Появление Сесса - Дорин Тови

Они отнесли им туда еды, сказала Бейб. И ужасно переживали, что убили их мать. Но в ту минуту они думали только об опасности. Медвежата съели предложенное угощение, а несколько дней спустя решились навестить лагерь. Понимая, что они страдают не только от голода, но и от одиночества, она принялась опекать их. Каждый вечер они уходили, и после недельных поисков она узнала, где они ночуют. На каменной осыпи под соснами — несомненно там, где в последний раз спали под материнским боком. Но днем они неуклюжей рысцой спускались в лагерь — толстенький самец и маленькая самочка. Первый был — душа нараспашку, вечно что-нибудь исследовал, но его сестренка выглядела пугливой и постоянно тревожилась за него. «Рофф!» — звала она. «Рофф, рофф!» — когда ей казалось, что он ведет себя не так, как следует, — сдергивает одеяла и полотенца с веревок или всовывает морду в палатку. А потому они начали называть его Рольфом, и он откликался! Но девочке они так никакого имени не дали.

Лошади постоянно с любопытством их обнюхивали, хотя обычно, почуяв медведя, встают на дыбы и пронзительно ржут. Однако медвежата, видимо, пропахли лагерными запахами. Как-то раз, рассказывала Бейб, она забыла свое мыло на камне у ручья, и в мгновение ока им завладел Рольф. Она услышала веселое бурчание, оглянулась и увидела, что Рольф зажал мыло в лапах и катается по земле, прижимая его к груди, — верный признак, что он блаженствует. И тут подошли два мула и принялись его обнюхивать. Она так и не узнала, какая судьба ожидала бы мыло, — Рольф обронил его и пустился наутек.

Медвежата научились доверять ей. Приходили на ее зов и брали ломти хлеба, намазанные жиром и медом, — свое любимое лакомство — прямо у нее из рук. Еще неделя, сказала она, и они позволили бы ей погладить себя, но ее отец заболел, и ей пришлось уехать к нему. Она укладывала вещи в рюкзак у себя в палатке и услышала, как самочка где-то неподалеку зовет: «Рофф! Рофф!» — и догадалась, что Рольф что-то затеял. Откинула край двери и увидела перед собой его нос. Он распластался на животе и подглядывал за ней.

А когда она отправилась в путь, медвежата долго провожали ее по тропе. Она ведь прежде никогда надолго из лагеря не отлучалась. Она просто видит эти две маленькие растерянные фигурки, какими увидела их, когда оглянулась. Они смотрели ей вслед. Она отсутствовала две недели, а когда вернулась, они уже покинули окрестности лагеря. Муж сказал, что они много дней поджидали ее у тропы. Он клал им там корм, но они его к себе не подпускали, а в конце концов ушли и не вернулись.

Оно и к лучшему, сказала Бейб. Не то их пришлось бы отправить в зоопарк. Оставить их у себя, когда они подросли, она не смогла бы, а полуручные животные на воле — легкая мишень для охотников. Но она всегда будет помнить это волшебное ощущение, когда короткое время она дружила с медвежатами-гризли.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Энди Рассел, автор «Края гризли», — зять Бейб и живет в нескольких милях от Ярроу-Крика в длинном бревенчатом доме высоко в предгорьях Скалистых гор.

Энди, один из самых убежденных борцов за сохранение дикой природы в Канаде, считается ведущим специалистом по гризли, хотя и не получил специального образования, но он изучал их как охотник, как проводник, а теперь как натуралист и фотограф всю свою жизнь. Встреча с ним была одной из главных целей нашего путешествия, и нас совершенно не трогал грохот кастрюль и сковородок, летящих с полок у нас за спиной, пока мы поднимались по извилистому проселку к Соколиному Гнезду. Затем проселок влился в сухую промоину, скалистые стороны которой густо заросли кустами ирги, усыпанными созревающими ягодами.

Бейб говорила, что там можно было собирать ведра и ведра ягод для заготовок на зиму (что она и ее сестра Кейт, жена Энди, обычно и делали) и все равно для медведей их оставалось предостаточно.

— То есть прямо на дороге к дому? — спросили мы.

— Ну, конечно, — ответила она. — Они часто видят там гризли.

Так оно и было. Изучая гризли, Энди побывал повсюду — от Монтаны далеко на севере и до Юкона на Аляске, но многие из самых интересных его приключений произошли с ним прямо возле его дома. Мы сидели перед поленьями, пылающими в огромном камине до поздней ночи, слушая его рассказы о некоторых из них.

Например, о том, как его машина в дождливый вечер застряла в рытвине. Ему пришлось оставить ее там и последние полмили пройти до дома пешком. И вдруг на изгибе промоины он услышал знакомые порыкивания совсем рядом. Фонарика с ним не было, он ничего не видел и мог только застыть на месте. Именно это рекомендуют делать знатоки медвежьего поведения, если иного выхода нет. Но чтобы последовать этому совету, требуется большая сила воли. Он простоял точно каменный целую вечность, а невидимый медведь, раздраженный, что к нему вдруг подкрались, негодующе распространялся на тему о людях, которые Застают Его Врасплох, и о том, что он сделает, если они пикнут. В конце концов, излив душу, медведь с треском исчез в невидимой чаще, и Энди, мокрый от испарины, зашагал домой. Как близка была опасность, он узнал на следующее утро, когда пошел с сыном вытаскивать машину. Четкие отпечатки следов крупного гризли обрывались в шести шагах от места, где стоял Энди.

Однако мне больше всего понравилась история о гризли, который крайне заинтересовался их кошкой и терпел лай и наскоки их терьера, словно овчарка — выходки щенка. Это само- по себе было поразительным. Большинство медведей кинулись бы на собаку, едва ее увидев. Без сомнения, гризли в окрестностях Соколиного Гнезда, как и гризли вокруг хижины Бейб, чувствовали, что люди там ничем им не угрожают, — как и животные, этим людям принадлежащие, а потому бродили там в атмосфере взаимотерпимости. Естественно, кроме тех случаев, когда неуклюжие идиоты насмерть пугали их в темноте и требовалось преподать им хороший урок.

Медведь, о котором идет речь, появился в их местах еще подростком в сопровождении матери и брата. Троица провела в окрестностях дома несколько недель, питаясь тушей сдохшей лошади. Они никому не мешали, однако не раз подходили к самому дому, явно интересуясь его обитателями. И как-то ночью Расселы, услышав шум снаружи, зажгли лампу на крыльце и увидели медведицу у самой двери.

Однако она стала слишком уж доверчивой и в другую ночь забрела на ранчо их соседей и принялась обследовать грузовичок, стоявший во дворе. Хозяин дома, разбуженный собакой, вышел на крыльцо и выстрелил в нее. Раненная, она убежала. К счастью, рана оказалась легкой, но свой урок медведица выучила. Вскоре она и один из медвежат ушли. Как предположительно, узнав о случившемся, ушли и другие гризли, обитавшие в этих местах. Очень долго они там не появлялись — за исключением второго медвежонка, который, почувствовав себя совсем взрослым, уже некоторое время вел самостоятельную жизнь и довольно скоро вновь начал слоняться возле дома Расселов, будто кто-то или что-то там очень его привлекало.