Рыжий 2 - Alex Berest

посёлкам. Или к школам идёт и за детьми смотрит, как они бегают, прыгают. И улыбается. Улыбка у него жуткая, я потом тебе фотографии покажу, которые наши топтуны сделали. А иногда он, прям следил за некоторыми школьниками. Но только следил. Шесть месяцев. Я уже хотел его задержать и устроить проверку, но тут Чикатило нам сюрприз преподнёс.

ЮН: Что за сюрприз?

ИВ: 26го, в пятницу, он изменил маршрут и пошёл к местному стадиону. Но долго там не задержался. Сначала направился к гаражному кооперативу «Сатурн», покрутился там. А затем пошел вглубь дачного товарищества «Донские Зори», где на улице «Утренняя» напал на пенсионерку 1910 года рождения.

ЮН: А где же твои люди были?

ИВ: Ты не понимаешь. Это дачи, ровные и длинные улицы. Почти безлюдные — зимой-то. Наружке приходилось работать издали, чтобы не спугнуть.

ЮН: Ладно, ладно. Я понял. Что с женщиной? Не пострадала?

ИВ: Пострадала. Когда наши ребята добежали до места нападения, Чикатило, успел нанести старушке два ранения кухонным ножом. Одно — довольно серьёзное в бедро, а второе — в грудь, пришлось вскользь. Бабулька с дачи за пазухой несла банки с соленьями, вот они её и спасли. По рации вызвали скорую и наших оперативников.

ЮН: А это точно тот убийца?

ИВ: Точно. Он когда узнал, что попался комитету, сразу поплыл. Нам даже не пришлось спецсредства применять. Следователи сейчас с ним работают. Он там соловьём поёт.

ЮН: Молодцы. Хвалю. Сейчас в Москву позвоню. Пусть знают, что мы можем. А то милиции и новые машины и усиление, и даже финансирование подняли. А поймали мы. Так что верти дырочки, за такое, если и не награда, то генеральская звездочка точно тебе упадёт.

ИВ: Хорошо бы. Но двух генералов на областное управление не оставят же. Получается, что я тебя подсидел всё-таки.

ЮН: Ну, это еще вилами по воде писано. А вот если меня повысят, могут на какую нибудь республику перевести, а ты здесь рулить останешься. Ладно, всё, мечты пока в сторону. Давай теперь подробнее по задержанному.

ИВ: Так точно. Задержанный, Чикатило Андрей Романович, по метрике — украинец, по паспорту — русский. 1936 года рождения. Женат, имеет двоих детей. Образование высшее. Причём два или три высших. Сейчас разбираемся. Срочную службу проходил связистом в погранвойсках ГСВГ.[58]

ЮН: То есть он — наш?

ИВ: В какой-то мере — да. Видимо из-за этого и сразу заговорил на допросе. Так, что еще? Ага. В семидесятых работал в системе народного образования в Шахтах и Новошахтинске. Затем часто менял место работы. Потом, в 1985 году переехал в Новочеркасск. Имел судимость. Вкратце всё. Более подробную информацию готовят.

ЮН: А что по письму? Можно выяснить информатора?

ИВ: Вот здесь начинается мистика.

ЮН: В каком смысле? Полковник, ты мне это прекращай!

ИВ: А как это еще назвать? Письмо написано чертёжным шрифтом на листе из школьной тетради с штампом Новочеркасской средней школы номер один…

ЮН: Значит, кто-то из Новочеркасска? А что с конвертом, почтовыми штемпелями и отпечатками? И где здесь мистика?

ИВ: Вероятнее всего из этого города. Конверт самодельный, штемпели только ростовские, внутригородские. Письмо кинули в городской почтовый ящик на пригородном железнодорожном вокзале. Отпечатки есть, но они все принадлежат моему предшественнику полковнику Авруцкому. Если и были какие-то иные улики, то после пяти лет в нашем архиве их практически невозможно найти. Так что в этом направлении копать даже и не стоит. Тут другое интересно. Письмо датировано декабрём 1983 года, а Чикатило, переехал в Новочеркасск в 1985 году. Вот как такое может быть?

ЮН: Мда. И правда, мистика. А что твой предшественник? Ты говорил, что он проверял письмо.

ИВ: В том то и дело, что в письме указанно, что Чикатило работает на НЭВЗе. Авруцкий, проверил информацию, но на то время среди работников завода не было человека с фамилией Чикатило.

ЮН: А у самого Виктора Петровича, можно что-то узнать?

ИВ: Он сейчас в Кабуле, я отправлял ему запрос, но он не ответил. Ты сам должен быть в курсе, что там сейчас горячо.

ЮН: Понятно. Давай тогда так. Когда будут забирать дело в центральный аппарат, то всё отдадим и пусть они сами головы ломают над этой мистикой. У тебя что-то ещё?

ИВ: А по какой теме ты меня на десять-то вызывал?

ЮН: В Азове, в музее, заболел штатный переводчик с немецкого, так они решили пятнадцатилетнего школьника переводчиком взять. Ты их там пропесочь и кого-нибудь отправь им из резерва, а то послезавтра две группы из Гуля и Дюссельдорфа должны быть.

ИВ: Понял. Пропесочу и разберусь. И переводчика найду. Разрешите идти.

ЮД: Иди. И как будет готов предварительный протокол допроса задержанного, сразу его ко мне.

ИВ: Так точно.

…

Никто ни в какой музей меня на работу, конечно, не взял. Как выяснилось из объяснений Алевтины Игоревны, мою кандидатуру не одобрили в КГБ. Самым странным в этом трудоустройстве было, то, что мне на руки выдали: трудовую книжку с записью о приёме на работу и увольнении через две недели по собственному желанию, копию приказа об этом самом увольнении и справку о том, что я действительно работал в краеведческом музее. И на том спасибо. Трудовая с записью о том, что я работал переводчиком, мне точно пригодится в будущем.

По поводу непринятия на работу я не волновался от слова — совсем. Я её не хотел, мне эту работу навязали. Больше всего меня волновали наши отношения с Сидоровой. Всё застряло на уровне поцелуев и обжиманий. Может я слишком форсирую события и девчонка просто еще не доросла? Фиг его знает. Но сексуальное напряжение, возникающее после наших с ней встреч, мне приходилось снимать вручную, в ванной комнате по методу Артура Ван Кертиса[59] на планете Инцедиос.

…

Как я и «ванговал» классной руководительнице в начале года, по итогам третьей четверти успеваемость в классе значительно просела. И, видимо, не только у нас, а у всей нашей параллели. Но вместо того, чтобы перенести факультативы на вечернее время, после уроков или даже совместить их с уроками, нам увеличили их количество в первой половине дня. А на классном часе нас даже обрадовали, что могут парочку факультативов по русскому и литературе проводить по воскресеньям.

В установившейся в классе после этого сообщения тишине, я не сдержавшись, ляпнул в почти в полный голос:

— Совсем охренели.

— Лисин! Что ты себе позволяешь! — вызверилась на меня классуха.

— Выражаю свое