Дремучий случай - Татьяна Солодкова

Я хмыкнул. Если я произнесу что-то вроде Жанниного циничного 'всего лишь смерть', то, навряд ли, это подействует на Оксану успокоительно, скорее уж одним трупом станет больше. Этот вариант мне не понравился, живые мне по привычке были как-то роднее.

— Оксан, ты не могла бы не кричать? — я постарался говорить как можно спокойнее, хотя получилось не слишком удачно, у меня у самого ком стоял в горле, дико хотелось взять ноги в руки и дать отсюда деру.

— Не кричать?! — девушка сильнее ухватилась за Димкину руку. — Вам еще и не кричать?! Что здесь происходит, черт возьми? Кто это?! — она указала в сторону полупрозрачной троицы, да уж, кажется, здесь никого не учили, что показывать пальцем неприлично…

— Приведение с мотором, — буркнула Жанна, но я ее проигнорировал.

— Это, — я как-то не очень представлял, как бы объяснить попонятней. — Это демон, ангел и дух твоей тети.

— Оксан, все хорошо… — кажется, эта самозваная фрау Швайдер еще не поняла, что племянница ее не понимает.

Оксана вздрогнула, но спросила уже более спокойно, хотя было видно, что ее бьет крупная дрожь:

— А…а почему она воет? Ей больно?

— Ей не может быть больно, она уже умерла, — напомнил я не слишком-то мягко. — Просто люди не понимают язык обитателей потустороннего мира.

После моего последнего заявления глаза Оксаны округлились, как у рыбы в супе.

— А ты тогда кто? — ее голос прозвучал жалобно.

— Да человек он, человек, — ну наконец-то, я то уже думал, что Дима язык проглотил, — просто он их понимает, хотя и сам не знает почему, он у нас что-то вроде переводчика.

Интересно, у кого это 'у нас'? Тоже мне, император. А я его паж, что ли? Или, может, шут? Мне почему-то вспомнилось, как закончил жизнь бедный Йорик, и быть шутом мне определенно расхотелось.

— А зачем здесь ангел и демон? — все еще не понимала Оксана. — Они борются за душу моей тети?

В ответ на это Жанна фыркнула:

— Меньше фантастики читать надо.

— У нас и так душ хватит, — поддержал демон.

Вот и сговорились уже…

— Ангел пришел со мной, — все же пояснил я, — а что здесь делает он, — я качнул головой в сторону мужчины в костюме, — понятия не имею. Если перестанешь кричать, думаю, мы это выясним.

— Может, присядешь? — предложил Березин.

Девушка неуверенно кивнула, и он немедленно утащил ее к стулу, стоящему в углу.

По правде говоря, мне это хорошей идеей не показалось. Сесть Оксане было необходимо, но не рядом же с трупом. Бр-р-р… Призраки меня уже не пугали, а вот мертвые тела определено вызывали нервозность. Навряд ли, данная картина действовала на девушку иначе. Если бы Дима включил мозги и хоть раз логически подумал, он бы догадался вывести Оксану из комнаты.

Я бросил на Березина красноречивый взгляд, указав на дверь, но он то ли не понял, то ли просто-напросто проигнорировал меня. Что ж, его дело, пусть делает, что хочет. Это он тут воспылал чувствами к Оксане, мне же, по сути, было все равно.

— Теперь, может, объяснишь, что здесь происходит? — спросила Жанна демона, немного успокоившись.

— Я же сказал, я выполняю задание.

— Илья, прекрати, — ее голос прозвучал предупреждающе тихо, как шипение собирающейся укусить змеи. — Я тебе не маленькая девочка, от которой можно отделаться парой умных фраз.

— Мне нельзя обсуждать мои задания с ангелами.

— И что?

Наглости Жанны можно было позавидовать. И противостоять ей было невозможно. Похоже, Илья был того же мнения.

— Ладно, — сдался он, — но ты не можешь не согласиться, что это не твое дело.

— Согласна, — Жанна сложила руки на груди. — Мне все равно: мое — не мое. Дальше.

В мою глупую голову закралось подозрение, что эти двое были когда-то очень хорошо знакомы…

— Эта женщина, — Илья покосился на тетю Аллу, — заключила с нами контракт на сорок лет, сегодня он истек, и я пришел за ней. Все честно, все по правилам. Не так ли?

Инга Швайдер вся сжалась под этим пристальным взглядом.

— Так, — вздохнув, признала она.

Жанна нахмурилась:

— Какой еще контракт?

— Объясняйте.

Бедной умершей явно не хотелось что-то кому-либо объяснять, но демона она ощутимо боялась, а потому возражать не посмела.

— Никакого дара предвидения у меня никогда не было…

— Это мне известно, — вставила Жанна, — вы родились самым обычным человеком без сверхъестественных способностей.

— Да, — продолжала женщина, — но мне безумно хотелось быть не такой, как все. Я, — не смотря на свою призрачную бледность, она покраснела, — молила Бога помочь мне, одарить способностью видеть невидимое для других…

— И чего это Он не откликнулся? — снова перебила Жанна издевательским тоном.

Женщина обиделась, но смолчала.

— Мне было уже за тридцать, я встречалась с мужчиной, за которого собиралась выйти замуж, вернее я думала, что со дня на день он сделает мне предложение и женится на мне. Но он ушел, на прощание сказав, что я слишком обычна, слишком неинтересна. Я была в отчаянии. Помню, как стояла и кричала в небо: 'Ты бросил меня! Мне не нужен такой Бог! Я выбираю Дьявола!' А на следующий день на моем столе появилось странное письмо. В нем мне предлагались экстрасенсорные способности на сорок лет при условии, что по прошествии этого срока я не попаду в загробный мир, и моя душа будет уничтожена. Подписать надо было, естественно кровью.

Я думал, что после всего случившегося меня уже трудно удивить. Ага, черта с два! Во дают! Я еле сдержался, чтобы не присвистнуть.

— И вы, женщина, никогда не сталкивавшаяся о сверхъестественным, сразу же поверили? — усомнился я.

— Конечно же, нет. Я решила, что это жестокая шутка одной моей подруги, которая как раз заходила ко мне в тот день. Я выбросила письмо в мусорный ящик и перестала о нем думать. Но на следующий день оно снова появилось на моем столе, притом, что в квартиру никто не заходил, а мусор я вечером вынесла. Вот тогда я и засомневалась. Перечитала письмо несколько раз, подумала… Я хотела жить, меня мало волновало, что будет через сорок лет. И я согласилась. Проткнула себе палец и оставила кровавый след на бумаге. Письмо загорелось в прямо в моих руках и исчезло… Вот и все.

— И вы знали, что срок истекает сегодня? — снова спросил я.

— Да… — женщина опустила глаза. — Но надеялась, что там про меня забыли, верила, что этого не случится.

— Живым свойственно верить в лучшее, — равнодушно заметил Илья. — Но могли бы догадаться, что у нас о подобном не забывают.

Тетя Алла ничего не сказала.

Повисло молчание.

Я ровным счетом ничего не понимал. Только что говорили, что не борются за души и тут же покупают их, вернее обменивают за услуги.