Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России - Сеймур Беккер

Далеко не простым делом оказалось дать точное определение того, что такое среднее имение. Требование, чтобы минимальный размер земли был достаточен для обеспечения достойного существования дворянской семьи, было совершенно логичным. Но какой именно годовой доход достаточен для семьи из четырех человек в дополнение к крову и столу, которые имение должно было обеспечивать? Разброс оценок был от 1500 до 3500 рублей, что соответствовало стоимости имения от 30 до 70 тыс. рублей. Комиссия Абазы рекомендовала меньшую оценку, соответствовавшую двойной величине состояния, дававшего право непосредственно голосовать на земских и дворянских выборах, и площади имения, в зависимости от уезда, в 250—950 десятин{198}. Особое совещание сочло, что такое определение минимума несправедливо ограничивает доступ к заповедности, и предложило урезать нижнюю границу вдвое — до 125—475 десятин и стоимости имения в 15 тыс. рублей, оправдывая такое свое решение тем, что и 600 рублей годового дохода в год довольно для скромного существования семьи в деревне, особенно если глава семьи будет получать дополнительный доход от службы в местной администрации. Особое совещание также установило верхнюю границу на уровне, в двадцать раз превышающем нижнюю, а Государственный совет просто принял круглую величину в 10 тыс. десятин, согласившись с предложенным совещанием значением нижней границы. В 1905 г. в эти границы попадало примерно 27 тыс. дворянских имений (25% от их общего числа) в 50 губерниях Европейской России[51]. В отличие от майоратов, учрежденных по закону 1845 г., заповедные имения нового типа должны были являться цельными хозяйствами с непременной усадьбой, т.е. с садом, дворовыми постройками и пр.

Хотя были предложения сделать заповедное имение бессрочным, наподобие майората, подавляющее большинство было за то, чтобы второе поколение владельцев, скажем внук того, кто установил заповедное имение, имел бы право выйти из этого состояния{199}.[52] Именно такое положение и одобрила комиссия Абазы; отсюда возникло временно- или срочно-заповедное имение нового типа, в отличие от майоратов, называемых наследственно заповедными или просто заповедными имениями. Особое совещание по делам дворянства предоставило второму и каждому из последующих унаследовавших временнозаповедное имение право прекратить завещанием этот его статус — но только при условии, что прекращающий является прямым наследником предыдущего владельца имения и, в свою очередь, имеет прямых наследников, которым может его завещать. Автоматическое прекращение предусматривалось в следующих случаях: (1) если последний владелец майората не назначил наследника и не было других прямых наследников первого владельца или учредителя (если при установлении временнозаповедного имения не было предусмотрено других действий в такой ситуации); (2) сам законный наследник и ни один из его прямых потомков не принадлежал к потомственному дворянству. Если на его землях открывалось месторождение полезных ископаемых, заповедность могла быть прекращена в любое время, с разрешения губернского дворянского собрания предводителей и депутатов и первого департамента Сената. Все эти положения были без каких-либо поправок утверждены Государственным советом.

Государственный совет и Особое совещание, в сущности, приняли предложенный в 1887 г. Мещерским порядок наследования{200}. Основатель заповедного имения и каждый из его последовательных владельцев должны были выбрать одного наследника, отдавая при этом преимущество прямым потомкам мужского пола, за неимением их — женского и, наконец (если подобное не было запрещено условием учреждения заповедного имения), побочным родственникам, являющимся потомками учредителя. Если ни в одной из этих трех групп не было наследника, его можно было выбрать из числа побочных родственников, не являющихся прямыми потомками учредителя майората.

Сущность концепции заповедности — помешать правовыми средствами пожизненному владельцу имения каким-либо образом принести вред интересам будущих поколений семьи, скажем, обременив собственность долгами. При этом возникала непростая проблема: можно ли сделать заповедным имение, уже отданное в залог (а именно таков был статус 40% всех дворянских земель в 1896 г.). В проекте полтавского дворянства от 1887 г. предполагалось, что заложенные имения не могут быть сделаны заповедными, но дворянские собрания нескольких других губерний, чтобы заручиться поддержкой незаинтересованных и колеблющихся, сочли возможным распространить право превращения в заповедные и такие поместья. Баратынский соглашался с тем, что включение заложенных имений необходимо; этого же мнения придерживался Плансон, который предложил предельную границу долгов на сумму не более 50% от стоимости земли{201}. Комиссия Абазы рекомендовала заручаться согласием всех владельцев закладных или векселей на имение, не устанавливая никакого предела для процента задолженности. Особое совещание установило потолок задолженности в 60% и плюс к этому потребовало согласия всех кредиторов на установление заповедного имения. Государственный совет рекомендовал более ограничительные условия. Чтобы претендовать на установление временнозаповедного имения, поместье могло быть заложенным только в Дворянском земельном банке или в его Особом отделе, величина долга не могла превышать 60% стоимости имения, стоимость имения с вычетом долга должна была быть не менее 15 тыс. рублей, и оно должно было быть свободным от налоговых недоимок или закладных.

Менее сложной была проблема долгов, взятых уже после установления заповедности. Все были единодушны в том, что временнозаповедные имения, подобно майоратам, должны служить обеспечением ссуд только в считанном числе ситуаций. Объединив предложения комиссии Абазы и Особого совещания, Государственный совет разрешил закладывать заново заповедные имения только либо для обеспечения приданым детей, не являющихся наследниками имения, либо для проведения необходимых усовершенствований и восстановительных работ после разрушений, вызванных военными действиями или стихийным бедствием. Для проведения ремонтных и восстановительных работ разрешено было брать в долг сумму, не превышающую двухлетний чистый доход от имения или 8% его стоимости; в таких случаях суммарная задолженность имения, с учетом прежней и новой, не должна была превышать 33% его стоимости. Временнозаповедные имения можно было закладывать только в Государственном дворянском земельном банке. Согласно рекомендациям Особого совещания и Государственного совета, временнозаповедное имение можно было продать с торгов только за долги, сделанные до его установления. Заклады, выданные после его установления, и налоговые недоимки не могли быть основанием для принудительной продажи имения.

25 мая 1899 г. император утвердил проект Государственного совета, и временная заповедность стала доступна потомственным дворянам, владеющим среднего размера имениями. Новый закон был принят практически при отсутствии оппозиции в рядах Особого совещания и Государственного совета. Его противники, включая Витте, считали его безвредным, поскольку были убеждены, что на всю Россию найдется лишь несколько сот желающих установить временнозаповедное имение. Даже многие сторонники нового закона, такие, как Дурново и секретарь Государственного совета В.К. фон Плеве, оценивали его будущее столь же пессимистично. В начале 1896 г., в ходе первого обсуждения рекомендаций комиссии Абазы, объединенное заседание департаментов Государственного совета отметило, что предлагаемый закон ничем не улучшил положения мелкопоместных дворян, а его полезность для среднепоместных дворян крайне сомнительна. И все эти соображения оказались справедливыми: добровольно придать своим землям статус временнозаповедных имений решили очень немногие дворяне. В 1899 и 1900 гг. на это решились только тринадцать землевладельцев, а в следующие одиннадцать лет их примеру последовали еще 22 помещика{202}.

Раздробление и выкуп родовых имений

К поощрению временной заповедности прибегли для того, чтобы составить противодействие процессу раздробления и отчуждения родовых имений. Для борьбы только с процессом раздробления имений в 1880—1890-х гг. неоднократно предлагалось, как замена или дополнение политики заповедности, не столь крайнее средство, а именно установление минимального размера площади имений (от 200 до 800 десятин) как допустимой нижней границы для раздела собственности между наследниками{203}.

Предложенный запрет на раздробление дворянских владений противоречил существовавшим законам о наследовании имущества. Русское гражданское право проводило разграничение между родовыми имениями, полученными в наследство от кровных родственников, и благоприобретенным имуществом, куда входили купленные или полученные в дар или награду земли, а также все движимое имущество и ликвидные активы. Благоприобретенная земля, будучи переданной по завещанию кровному родственнику, имеющему законное право на долю в наследуемом имуществе, тем самым обращалась в родовое имение, но родовое имение, купленное у кровного родственника, сохраняло статус родового. Кровными родственниками считались члены единого рода, образуемого всеми потомками общего предка, независимо от разности носимых ими фамилий. Благоприобретенной собственностью можно было в завещании распорядиться как угодно. Здесь существовали лишь самые ничтожные ограничения, и человек мог еще при жизни продать благоприобретенные земли или подарить их. Зато наследование родового имения жестко регулировалось законом, не оставлявшим завещателю особой свободы выбора: небольшие доли следовало выделить вдове и дочерям, а большая часть имения должна была быть поровну разделенной между сыновьями. Владелец родового имения мог при жизни продать его, но не мог подарить его постороннему{204}.[53]