Настоящий полицейский (СИ) - Прохоров Иван

Игорь отряхнул руки, спрыгнул с парапета и побрел по гаревой дорожке к главным воротам. Но едва он ступил на газон, его нагнали шаги.

– Подожди!

Игорь обернулся. В больших странных глазах появилось что-то новое.

– Как ты сказал, тебя зовут?

– Я не говорил, но… Игорь.

– Спасибо.

Игорь кивнул и развернулся, но его снова остановил звенящий голосок.

– Так что ты хотел мне сказать?

Игорь вздохнул, его усталое детское лицо, будто отражало тяжесть навалившихся разом всех подростковых проблем.

- Форд Транзит. – Сказал он, серьезно посмотрев на Анну.

Красивые глаза силились что-то понять, но…

– Когда-нибудь обстоятельства сложатся так, что тебе придется сесть в черный «Форд Транзит». Это такой микроавтобус. Что бы тебе ни говорили, никогда этого не делай.

– Что это значит?

– Просто запомни это.

Она не испугалась.

– Ты необычный.

– Ты тоже.

– Я-то как раз совсем обычная. – Анна нашла в себе силы улыбнуться, демонстрируя ровные белые зубы и свои знаменитые ямочки на щеках. Ее глаза засияли, и он увидел в них уважение к тому чувству, которое без сомнения они прочитали в его глазах.

– Только не для меня. – Сказал Игорь.

Оставшуюся субботу и половину воскресенья Игорь провел с братом и родителями. С отцом он говорил как обычный подросток, сохранивший еще остатки детского уважения к старшему члену семьи мужского пола и, несмотря на психологический возраст быть сыном-подростком ему почему-то было проще. Видимо, родители навсегда остаются родителями, даже если ты вдруг оказался старше их. Возможно, потому что это они, а не ты меняли тебе пеленки, поднимали, когда ты падал, пытаясь делать первые шаги, возили на санках в детский сад и успокаивали, когда тебе снился страшный сон. Хотя глядя на себя в зеркало и слыша свой звонкий голос ему казалось, что именно его взрослое прошлое и было странным затяжным сном.

Он всегда считал, что половина вины в смерти матери лежала на отце, но трудно было возвращаться к этой мысли, глядя на живую мать. Особенно когда ты собирался изменить ход истории. Будет ли он виноват, если мать останется жива? И будет ли это тот же отец, или уже другой? Голова шла кругом от таких мыслей, Игорь просто плыл по течению, задавая отцу вопросы о его собственных родителях, детстве, армии, и о том, чем он занимается на работе. Отец отвечал без привычного раздражения, подробно рассказывал без удивления, злости или иронии, за исключением рассказов о работе. Видимо работа в институте консервной промышленности не подразумевала иного тона.

Воскресный день выдался солнечным и морозным предвестником зимы. На улице засверкали замерзшие лужи, солнце наполнило комнаты ярким светом, особенно родительскую, в которой было два окна, и отец много смеялся, рассказывая о своем прошлом, хотя Игорь знал, что его мучает тревога по поводу предстоящего «побега».

После обеда отец с матерью собрались в кино. Игорь тоже оделся, собираясь посетить, наконец, Славика. Смех родителей в прихожей оборвал звонок в дверь.

Родители зашептались. Незваных гостей они не любили.

Лязг замков, тихие голоса.

– Игорь! – Крикнул отец. – К тебе пришли.

Игорь вышел из комнаты и увидел на пороге квартиры Анну Вайсс. Такая же стильная и прекрасная, только слегка смущенная.

Анна Вайсс у меня дома, подумал Игорь, чувствуя, что впадает в ступор.

– Привет, – сказала Анна, как умела говорить только она – будто ты всегда был ее лучшим другом.

– П-привет, – слегка заикаясь, ответил Игорь.

Родители тоже были удивлены, особенно мать, но отец, понявший, что они вносят излишнее напряжение в эту встречу, потянул ее за дверь.

– Идем, Ира, нам пора.

Как только родители ушли, лицо Анны заметно расслабилось.

– Как ты узнала, где я живу?

– Спросила у одноклассников. Я бы позвонила, но…

– Да-да, у нас нет телефона, – смутился Игорь, – родители только собираются…

Игорь начал путаться в словах. Он еще вчера заметил, что именно в присутствии Анны Вайсс превращался в самого настоящего тринадцатилетнего Игоря. Он был совершенно не готов к такому варианту воплощения подростковой мечты.

Аня бросила взгляд за его плечо, затем приблизившись положила на него руку, от чего по всему телу прошел электрический разряд.

– Мы можем поговорить наедине? – Спросила она шепотом в самое ухо. Игорь ощутил теплое дыхание с персиковым вкусом.

– Почему ты шепчешь? – Спросил он и тут же догадался по ее взгляду. – А! Мой младший брат… глухонемой.

Аня снова глянула за плечо – туда, где в дверях стоял Макс.

– Но если он смотрит на тебя, то читает по губам. – Добавил Игорь.

– Блин! – Аня прикрыла ладонью глаза. – Простите!

– Да ничего. Можем пойти в комнату.

– Может, лучше прогуляемся?

– Да, конечно!

Зашнуровывая кроссовки, он вдруг подумал, что это невозможно – Анна Вайсс у него дома и зовет его гулять. Он поднял взгляд.

Но нет, это не было видением – живая Анна стояла в своих модных желто-красных кроссовках на их старой циновке и смотрела на него своими удивительными глазами.

Они пошли по Новой улице в сторону стадиона. Солнечные лучи играли на юных лицах, щеки щипал суховатый мороз, а под ногами хрустели первые льдинки.

– Ты без охранника? – Наигранно удивился Игорь.

Она улыбнулась одной из лучших своих улыбок – той самой, когда она чуть приподнимала подбородок, будто собиралась рассмеяться, но всего лишь щурила глаза, превращая их в сплошное сияние.

– Откуда ты знаешь про охранника?

– Понял по…

Игорь хотел сказать – по оттопыренной куртке под левым рукавом, но решил, что хватит играть в провидца.

– Ну, для твоего папы он слишком страшный.

– Папа всем говорит, что он просто друг семьи. – Сказала Аня. – Вообще-то он работает у него водителем. Но иногда в выходные он ходит с нами.

– Как твоя сестра?

– Врачи сказали с ней все в порядке. Слушай, на самом деле я поэтому и пришла. Родители хотят пригласить тебя в гости на ужин на следующей неделе. Я не знаю, захочешь ты пойти или нет…

Ее голос зазвучал неуверенно.

– Думаешь, стоит отказаться?

Аня осторожно улыбнулась.

– Там будут только взрослые, и друзья отца с маленькими детьми.

Игорь догадался, что скучно будет в первую очередь ей. Он начинал немного понимать настоящую Анну Вайсс, а не ту, что обитала в его подростковых фантазиях, где он периодически то спасал ее от полчищ зомби, то оказавшись наследным принцем из далекой страны, поднимался к ней на эскалаторе с цветком как Ричард Гир.

– Да, звучит не очень весело, – Игорь устремил на нее влюбленный взгляд – в отличие от родителей Анна Вайсс уничтожала даже воспоминания о его взрослой версии, – а зачем вы вообще сюда переехали?

– Это плохое место?

– Это же пригород.

Они свернули на Школьную улицу, и пошли вдоль двухэтажных однотипных коттеджей на четыре семьи с собственными участками – в те годы, наверное, единственный город в России, имевший некое подобие таунхаусов.

Проходя мимо школы, он вспомнил, что в прошлой жизни говорил с ней лишь однажды – в десятом классе она подошла к нему у окна на пятом этаже и спросила, что у них было на контрольной по биологии. Едва справляясь с заиканием, Игорь озвучил два вопроса своего варианта – что-то про фотосинтез и РНК. Понятно, сказала она тогда. Только и всего.

– Папа решил, что за городом жить лучше. Чистый воздух и все такое. И еще он говорит, что у этого города большое будущее, скоро он станет респектабельным районом Москвы, и мы должны успеть закрепиться в его историческом центре.

– Видное всегда будет сонным провинциальным пригородом. Вам надо было ехать в Куркино. Но ты не хотела переезжать?

– В Москве у меня остались друзья.

– Но ты можешь к ним ездить.

– Да и мы каждый день общаемся по телефону, но все равно.... Они отдаляются.

– Здесь у тебя появится много новых друзей.