Черная книга коммунизма - Стефан Куртуа

С момента своего организационного оформления в 1903 году эта партия отличалась от всех других течений как российской, так и мировой социал-демократии прежде всего своей волюнтаристской стратегией свержения существующего порядка и своей концепцией организации партии — жестко структурированной, дисциплинированной, состоящей из отборных революционеров-профессионалов, партии — антипода расплывчатым массовым партиям, широко открытым для сочувствующих, для борьбы мнений и дискуссий, т. е. таким, какими были российские меньшевики и почти все европейские социал-демократы.

Первая мировая война еще раз подчеркнула специфичность ленинского большевизма. Отказываясь от сотрудничества с другими течениями социал-демократии, все больше оставаясь в изоляции, Ленин теоретически обосновал свою позицию в работе «Империализм как высшая стадия капитализма». Он утверждал, что революция может вспыхнуть не только в странах с уже окрепшим и сильным капитализмом, но и в стране, еще недостаточно развитой экономически, — такой, как Россия — при условии, что во главе революционного движения станет дисциплинированный авангард, готовый идти до конца, т. е. к установлению диктатуры пролетариата и превращению войны империалистической в войну гражданскую.

В письме к одному из большевистских руководителей, Шляпникову, от 17 октября 1914 года, Ленин писал:

«В ближайшем будущем наименьшим злом явилось бы поражение царизма в войне. (…) Главное в нашей работе (кропотливой, систематической, и, возможно, продолжительной) — попытаться превратить эту войну в войну гражданскую. Другое дело, когда этого удастся достичь; пока это неясно. Мы должны дать ситуации созреть и систематически подталкивать ее к созреванию… Мы не можем ни обещать, ни декретировать гражданскую войну, но наша задача работать, — столько, сколько понадобится, — в этом направлении».

Обнажив «противоречия между империалистами», «империалистическая война» опрокинула догмы классического марксизма и сделала весьма возможным революционный взрыв именно в отсталой России. На протяжении всей войны Ленин носился с идеей, что большевики должны быть готовы всеми силами содействовать развертыванию гражданской войны. В сентябре 1916 года он писал:

«Тот, кто признает классовую борьбу, должен признавать и гражданскую войну, которая в любом классовом обществе представляет собой естественное развитие и усиление классовой борьбы».

Большевики, чьи ведущие деятели по большей части были либо в ссылке, либо в эмиграции, не внесли сколько-нибудь заметного вклада в победу Февральской революции. В первые дни марта возвратившиеся из ссылки большевистские руководители, вошедшие в состав Петроградского Совета депутатов склонялись, как и большинство Совета (меньшевики и эсеры), к сотрудничеству с Временным правительством. Ленин же, наперекор господствующему в среде петроградских большевиков мнению, предрекал скорое банкротство такой политики. В четырех «Письмах издалека», написанных в Цюрихе между 7 и 12 марта, из которых большевистская «Правда» рискнула опубликовать, да и то с сокращениями, только первое — настолько они шли вразрез с проводимой вожаками большевиков политикой, — Ленин настаивал на немедленном разрыве Петроградского Совета с Временным правительством в целях активной подготовки перехода к следующему, «пролетарскому», этапу революции. Для Ленина возникновение Советов было знаком, что революция уже прошла свою «буржуазную фазу» и революционные органы должны, не откладывая дела в долгий ящик, захватить власть, чтобы положить конец войне любой ценой, даже ценой гражданской войны, неизбежной при всяком революционном процессе.

Возвратившись в Россию 3 апреля 1917 года, Ленин продолжал отстаивать свою крайнюю позицию. В своих знаменитых Апрельских тезисах он вновь подтвердил неприятие парламентской республики и демократического процесса. Встреченные петроградской верхушкой большевиков с изумлением и неприязнью, идеи Ленина имели большой и значимый успех среди новых рекрутов партии, которых Сталин совершенно правильно называл практиками, противопоставляя их теоретикам. В течение нескольких месяцев малограмотные элементы, среди которых центральное место занимали крестьяне в солдатских шинелях, решительно возобладали над интеллектуальной городской частью партии, стреляными воробьями организованной политической борьбы. Обуянные жаждой насилия и злобой, выросшие на сельской ниве и орошенные кровью трехлетней войны, свободные от марксистских догм, о которых они мало что знали, эти политически малообразованные бойцы из народных масс, представители, так сказать, «плебейского» большевизма, постепенно затмевавшего большевизм «научный», интеллектуальный, не слишком интересовались вопросом, необходим ли «буржуазный этап» революции и не пора ли переходить к социализму. Сторонники прямых действий, переворота, они были яростными приверженцами того большевизма, где теоретические дебаты уступили место одному вопросу, поставленному на повестку дня, — взятию власти.

Между нетерпеливыми, рвущимися к авантюре низами — матросами Кронштадта, морской крепости вблизи Петрограда, некоторыми частями Петроградского гарнизона, красногвардейцами рабочих кварталов Выборгской стороны — и партийными верхами, опасавшимися краха всего дела из-за преждевременного выступления, пролегала очень узкая ленинская тропинка. На протяжении всего 1917 года партия большевиков, вопреки широко распространенному мнению, оставалась глубоко разделенной разнузданным напором одних и колебаниями других. Знаменитая партийная дисциплина стала скорее символом, чем реальной силой. К началу июля нетерпение низов, жаждущих схватиться с правительством врукопашную, привело, после кровавых демонстраций 3–5 июля, к объявлению партии большевиков вне закона, к аресту одних ее лидеров и уходу в подполье других, включая Ленина.

Неспособность правительства решить важнейшие проблемы, бессилие всех традиционных институтов власти, все более широкое развертывание социальных движений, неудача военного путча генерала Корнилова позволили большевикам к концу августа 1917 года снова появиться на сцене в ситуации, весьма благоприятной для захвата власти вооруженным путем.

И снова роль Ленина как теоретика и стратега вооруженного восстания оказалась решающей. За недели, предшествовавшие большевистскому перевороту 25 октября, Ленин разработал всю стратегию вооруженного захвата власти, который не должен быть затоплен стихийным возмущением «масс» и не должен быть обуздан «революционной законностью», о которой радели такие лидеры большевиков, как Зиновьев и Каменев, все еще не оправившиеся после горького опыта июльских дней и считавшие, что к власти надо идти через завоевание решающего большинства в Советах социалистами-революционерами и социал-демократами всех направлений. Из своего финляндского подполья Ленин бомбардировал Центральный Комитет партии письмами и статьями, призывающими к восстанию:

«Предложив немедленный мир и отдав землю крестьянам, большевики установят власть, которую никто не опрокинет… Не следует ждать поддержки со стороны формального большинства. Этого не ждет ни одна революция. Если мы не возьмем власть сейчас же, История нам этого не простит».

«… Если нельзя взять власть без восстания, надо идти на восстание тотчас», — вновь обращался он к членам ЦК в письме от 1 октября 1917 года.

Эти призывы были встречены многими большевистскими лидерами с большой долей скептицизма. К чему форсировать события, когда с каждым днем ситуация радикализируется всё больше? Не достаточно ли будет привлечь на свою сторону массы, одобряя их стихийные выступления, позволить действовать разрушительным силам социального протеста в ожидании II Всероссийского съезда Советов, назначенного на 20 октября? большевики имеют все шансы получить там относительное большинство, поскольку представительство рабочих и солдатских Советов значительно шире Советов крестьянских, где доминируют эсеры (социалисты-революционеры). Однако Ленин указывал, что если переход власти состоится по воле съезда Советов, правительство, созданное таким образом, неизбежно будет коалиционным, и большевикам придется разделить власть с другими социалистическими партиями. Ленин же, месяцами добивавшийся власти для одних большевиков, настаивал, что власть надо непременно захватить вооруженным путем перед созывом II съезда Советов. Он понимал, что другие социалистические партии осудят вооруженный переворот, и им останется только играть роль оппозиции, отдав всю власть в руки большевиков.

Вернувшись тайно в Петроград, Ленин провел 10 октября заседание Центрального Комитета партии, на котором присутствовало двенадцать из двадцати одного его члена. После десяти часов дискуссий Ленину удалось убедить большинство собравшихся принять самое важное в истории партии решение: начать подготовку к вооруженному восстанию в самые короткие сроки. За это решение голосовало десять человек, против — двое: Зиновьев и Каменев, продолжавшие считать, что надо ждать созыва Съезда Советов. 1б октября приступил к работе Военно-революционный комитет (ВРК), во главе его встал Троцкий, которому удалось создать комитет, несмотря на противодействие умеренных социалистов. Формально ВРК был создан Петроградским Советом, но в его состав вошли большевики. Военно-революционный комитет должен был так подготовить и провести вооруженное восстание, чтобы большевиков не захлестнуло стихийное выступление неконтролируемых масс.