Рыжий 2 - Alex Berest

вместе с купюрами, вполне хорошо ложатся приятным, бонусным дополнением к моему секретному плану.

Золото я решил всё-таки поделить пополам. А то очень подозрительно получается. Золото с наградами смотрится куда правдоподобнее. Пустоту в коробке разбавлю ватой, в которую и замотаю монеты.

— Смотри, ба, что я нашёл в свой софе, — выложил я перед ней коробочку из-под духов во время завтрака, на третий день нового 1988 года.

— Духи что ли? — не поняла старая.

— Не, я спать ложился, а мне в ногу иголка воткнулась. Когда разобрался, оказалось, что это булавка из тайника. Наверное, Петровны, — наигранно предположил я.

— И что там? — лениво поинтересовалась бабуля.

— Две американские медали и золотые царские монеты. Может Петровна шпионкой была?

Не успел я договорить по шпионку, как коробка была распотрошена, и на столе оказались награды и пять жёлтеньких монеток.

— Точно ничего больше не было? — недоверчиво прищурившись спросила бабушка. — Ничего себе не припрятал?

— Ну, — промямлил я, делая виноватое лицо. — Я хотел медали себе оставить.

— А монет не прихватил?

— Нет. Зачем мне они? Куда я золото дену? А и правда, а куда мы его денем? Государству сдадим как клад? Нам тогда положено двадцать пять процентов от стоимости, — и я мечтательно закатил глаза.

— Женька! Даже не вздумай кому сказать про монеты! Медали — на, себе забери, — придвинула она ко мне награды. — А про золото забудь! Не находили мы его. Понял?!

— Понял. А зачем оно тебе?

— Мне мосты зубные чинить надо. Золотые поставлю. Тут как раз и на зубы, и за работу хватит, — призналась в своих корыстных целях бабушка.

— А тебя, не того? Не загребут? Стоматологи не сдадут?

— Нет. Есть у меня знакомая, как раз протезированием занимается. Там всё нормально будет, главное ты не сболтни где…

— Я — молчок. Так откуда у Петровны американские награды-то? И золото?

— Рассказывала, что полюбовник у неё американский был, на той базе куда перегоняли самолёты. Даже предложение ей сделал. Чуть свадьбу не сыграли. Но его в тундре медведь белый задрал. Ну и вот, — она показала рукой на найденное. — И медальки, видать, его. А про золото ничего не знаю. Лучше пойдём к тебе, покажешь где был тайник.

Показал на свою голову. Бабуля целый день распарывала чехлы на подушках и проверяла на предмет других кладов, но нечего не нашла. И потом, почти до полуночи застрачивала ею уже распоротые швы.

…

Во время каникул директор дворца пионеров объявила нам, что все восьмиклассники в турслёте участвовать не будут. Что-то там ОблОНО придумало и разослало циркуляры по области, якобы заботясь о нашей подготовке к экзаменам. Народ, конечно, расстроился, но продолжал ходить на тренировки и готовиться к летнему походу. Заодно и повышая мастерство младшей команды, устраивая мини-соревнования. Я попытался продавить горный поход в Архыз, но Владимир Владимирович пока не принял решения.

…

В конце января нам установили телефон. Баба Тоня, оказывается, уже давно стояла в льготной очереди на получение номера. Но так как новые АТС не открывали, то очередь двигалась вперёд только при естественной убыли абонентов или ликвидации какой-либо организации.

Номер нам достался прикольный, пять четвёрок 4-44-44 — судя по номеру из какой-то ликвидированной конторы. Сам телефонный аппарат у меня был, достался почти даром. Купил я его на рынке у барахольщиков. Совершенно новый, белый, латвийский ТА-68 с дисковым номеронабирателем. По ценнику — двадцать рублей, а мне отдали за восемь. Вот теперь можно спокойно давать свой номер телефона клиентам. Или наделать визиток с номером, про ремонт электрики и разбросать по почтовым ящикам. Не, подожду, сначала экзамены, а потом заработок.

Теперь у нас в городе наш подъезд стал наверное самым телефонизированным. Пять телефонов у милиционеров, один у бухгалтера горгаза — и у нас с бабулей. В соседнем доме, где живёт Сидорова, всего два телефонных номера на сто квартир. Круто. Прям ощущаешь себя жильцом элитного дома. Но только ощущаешь.

На самом деле, всё не так радужно в нашем подъезде. До начала прошлого года все подъезды нашего дома и двух соседних два раза в месяц мыла женщина с первого подъезда. Всего за пятьдесят копеек с квартиры в месяц, и всех всё устраивало. Но она уехала, а мыть, на общем собрании жильцов дома, решили поквартирно и поэтажно. И всего один раз в месяц.

Решить-то решили, а на практике получалось очень плохо. Особенно в квартирах где жили пенсионеры-инвалиды. Они не могли убирать две площадки и два лестничных пролёта. А остальные соседи заявляли, что не будут убирать, раз они не убирают. И подъезды стали превращаться в слоённый пирог из убранных и не убранных этажей. В соседних, кооперативных домах эту проблему решали проще, там нанимали уборщиц и включали оплату за уборку в квартплату.

А ещё очень сильно раздражала повальная подмена рабочих электролампочек в подъездах на нерабочие или даже просто кража. Особенно на нашем первом этаже. Вечером вкрутил лампочку, а утром уже голый патрон и, соответственно, темнота вечером и ночью. Спасал только уличный фонарь перед подъездом. В общем, совсем не элитное жильё.

В начале февраля меня достали просьбы бабули «вкрутить лампочку». Нашла миллионера. Я ей что, Александр Иванович Корейко?[52] Электролампы хоть и стоят всего по тридцать копеек, но не каждый же день их вкручивать на подарок кому-то. Остальные соседи и в ус не дуют по этому поводу.

Поэтому решил избавиться от этой проблемы кардинально. Приобрел на рынке за пятёрку у несуна новенький светильник ПВЛ-1 производства Азовского завода общества слепых. И четыре ртутных люминесцентных лампы ЛБ-40.[53] Старый патрон в подъезде, даже не стал демонтировать. Просто рядом прикрепил к стене светильник и перевёл питание к нему. Вставил две сорокаваттные лампы, надел и закрепил винтами плафон. Срок службы у ламп примерно пятнадцать тысяч часов, скорее стартёр навернется чем лампы сдохнут. Да и кому нужно возиться с раскручиванием плафона, чтобы снять две ртутные лампы, которые можно и на своей работе спереть.

…

В середине февраля сгорел ростовский табачный завод, а вместе с ним и склад готовых изделий, и склады с табаком. Началась табачная паника. Которой заразилась и моя старушка. И она опять учудила, спустила обе наши пенсии на сигареты. Набрала десять блоков сигарет марки «Ростов», десять блоков «Космос», и по сто пачек «Полёт» и «Казбек». И ещё зачем-то десять пачек махорки.

— Махорка-то тебе зачем? Козью ножку[54] курить будешь? — подколол я её.

— Ничего ты не понимаешь! — обиделась бабушка. — Махорку среди вещей разложу, люди