Мистер Морг - Роберт Рик МакКаммон

туда? Учитывая все, что в тот момент происходило, мог ли Капелл надеяться, что успеет оседлать лошадь и надеть на нее узду? Но если Капелл удирал по этой дорожке не к конюшне, то куда? К винограднику? К лесу?

Мэтью решил найти место, где Капелла остановили, и оттуда углубиться в лес. Ага, вот оно. Сойдя с дороги, он направился к лесу, окрашенному красным заревом листвы. Так, нужно сосредоточиться на цели, а то мысли блуждают, превращаясь в грезы, подобные прекрасным картинам в золоченых рамах.

Он шел сквозь лесные заросли. Конечно, вся эта территория уже была обследована. Но вдруг где-то в чаще остался никем не замеченный пятачок? Какое-нибудь укрытие, спрятанное так же надежно, как шкатулка для денег была замаскирована под книгу. Убежище на самый крайний случай. Потом, когда опасность миновала, беглецы могли выйти, а затем или улизнуть через ворота, или перелезть через стену (что менее вероятно, так как у Дальгрена было сломано запястье).

Искать такое место было все равно что стрелять в темноте, но Мэтью твердо вознамерился хотя бы прицелиться.

На этот раз он шел по лесу спокойно, совсем не так, как в тот день, когда они с Берри бежали от преследования, спасая свои жизни. Вокруг были только деревья да низкий кустарник, земля шла то чуть вверх, то под уклон. Он стал даже иногда отводить ногой в сторону ветки с листьями — нет ли под ними какого-нибудь люка, — но ничего похожего не попадалось.

Впереди он увидел овраг и вспомнил, как они с Берри бежали по его краю. Дойдя до него, Мэтью остановился и заглянул вниз. Дно было футах в десяти, стены — из больших камней с острыми краями. А ведь он или Берри могли туда свалиться — и что бы тогда было? Самое меньшее, чем они отделались бы, — это сломанная лодыжка.

Мэтью всматривался в глубину. Может быть, те, кто обыскивал лес, не полезли вниз как раз потому, что побоялись рискнуть костями.

Но, кроме скальной породы, там ничего не было видно. Самый обыкновенный овраг, на какой можно наткнуться в любом лесу.

Он пошел по краю дальше, теперь уже выбросив из головы все свои грезы и мысли о мешочке с деньгами. Он сосредоточился на овраге и прежде всего на том, можно ли в него спуститься, не упав на камни.

Овраг все уходил в лес и становился глубже. До дна теперь уже футов двенадцать-пятнадцать, прикинул Мэтью. В некоторых местах тени так сгущались, что овраг казался черным прудом. А потом он увидел впереди, не очень далеко, что-то похожее на каменные ступеньки. Неужели у него так разыгралось воображение? Возможно, но здесь точно можно спуститься на дно. В следующие несколько секунд, крепко прижав к себе мешочек с деньгами, он продемонстрировал, что по этим ступенькам можно сойти, придерживаясь для равновесия за камни только одной рукой.

Он продолжил путь по дну, тоже усыпанному камнями. Ярдов через двадцать овраг повернул направо, и тут у Мэтью перехватило дыхание: рядом с ним в стене обнаружился проем высотой около пяти футов, достаточно широкий, чтобы в него мог боком протиснуться человек.

«Пещера», — понял он и выдохнул.

Сев на корточки, он заглянул внутрь. Непонятно, как далеко уходит это пространство, в котором ни зги не видно. Но… на щеках чувствовалось дуновение воздуха. Пол в видной ему части пещеры был из плотной глины, усеянной листьями.

Он протянул свободную руку в проем, ощутил, как воздух изнутри пещеры обдувает пальцы.

«Это не пещера, — решил он. — Это туннель».

Тьма непроглядная. Может быть, где-то рядом притаились змеи. Возможно, целое гнездо. Интересно, как бы на его месте поступил Грейтхаус. Ушел бы, так и не узнав, как все было? Или бы ощупью двинулся вперед, как положено настоящему дураку?

Ну, сапоги ему змеи не прокусят. Если только он где-нибудь не угодит ногой в яму и не упадет — тогда они вопьются ему в лицо. Но идти он будет осторожно, как если бы шел с завязанными глазами по крыше ратуши. Он чуть помедлил, собирая волю в кулак, пока та не опомнилась и не расточилась. Потом, стиснув зубы, сделал шаг и сразу же смог выпрямиться, хотя и не во весь рост. Он рад был, что мешочек с деньгами при нем: если понадобится, можно будет кому-нибудь как следует врезать.

До его сознания дошло, да так отчетливо, что чуть не подогнулись колени: «Я богат». Губы его невольно скривились в усмешке, хоть сердце колотилось, а шея вспотела от страха. Он горячо надеялся, что следующие несколько минут не станут последними в его жизни и он еще сможет воспользоваться своим богатством. Ощупывая стены ладонью и локтем, Мэтью двинулся в неизвестность.

Часть вторая. Долина суда

Глава 6

— Жаль Мэтью Корбетта. Погибнуть в таком юном возрасте, — сказал Хадсон Грейтхаус. И пожал плечами. — Я и узнать-то его толком не успел. Поработал с ним только с июля. Что тут еще сказать: слишком часто он совал свой нос куда не надо.

Повозка, влекомая двумя старыми клячами, которых, видимо, еще заставляло через силу плестись чувство собственного достоинства, выкатилась из конюшни в Уэстервике. Этот маленький, но ухоженный городок расположился по обеим сторонам Филадельфийского тракта, милях в тридцати от Нью-Йорка. Тут было две церкви; за деревянными и кирпичными домами на участках, отвоеванных у нью-джерсийских лесов, раскинулись фермерские поля и сады. Фермер, торговавший с тележки тыквами, помахал рукой, и Грейтхаус помахал ему в ответ.

— Да, — сказал Грейтхаус, глядя на облака, плывшие по утреннему небу, словно огромные белые корабли, — прискорбно, что жизнь Мэтью безвременно оборвалась из-за того, что его не спасли ни здравый смысл, ни телохранитель, потому что у него их не было. —