Об управлении империей - Константин Багрянородный

href="ch3-547.xhtml#id546" class="a">{546}, и его святые вериги. Храм св. Анастасии{547} продолговатый, подобно Халкопратийскому храму{548}, с зелеными и белыми колоннами, весь покрытый изображениями древнего письма восковыми красками. Пол его представляет чудесную мозаику. Близ него находится другой купольный храм, св. Троицы{549}; сверх этого храма надстроен еще один храм наподобие хор, также купольный, в который поднимаются по винтовой лестнице.

[Знай], что под властью Далмации находится множество всевозможных островков вплоть до Беневента, так что суда там никогда не страшатся бури. Среди этих островков [на одном] находится крепость Векла, на другом островке — Арва, на третьем — Опсары{550}, на четвертом островке — Лумврикат, которые населены и ныне. Прочие же безлюдны, с заброшенными крепостями, имена которых таковы: Катавтревено, Пизух, Селво, Скерда, Алоип, Скирдакисса, Пиротима, Мелета, Эстиуниз и прочие всякие, которым не придумали названий{551}. Остальные же крепости, находящиеся на материковой части фемы и захваченные названными славянами, стоят безлюдными и пустыми, ибо никто не живет в них{552}.

30.{553} Рассказ о феме Далмация{554}

Если знание — благо для всех, то и мы, усвояя познание о делах, не окажемся вдали от этого [блага]. Поэтому-то мы и делаем доступным для всех, кто будет жить после нас, изложение как об этих, так и об иных достойных деяниях, так, чтобы в результате достичь двойной пользы.

Итак, спрашивающие об утрате Далмации — как это она была захвачена народами славян — могут узнать [об этом] из следующего ниже. Но сначала необходимо поведать о ее положении. Издревле Далмация брала начало от пределов Диррахия{555}, а именно — от Антибари{556}, и простиралась до гор Истрии, а в ширину достигала реки Дуная. Вся эта область находилась под властью ромеев, и эта фема являлась наиболее значительной из других западных фем. Но она была захвачена народами славян следующим образом. Близ Аспалафа имеется крепость, которая именуется Салоной — строение василевса Диоклетиана, да и сам Аспалаф также воздвигнут Диоклетианом, и там находился его царский [дворец]. В Салоне же жили его мегистаны{557} и много простого народа. Крепость эта была главной во всей Далмации. Поэтому ежегодно из прочих крепостей Далмации конные стратиоты{558} собирались [здесь] и высылались из Салоны числом до тысячи для несения стражи на реке Дунай против аваров, ибо авары сделали своим местом пребывания противоположную сторону реки Дунай, где ныне турки{559}, ведя кочевую жизнь. Отправляясь [туда] ежегодно, жители Далмации часто видели на той стороне реки скот и людей. Поэтому вздумалось им однажды переправиться и повыведать, кто же эти люди, живущие там. Итак, переправясь, они обнаружили одних аварских женщин и детей, тогда как мужчины и юноши находились в военном походе. Поэтому, совершив внезапное нападение, они захватили их в полон и без ущерба вернулись, доставив эту добычу в Салону. Затем, когда авары возвратились из похода и узнали о случившемся — в чем они пострадали, они взволновались, недоумевая, однако, откуда им нанесен удар. Поэтому решили подождать случая, чтобы из него узнать обо всем. Далее, когда, как обычно, были снова отправлены из Салоны таксеоты{560} (однако это были не те, что ранее, а другие, хотя они то же самое в отношении тех держали в помыслах), они переправились, [направляясь] против аваров, но так как те оказались собравшимися воедино, а не рассеянными, как прежде, не только ничего не сделали, но и претерпели самое ужасное. Ибо одни из них были убиты, а прочие были схвачены живыми, никто не избегнул рук [аваров]. Порасспросив пленных, кто они и откуда, и узнав, что от них они претерпели упомянутый удар, а также повыпытав [у них] о достоинствах их земли и словно полюбив ее уже по слуху, авары заключили живых пленников в оковы, надели на себя их одежды, как носили их те, и, сев на коней, взяв в руки их знамена и прочие значки, которые те носили с собой, все поднялись в воинском порядке и двинулись против Салоны. Поскольку же при допросах они узнали и время, когда таксеоты возвращаются с Дуная (а это была великая и святая суббота), они прибыли как раз в этот день. Основная масса войска, когда они были уже где-то поблизости, затаилась, а около тысячи, которые имели для обмана коней и одежды далматинцев, вышли открыто. Жители крепости, признав свои значки и одеяния, зная также и день, в который те по обычаю возвращаются, открыли ворота и приняли прибывших с радостью. Авары, войдя, тотчас овладели воротами и, знаком осведомив о свершенном деле войско, приготовились к вторжению и нападению. Так они перебили всех жителей города, а затем овладели всей страной Далмацией и поселились в ней. Одни городки у моря не сдались им, а были удержаны ромеями и то лишь потому, что средства для их жизни они добывают на море{561}. Итак, увидев, что земля эта прекрасна, авары поселились на ней. Хорваты{562} же жили в то время за Багиварией{563}, где с недавнего времени находятся белохорваты{564}. Один из родов, отделясь от них, а именно — пять братьев: Клука, Ловел, Косендцис, Мухло и Хорват и две сестры, Туга и Вуга, — вместе с их народом пришли в Далмацию и обнаружили, что авары завладели этой землей. Поэтому несколько лет они воевали друг с другом — и одолели хорваты; одних аваров они убили, прочих принудили подчиниться. С тех пор эта страна находится под властью хорватов{565}. В Хорватии и по сей день имеются остатки аваров, которых и считают аварами{566}. Прочие же хорваты остались у Франгии и с недавних пор называются белохорватами, т.е. "белыми хорватами"{567}, имеющими собственного архонта{568}. Они подвластны Оттону, великому королю Франгии (иначе — Саксии){569}, и являются нехристями{570}, вступая в родственные связи и дружеские отношения с турками{571}. От хорватов, пришедших в Далмацию, отделилась некая часть и овладела Иллириком и Паннонией. Имели и они самовластного архонта, ради дружбы обменивавшегося лишь посольствами с архонтом Хорватии{572}. В течение нескольких лет хорваты, находящиеся в Далмации, подчинялись франкам, как и прежде, когда они жили в собственной стране{573}. Но франки настолько были жестоки к ним, что, убивая грудных детей хорватов, бросали их собакам. Не в силах вынести этого от франков, хорваты восстали