Я буду Будда - Герман Канабеев

женщины в основном? Проводницы – повелительницы туалетов. Стюардессы – летающие сиськи. Доктора. Доктора – вообще издевательство.

В том возрасте, когда часто нужно проходить всякие осмотры на предмет годности к военной службе, психика подвергается страшным мучениям. Государству обязательно нужно знать, все ли у тебя в трусах в порядке, чтобы защищать родину. Я вот так на практиканток попал. Молодых и хихикающих. Снял трусы, стою. «Вот это хуй, а это яйца», – сказала практиканткам тетя-эскулап. И начали они мне трогать все. Говорят, парню до меня линейкой по внезапно вставшему члену щелкнули. Другого заставили в стакан с холодной водой пещеристое тело опустить. И все женщины. Бессердечные существа.

В аптеку все-таки зашел. Взял ибупрофен и витаминки. Организм удивился: «Это что вообще такое?» – но отторгать не стал. Производитель на упаковке с витаминами обещал радость и микроэлементы в необходимых количествах.

Карина ответила на вчерашнее сообщение: «Я тоже скучаю, давай встретимся».

Глава 66

Я ехал в метро и рассматривал баннер в вагоне, на котором была инструкция – как распознать инсульт.

Первый способ – попросить человека улыбнуться. Если у него не получается и уголки губ опущены, возможно, у него инсульт. Если отталкиваться от этого, всем людям в подземке нужно вызывать скорую помощь.

Если каждого с опущенными уголками губ попросить улыбнуться, высока вероятность не добраться до своей станции из-за повреждений опорно-двигательного аппарата и психики.

Есть, конечно, те, кто улыбается, но для них, наверное, существуют другая инструкция и лечебные учреждения с мягкими стенами. Не может просто так улыбаться человек, живущий в обществе с признаками инсульта.

Еще можно попросить высунуть язык. При инсульте он кривой, несимметричный и будет западать на одну сторону. По этому признаку скорая помощь нужна всем женщинам в подземке в вечерний час пик, когда они чешут домой, охуевшие от работы, усталости и летней духоты. Языки у них, как у загнанных лошадей, как раз западают на одну сторону. Наверняка, языки эти еще и несимметричные. Судя по этому баннеру, нам всем нужна скорая помощь.

– Завтра я от него съезжаю, – сказала Карина, когда мы встретились, – и уезжаю в Калугу.

– Почему в Калугу? – спросил я.

– Домой.

– Хочешь, я сниму квартиру и будем жить?

– Хочу. Заберешь меня оттуда?

– Заберу.

Я не стал звать ее жить в Балашиху. Это жилище не приспособлено для женщины. Да и мне уже надоело там жить.

Пару месяцев, по выходным, пока не собрал достаточно денег для съема квартиры, я приезжал к ней в Калугу.

Не помню, был ли я когда-нибудь настолько счастлив и было ли мне хоть когда-нибудь настолько спокойно.

Я на время забыл, что хочу стать писателем. Мне даже казалось, что я знаю, что такое любовь. Только сформулировать не мог.

Карина любила, когда я кончал ей в рот и гулять вечерами по городу.

Иногда она грустила. Когда спрашивал, из-за чего, говорила, что переживает за своего бывшего парня:

– Он ранимый очень, – говорила она, – я боюсь, чтобы он не наделал каких-нибудь глупостей.

– Каких? – спрашивал я.

– Не знаю, просто боюсь. Когда уходила, он был совсем раздавленный.

Я прижимал ее к себе и успокаивал. Сам же внутри кипел от ревности. От бесполезной, глупой ревности к прошлому.

Мы решили, что снимем квартиру в Одинцово. Это дешевле, чем в Москве, а мне на работу добираться удобнее, чем из некоторых районов в Москве. Полчаса, и я на «Белорусской».

Карина оперативно перевезла вещи, а я начал думать о том, что любовь – это жить долго и счастливо.

Сидел на кухне, смотрел телевизор. Карина что-то готовила. По телевизору сказали: «Взрыв в городе Пятигорске на улице Кирова. По разным данным время происшествия 16:15 и 16:30 по московскому времени, количество пострадавших свыше 40 человек».

Я достал из холодильника бутылку вина.

– Помянем?

– Кого?

– Всех.

Глава 67

Через полгода я купил машину, отрастил пузо и больше не перечитывал «Чудеса естественного ума». Мне никем не хотелось стать.

Я писал какие-то рассказы. Постил их в социальные сети. Собирал восторженные комментарии и чувствовал себя, наверное, счастливым.

Карина иногда жаловалась, что я почти перестал ее трахать, но после этих ее жалоб я отрывался на ней как следует и жаловаться она прекращала.

Снова на носу был Новый год. Карина уснула где-то в одиннадцать, и я почему-то на нее обиделся. Хоть и сам любил так делать. Я сидел в чате и упрашивал дамочку, чьи фотографии мне очень понравились, показать мне сиськи. Сиськи она не показывала ни в какую. Где-то часам к четырем утра я кинул клич, что всем нам нужно встретиться, и предложил организовать грандиозную попойку в реальном мире. Где-нибудь ближе к весне.

Весна пришла. Нас собралось человек десять. Мы сидели в ресторане в центре и ждали ту самую дамочку, что не показала мне сиськи. Она никак не могла найти нас.

Когда она зашла, я замер. Все замерли. Все смотрели только на нее. Она была прекрасна. Если бы я уже был писателем, я расписал бы ее красоту страницы на три. Но тогда меня хватило только на одно слово, которое я даже вслух не смог произнести: «Охуеть».

– Лиза, – представилась она сразу всем.

Весь вечер я смотрел только на Лизу. Это было настолько нагло и откровенно, что в какой-то момент один из присутствующих толкнул меня в бок и сказал:

– Ты про Карину не забыл?

Сказал он это нарочито громко, чтобы услышали все, включая Карину. Наверное, он тоже очень хотел Лизу, и его раздражало, что и она на меня посматривает.

– Она такая красивая, что я сама про себя забыла бы, – сказала Карина, чем немало меня удивила.

Я подливал и подливал Карине шампанское и раздражался, что она так медленно пьянеет. Мне хотелось, чтобы она поскорее напилась и отправить ее домой на такси. Чтобы остаться здесь и продолжать смотреть на Лизу уже без оглядки.

«Любовь – это без оглядки», – подумал я тогда.

– Я домой хочу, – сказала наконец-то Карина.

– Я поймаю тебе такси, – обрадовался я.

Мы гуляли с Лизой до самого утра. Она оказалась на пять лет старше меня, чего никак нельзя было определить визуально. Я люблю, когда у женщины длинные волосы ниже плеч, но уже был готов влюбиться в ее каре. Я все еще мечтал об огромных карих глазах, но не мог оторваться от ее зеленых. Мне нравятся женщины высокого роста, но я был без ума от того, что она настолько ниже меня.