Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи

Мы заиграли живо.

– Эта мисс Рассэл! – сказала Каролина.

– Она явилась сюда в пятницу утром будто бы для того, чтобы Джеймс ее осмотрел. А по-моему, чтобы выведать, где хранятся яды. Пять характеров.

– Кстати о ядах, – начал полковник. – А? Что? Я не пошел? А! Восемь бамбуков.

– Маджонг! – сказала мисс Ганнет.

Восток перешел к другому партнеру, и мы начали новую игру в молчании.

– Я хотела рассказать вам кое-что, – не вытерпела Каролина.

– Да? – заинтересованно произнесла мисс Ганнет.

– У меня есть догадка насчет Ральфа Пейтена.

– Да, милочка? – еще больше заинтересовалась мисс Ганнет. – Чао! Так что же Ральф?

– Я догадалась, где он.

Мы все перестали играть и воззрились на нее.

– Очень, очень интересно, мисс Каролина, – сказал полковник Картер.

– Вы сами догадались?

– Ну, не совсем. Сейчас я вам все расскажу. Вы знаете большую карту, что висит у нас в холле? – Все хором заявили, что знают.

– Так вот, на днях месье Пуаро, уходя, остановился около нее и сказал что-то о Кранчестере: это, мол, единственный большой город вблизи от нас. А когда он ушел, меня вдруг осенило!

– Что осенило?

– Что он имел в виду: Ральф, конечно, там.

В этот момент я опрокинул стойку с моими костяшками. Моя сестра рассеянно упрекнула меня, поглощенная своей теорией.

– В Кранчестере, мисс Каролина... Не может быть... Так близко?

– Вот именно, – торжествуя, воскликнула Каролина.

– Теперь ясно, что он не поехал на поезде. Он пешком дошел до Кранчестера. И я думаю, что он и теперь там, и никому не придет в голову искать его так близко.

Я выставил несколько соображений против этой теории, но Каролину, когда она забьет себе что-нибудь в голову, трудно сбить с ее позиций.

– И вы считаете, что Пуаро думает так же? – задумчиво сказала мисс Ганнет.

– Интересное совпадение – я видела, как месье Пуаро уехал сегодня в том же направлении. (Мы переглянулись.) Ах, у меня давно маджонг!

Восток перешел, мы начали снова. Энни внесла чай.

Каролина и мисс Ганнет, как часто бывает при игре, находились в легком раздражении. Мисс Ганнет задумалась над ходом.

– Попробуйте играть чу-уточку быстрее, дорогая! – воскликнула Каролина.

– Китайцы играют так, что костей не видно.

Несколько минут мы играли, как китайцы.

– А вы сидите и помалкиваете, Шеппард, – добродушно заметил полковник. – Хитрец. Закадычный друг великого сыщика, а ни слова о том, что и как.

– Джеймс – странное создание, – сказала Каролина, бросив на меня укоряющий взгляд, – он просто не в состоянии ничем поделиться.

– Уверяю вас, что мне ничего неизвестно. Пуаро скрытен.

– Благоразумный человек, – сказал полковник с усмешкой. – Не выбалтывает зря, что у него на уме.

– Панг, – с тихим торжеством сказала мисс Ганнет, – и маджонг.

Атмосфера сгустилась еще больше.

Разумеется, это было досадно, что мисс Ганнет выиграла три игры кряду, и Каролина выместила свое раздражение на мне:

– Ты, Джеймс, сидишь, как собака на сене, и ничего не хочешь рассказать!

– Но, моя дорогая! – запротестовал я. – Мне, право, нечего рассказать… о том, что тебя интересует.

– Вздор! – сказала Каролина. – Должен же ты знать хоть что-нибудь интересное.

Я не ответил. Я был взволнован и ошеломлен. Мне приходилось слышать о совершенном маджонге – пришедшем со сдачи, но я никогда не надеялся получить его. Теперь, со скрытым торжеством, я произнес:

– Как говорят в Шанхайском клубе – тинхо, совершенный маджонг! – и я выложил тинхо на стол.

Глаза полковника полезли на лоб.

– Клянусь честью, – воскликнул он, – какая неслыханная удача! За всю жизнь ни разу не видел такого!

И тут, спровоцированный Каролиной и опьянев от торжества, я не выдержал:

– Хоть что-нибудь интересное? Ладно. А что вы скажете об обручальном кольце с датой и буквой «Р»? Я пропускаю сцену, которая последовала за этими словами. Мне пришлось рассказать, как было найдено это сокровище и какая именно дата стояла внутри.

– Тринадцатое марта, – сказала Каролина.

– Ага. Ровно шесть месяцев тому назад!

В конце концов, из хаоса взволнованных догадок и предположений возникли три теории:

1. Теория полковника Картера: Ральф тайно обручился с Флорой. Первое и наиболее очевидное решение.

2. Мисс Ганнет: Роджер Экройд был тайно женат на миссис Феррар.

3. Моей сестры: Роджер Экройд обручился с мисс Рассэл.

Четвертая, супертеория была выдвинута Каролиной, когда мы ложились спать.

– Помяни мое слово, – неожиданно сказала она. Джеффри Реймонд и Флора обручены.

– Но тогда была бы буква «Д» – Джеффри, а не «Р». – Необязательно! Иные девушки называют мужчин по фамилии, а ты слышал, какие намеки делала мисс Ганнет насчет поведения Флоры!

Строго говоря, никаких намеков я не слышал, но промолчал из уважения к таланту Каролины читать между строк.

– А Гектор Блент? – рискнул я. – Уж если кто-нибудь…

– Чушь! Может, он и влюблен в нее, но, поверь, девушка не влюбится в человека, который ей в отцы годится, если рядом красивый секретарь. Может, она и поощряет майора, но пользуется им, как ширмой. Девушки очень коварны. Но одно ты запомни, Джеймс Шеппард, Флора Экройд равнодушна к Ральфу и никогда не была влюблена в него.

17. Паркер

На следующее утро до меня вдруг дошло, что под влиянием тинхо я был нескромен. Правда, Пуаро не просил меня молчать о находке кольца. Но, с другой стороны, насколько мне было известно, он сам об этом никому не говорил. А теперь уже новость, как пожар распространилась по всему поселку. Я чувствовал себя очень неловко и ждал упреков Пуаро.

Похороны миссис Феррар и Роджера Экройда бы пи назначены на одиннадцать утра. Это была печальная торжественная церемония. Все обитатели «Папоротников» присутствовали на ней.

По окончании церемонии Пуаро взял меня под руку и предложил проводить его до дома. Его угрюмый вид напугал меня. Я подумал, что проявленная мною нескромность дошла о его ушей, но вскоре выяснилось, что мысли у него заняты совсем иным.

– Послушайте, – сказал он. – Мы должны действовать. С вашей помощью я собираюсь допросить одного свидетеля и нагнать на него такого страху, что вся правда выйдет наружу.

– О ком вы говорите? – спросил я в крайнем удивлении.

– О Паркере! Я вызвал его к себе домой к двенадцати часам.

– Вы думаете, что это он шантажировал миссис Феррар?

– Либо это, либо…

– Либо что? – спросил я после некоторой паузы.

– Мой друг, я скажу вам только одно: надеюсь, это был он.

Когда мы пришли, нам доложили, что Паркер уже ждет.

– Здравствуйте, Паркер, – любезно поздоровался Пуаро с дворецким, который почтительно встал при нашем появлении.

– Позвольте мне, сэр, – Паркер кинулся помочь ему снять пальто.

Пуаро одобрительно наблюдал, как он аккуратно складывает вещи на стул у двери.

– Благодарю вас, любезный Паркер, – сказал он.

– Садитесь. Я буду говорить довольно долго. Как вы полагаете, зачем я пригласил вас сегодня?

– Мне думается, сэр, – Паркер сел, почтительно наклонил голову и кашлянул, – что вы желаете задать мне несколько вопросов о покойном хозяине… в приватном, так сказать, порядке

– Precisement, – просиял Пуаро. – Вы часто занимались шантажом?

– Сэр! – Дворецкий вскочил.

– К чему ломать комедию? – хладнокровно сказал Пуаро. – Не волнуйтесь так, изображая из себя безупречно честного человека.

– Сэр, я… никогда… никогда… не был…

– Так оскорблен! – подсказал Пуаро. – Но тогда, мой уважаемый Паркер, почему вы, как только услышали слово «шантаж», все время стремились подслушать, что говорилось в кабинете вашего покойного хозяина в тот вечер?

– Я… я не…

– У кого вы служили до мистера Экройда? – вдруг резко прервал его Пуаро.

– У кого служил?

– Да, кто был вашим хозяином да мистера Экройда?

– Майор Эллерби, сэр…

– Вот именно – майор Эллерби. Он был наркоманом, не так ли? Вы путешествовали с ним. На Бермудских островах он оказался замешанным в скандале. С убийством. Дело замяли, но вы знали о нем. Сколько заплатил вам майор Эллерби за молчание?

Паркер смотрел на Пуаро, разинув рот. Он был в полной растерянности.

– Как видите, я навел справки, – продолжал Пуаро. – Вы получили тогда солидную сумму за свой шантаж, и майор Эллерби продолжал вам платить до самой смерти. А теперь расскажите о вашей последней попытке.

На Паркера было жалко смотреть, но он молчал.

– Отпираться бесполезно. Эркюль Пуаро знает. О майоре Эллерби я сказал правду, не так ли? Паркер через силу кивнул. Его лицо посерело.

– Я так боялся, что это дело выйдет на свет! – простонал он. – Клянусь: я… я не убивал хозяина, сэр! – Голос у него сорвался на крик.

– Я склонен поверить вам, мой друг, – сказал Пуаро, – у вас не хватило бы духу. Но мне нужна правда.