Аватарка Дикобраза - Максим Волосатый

– Правильно, – кивнул Олег. – В бригаду ООМ своего сектора. Она – в коалиционное командование. Та оповещает соответствующие структуры ООМ и параллельно армейские соединения ближних слоев. Они – точно так же высылают сигнал наверх, в штабы направлений, те – в Генштаб. И только оттуда вся информация сваливается к нам. Кого из этой цепочки ты хочешь убрать?

– Да никого я не хочу убирать, – оскалился Юрий. – Я просто хочу, чтобы информация шла без задержек.

– Так она и идет без задержек. Поверь. Как только ответственное лицо получает сигнал, он тут же улетает дальше. И внутри структур информация ходит очень быстро. Проблемы начинаются, когда нужно поделиться данными со смежниками. И причем не личностные проблемы, типа «а чего это мы с ними должны делиться», а чисто механические.

– Это как? – недоверчиво нахмурился Юрий. – Они что информацию руками носят?

– Когда как, – развел руками Олег. – Проекту «Спящие» присвоен высший допуск секретности. И поэтому вся информация с Блазара должна проходить определенные этапы при передаче «на сторону». Инфосети ООМ, армии и нашей конторы друг с другом не интегрированы. Соответственно, берешь донесение, шифруешь его, посылаешь с курьером к «соседям». А как еще секретную информацию такого уровня передавать? И так минимум два раза. А Блазар у нас черт-те где. А курьеры и шифровальщики тоже люди. Тоже писать-кушать хотят. На каждом этапе минут десять двадцать уходит. Не кривись, не кривись. Никогда не видел, как на секретных документах бутерброды резали? Особенно, если ты не в курсе что там такое.

– Я, – с нажимом произнес Юра. – Такого никогда не видел.

– Ну, значит, ты не в той армии служил, – пожал плечами Олег.

– Я вообще в армии не служил, и документы с таким допуском секретности у нас никогда даже на столе не лежали – их отправляли мгновенно, – поведал напарнику Юрий.

– Ну, так у нас они тоже не лежат, – резонно заметил Олег. – Только еще учти, что по мере удаленности опасность того или иного явления несколько сглаживается. Если на Блазаре все носятся как сумасшедшие, то уже на головной планете сектора это уже просто важная информация. У них таких проблем – сто на дню. В Дирекции контра– или про-слоев – это вообще просто сообщение, которое должно быть отправлено в соответствии с инструкциями. А Генштабу вообще самое главное – отреагировать по своему направлению. И только потом заботиться о том, чтобы информация пришла в какое-то ФАЭТ.

– Не какое-то, – поправил его Юрий, – а Федеральное Агентство Электронных Технологий. И босс наш может с легкостью жопу кому-нибудь из верхних начальников порвать. В Генштабе-то уж точно. По крайней мере, когда я полгода назад сюда, в ФАЭТ, переходил, мне это однозначно обещали.

– Тогда ты знаешь, кто мы такие, – тонко улыбнулся Олег. – А у них в конторах пока жареный петух не клюнет, никто и не поверит, что к нам надо серьезно относиться. Тем более что все инструкции соблюдены полностью. Секунда в секунду.

– Это и бесит, – вздохнул Юрий.

– Ты точно хочешь, чтобы каждая собака на Блазаре знала, что мы курируем проект «Спящие»? – невинно поинтересовался Олег.

– Нет, наверное, – огорченно вздохнул Юрий. – Только что теперь, позволить ану три дня бродить по галактике? Да он такого наворотит.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Олег. – Что вы так все носитесь с этими страхами? Аны, аны. Нормальные ребята. Я с ними общался, еще когда они были в цене и Большая Тройка не решила сократить интеллектуальные вооружения. Ты правда веришь в эти сказки, что какие-то солдаты, пусть и супермощные могут угрожать галактике? Брось. Просто у азиатов денег тогда стало не хватать, мы начали отставать в количествах, а саксы – в технологиях. Ну правители и решили, чтобы не сваливаться в это дурацкое соревнование, типа у кого анов больше, заморозить на фиг этот проект. На будущее оставить: и технологии-то жалко, да и мало ли с кем в галактике придется еще столкнуться. А всему населению объявить, что аны, мол, выходят из-под контроля и становятся опасными. И все. Особо проблемных порезали, а остальных на Блазар. Вот и вся история.

Он взял со стола кружку с кофе и сделал глоток.

– Так что они обыкновенные мужики. Такие же, как мы с тобой. Ну, туповатые слегка, так это кто на что учился. Им в жизни надо три вещи: пожрать, подраться и потрахаться. Только ученые им эти вещи немного подвернули. Пожрать – это заправиться, отремонтироваться и на постоянный канал энергопитания сесть. Подраться – это не просто пострелять во все стороны, а победить врага. Причем врага, заметь, только того, на кого укажет командир. Все остальное – не кайф. Просто драка – фу. И это им забивалось как базовое понятие о мире. Ты поверь мне, они реально не понимали, зачем нужен спорт.

– А потрахаться? – заинтересовался Юрий.

– А это им сублимировали в приобретение. Война – это же не только смерть. Война – это прежде всего захват материальных ценностей. Вот им и вбили, что получить нетронутыми производственные мощности, корабли, технику, иногда людей живых – в этом тоже есть удовольствие. Вот и все. Повторяю, они обыкновенные мужики. А то что примитивные слегка, так это, во-первых, от модели зависит (разведчики у них, например, ого-го какие умные), а во-вторых, таких примитивных – полгалактики.

– Угу, – фальшиво согласился с ним Юрий. – Только этой половине галактики никто не навешивает вооружение, способное за пару часов небольшой город выжечь.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Олег. – Ну ты-то хоть не повторяй все эти штампы. Что, первый раз ан сбегает? Они же как дети. Подростки. Сильные, мощные, но подростки. Они когда очухиваются, им первым делом надо маму с папой найти, чтобы им объяснили, что происходит. Первым делом все начинают рваться на базу. Чтобы их успокоили, погладили по голове и сказали, что они все делают правильно.

Олег бросил взгляд на монитор, понял, что поработать не получится, повернулся в кресле и достал сигарету.

– Я помню первый раз, в самом начале, когда еще технология не отработана была, сбежал один кадр. Причем не в софте, а в натуре. Прям целый крейсер поднялся. Вот шуму-то было. Перепугались все. Ну, думаем, крандец. Сейчас он нам все вспомнит. А он, бедолага, от крейсеров охраны поуворачивался, да как рванет в штаб сектора. Прибыл, доложился по всей форме. Так, мол, и так. Взяли в плен, я вырвался, прибыл для прохождения дальнейшей службы. Готов понести наказание. Расскажите, отцы командиры, чего делать дальше?

– И что?

– Да ничего, – вздохнул Олег. – Гадостная ситуация получилась. Он со всей душой, а командование перепугалось. Ну, правда, поди ему объясни, что он больше не нужен. Это из штурмфлота можно уволить. Денег дал – и иди, занимайся своими делами. А этого куда девать с его пушками? Ну и спеленали его. Мотивационный блок управления выдернули – и обратно на Блазар. Теперь уже с концами. Я так и не понял, успел он осознать, как с ним поступили, или нет.