Изгой. Через тернии к звёздам (СИ) - Екатерина Беспалова

с какой стороны прилетит. На губах появилась болезненная ухмылка. Хотя и тут было всё ясно.

Вчерашняя деловая встреча теперь выйдет боком: и ему, и самое страшное – ей. Сука! Кай сделал затяжку и закрыл глаза. Надо было бежать на Северный Полюс, где нет ни души. Так, по крайней мере, не создал бы проблем тем, кто этого не заслуживал. Он снова поднёс сигарету к губам и посмотрел во двор. События прошлой ночи в корне изменили все планы, и с этим уже ничего не поделать. Ни-че-го… Лишь ждать последствий.

Кай посмотрел на часы и вспомнил, что опаздывает на работу. Придётся придумывать, почему задержался на четыре с лишним часа. Чёрт! Он потушил сигарету и поднял глаза к голубому небу, по которому плыли небольшие белые облака.

– Прости меня. Я правда этого не хотел.

Кулак сжался так сильно, что рука затряслась от напряжения. Глаза снова зажгло, как и всегда, когда ему казалось, что своими поступками он предавал её память. Кай закрыл их, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, а спустя несколько секунд ощутил тепло лучей показавшегося из-за облака солнца, которые нежно касались щеки. Совсем как она когда-то…

– Я знал, что ты поймёшь.

Кай вздохнул полной грудью и вытер мокрую щёку. Он ненавидел себя в такие моменты, но справиться с эмоциями не мог. Его всегда бросало в крайности. Если ненависть, то дикая, если ярость, то настолько необузданная, что готов был уничтожить всё и всех, кто стоял на пути. Если любовь, то страстная, такая, что её хватало на двоих, даже семья и собственные принципы отступали на второй план, ломая систему установленных приоритетов. Если же отчаяние, то безграничное, рвущее душу на части и оставляющее глубокие, медленно заживающие раны. Найти середину не получалось, как бы он ни старался это сделать. Слабак!

Закрыв окно, Кай выключил плиту, но завтракать не стал. По пути в автосервис предстояло связаться с Графом и узнать обстановку в столице. На душе скребли кошки, но сдаваться было нельзя. Если Димон не сообщит ничего интересного, то на горизонте обозначится пока одна цель – безопасность той, которая нехотя влезла туда, куда даже заглядывать было опасно…

Грёбаные форс-мажоры!

*****

Александра вышла из ванной и, дойдя до кровати, легла, обняв подушку руками. Она была раздавлена. Чувство глубокой депрессии не давало сделать и вздоха, чтобы стало хоть чуточку легче. Неужели так сильно любила Корчагина? Ведь уже не раз думала, что ничем хорошим их история любви не закончится, мысленно готовилась к разрыву… Но на практике всё оказалось куда сложнее, чем в пустой теории.

Прошло не больше получаса, когда измученный организм наконец решил сдаться и провалился в глубокий сон. Скорее всего, подействовала таблетка успокоительного. Открыв глаза, Саша поняла, что на улице уже стало смеркаться. Значит, проспала целый день, и суббота почти закончилась.

Она встала с кровати и подошла к зеркалу. Красные глаза с огромными мешками, лохматые волосы, которые не высушила, завалившись спать, банный халат – жуть! Она улыбнулась своему отражению, и то ответило ей взаимностью. Ну хоть кто-то проявляет искренние чувства.

Александра привела себя в порядок, надев чёрные джинсы, белую футболку и завязав волосы в высокий хвост. Спортивный стиль всегда ей шёл, но приходилось носить дорогие платья, чтобы соответствовать Андрею, не считаясь со своими желаниями. Дурочка!

Заварив кофе, Саша села за стол и включила телефон, стоявший на зарядке. Пара пропущенных от родителей и голосовое сообщение от них же, а дальше – звонки от Андрея, Шакуновой, Осиповой, и даже Сергей звонил ей несколько раз. Хорошо, что мобильный разрядился, – разговаривать с кем-то в ближайшее время совершенно не хотелось.

Отложив мобильный, Александра сделала пару глотков из кружки. Желудок тут же заурчал, намекая, что простым кофе не отделаться. А ведь и правда, в последний раз ела лишь прошлым вечером перед уходом в злосчастный «Эль-Леон». Она посмотрела на часы: половина десятого. Нет, идти куда-то было уже слишком поздно.

Допив кофе и съев несколько крекеров, Саша зевнула. Пожалуй, на этой голодно-печальной ноте придётся отправляться в кровать. Вымыв кружку, она пошла в комнату и включила ноутбук, намереваясь посмотреть какой-нибудь фильм. Однако не прошло и десяти минут, как раздался стук в дверь. Девушка криво усмехнулась: значит, всё-таки разговоров не избежать.

– Кто там? – спросила она, заранее зная ответ на свой вопрос.

– Курьерская служба доставки, – послышался голос с другой стороны.

Кого-кого, а вот курьера она точно не ожидала. Корчагин включил «турбо-режим»? Обычно всё начиналось с простых «прости, котёнок, я безумно тебя люблю». От одного воспоминания об этом стало противно. Саша нахмурилась, но, в конце концов, курьер не виноват, что заказчик оказался предателем.

Она открыла дверь и тут же растерялась. Оказывается, курьер был не последним, кого ожидала увидеть на пороге квартиры.

– Кай?

Он стоял с коробкой большой пиццы и двумя стаканами кофе. Увидев её с опухшими красными глазами, парень помрачнел, но другого ожидать не стоило: понятное дело, она плакала. Скорее всего, даже целый день.

– Я подумал, что раз уж позавтракать нам не удалось, то от примирительного ужина ты не откажешься, – на губах появилась тёплая улыбка.

Прошли секунды – и Саша поняла, что улыбается ему в ответ.

Глава 17. Перемирие

Глава 17. Перемирие

– Ужин?

Кай пожал плечами:

– Да. Лично я не ел со вчерашнего вечера. Представляешь, что творится у меня в желудке? Вторая Мировая как минимум, или задатки на Третью.

– Звуков сражений пока не слышно, – ответила весело Александра.

– Поверь, это пока. Так что, впустишь, или моя репутация всё ещё под сомнением после представления в университете?

Вопрос её смутил, но она тут же поспешила улыбнуться и открыла дверь шире:

– Входи, конечно. И нет, с твоей репутацией всё в порядке.

Он вошёл в квартиру, отдав ей принесённые щедрые «дары».

– Ты реабилитировался прошлым вечером, когда не воспользовался моим неадекватным состоянием.

Пройдя на кухню, она жестом предложила ему сесть. Недолго думая, Кай приземлился на стул около окна и, бросив на неё открытый оценивающий взгляд, сказал:

– Сознаюсь: искушение было велико, но я не поддался.

На лице девушки застыла растерянность. Выдержав паузу, он, улыбаясь, произнёс:

– Шучу. Меня можно обвинить во многом, но не в этом точно.

– «Во многом» – это в чём, например? – спросила Саша, вытащив нож из ящика стола и