пальцами. Вот у нас, Айя, мастерство всегда сочеталось с умом.

– А ты? – спросил Кэл у Аполлины, забирая у нее бутылку, где виски оставалось всего на пару глотков.

– Со стороны матери я Айя. Это дало мне хороший голос. А отец... никто не знает. Он всегда кем-то притворялся.

– Когда был трезвым, – дополнил Фредди.

– Откуда ты знаешь? Можно подумать, ты видел моего отца.

– Слава Богу, – парировал он. – Твоя мать встретила его только раз, и этого оказалось достаточно.

Младенец залился смехом, словно понимая смысл остроты.

– Во всяком случае, – продолжала Аполлина, – он здорово танцевал. Значит, в нем была кровь Ло.

– И Бабу, – сказала Лилия, – судя по тому, как ты треплешь языком.

– ЯБабу, – вмешался Джерихо. – Только не хочу тратить красноречие на дурацкие перебранки.