Превзойти себя самого. Том 1 (СИ) - Эльза Фа

Юньчжи. Свою названную сестрицу, без которой жизнь становилась сырой и холодной, точно после осеннего ливня.

Две одинокие девушки, сведённые судьбой на этой горе, сидели на полу в тихом бамбуковом домике и наслаждались скромным ужином. Каждая носила в сердце историю: простую, но вместе с тем наполненную сильной любовью к своим близким людям — и это их объединяло.

— А потом я захотела с ней встретиться.

Юцин поставила чайник и, притянув колени к груди, облокотилась на них подбородком.

— Но она отказалась. Сослалась на болезнь. Через пару месяцев я снова предложила ей погулять, и она снова мне отказала по той же причине. Позже она призналась, что очень сильно больна. Так, что даже не может выйти на улицу. Она просто не хотела меня заразить, поэтому за все шесть лет нашей дружбы я ни разу с ней не увиделась.

— И поэтому ты решила стать просветлённой? — понимающе вздохнула Лу Цайхуа. — Захотела её вылечить?

Губы Юцин задрожали, и она уткнулась в ладони лицом. Лу Цайхуа была бессильна ей чем-то помочь. Она могла лишь молча наблюдать за тем, как плачет цветочная фея.

— Я просто боюсь опоздать. Боюсь потерять её, — прошептала Юцин. — И я правда ничего не смыслю в лекарствах. Но, знаешь, я потихоньку начинаю разбираться во всех этих травах, в цветах. Я знаю, что сумею спасти её. Я занималась самосовершенствованием всего три года. Сама, без наставника. И я нахожусь только на первой ступени. Но пока у меня всё получается. Только бы попасть в школу Чунгао…

— У тебя получится, — ободряюще улыбнулась Лу Цайхуа.

Все счастливые люди носят в душе бесконечную скорбь. В этом девушка убеждалась не раз. И теперь, услышав печальную историю своей новой подруги, она взглянула на неё по-другому. Когда смерть живёт рядом с тобой, бессовестно дышит в затылок, угрожая забрать любимых людей, когда ты и сам можешь в одночасье погибнуть, все мелочи жизни теряют значение. Ты просто открыто живёшь. Смеёшься и плачешь, дорожишь тем, что имеешь, и отдаёшь всю себя тому делу, что заставляет твоё сердце гореть. И Лу Цайхуа будет стараться жить настоящим моментом. Ведь никто не может сказать, наступит ли завтрашний день.

— Пойдём, покажу тебе наш домик?

Юцин утёрла слёзы. Словно освободившись от тяжкого груза, она как ни в чём не бывало широко улыбнулась. Отправив обратно в мешок миску и чайник, она, казалось, была готова прямо сейчас покорять вершину горы.

— Ты иди, — отозвалась Цайхуа. — Приведу в порядок последние полки и найду тебя. Возьми с собой мою книгу. И… Спасибо за ужин.

— Тебе спасибо, что заступилась.

***

В библиотеке потемнело, когда Цайхуа закончила с уборкой. Теперь полумрак казался вполне осязаемым. И хотя он скрывал от придирчивого взгляда всю чистоту, которую девушка старательно здесь наводила с утра, она всё равно ощущала, что это место стало другим. Будто бы дряхлой, забытой всеми вещице подарили новую жизнь.

Подняв с пола одежды школы Чэнсянь, она окинула их скептическим взглядом: ненавистный ей жёлтый цвет, подол до пят и рукава, длиннющие и белые. Выйдешь на улицу — тут же запачкаешь. И если золото верхней одежды она бы смогла ещё как-то принять, то с этой ужасной длиной она не хочет мириться. Запутаться в ткани и свалиться на радость врагу — так себе удовльствие. Интересно, что будет, если продолжить ходить в своей чёрной одежде?

Она последний раз взглянула на полки и, вздохнув устало, но очень счастливо, наконец-то покинула стены бамбуковой библиотеки.

Прохладные сумерки опустились на рощу, и небо, без единого облачка, уже разделилось на две половины. Светло-голубую, практически белую, и иссиня-чёрную, где начинали мерцать равнодушные звёзды. Ночь неторопливо вступала в права. Завтра её ждёт новый день. И завтра она займётся боевыми искусствами.

Обогнув библиотеку по узкой тропинке, мимо Лу Цайхуа прошла группа парней. Они весело о чём-то болтали, кто-то непрерывно смеялся и только один из них скромно держался поодаль. Кажется, это был обидчик Юцин. Заведя руки за спину, юноша изредка отвечал на вопросы ребят и продолжал смотреть себе под ноги.

Цайхуа не была бы собой, если б отказалась от нелепой идеи проследить за парнями. Что-то подсказывало: ей непременно представится шанс отомстить, а в таких ситуациях она доверяла своей интуиции больше, чем разуму.

Тропинка вывела её к колодцу, где помимо учеников школы Чэнсянь веселились приглашённые ученики других школ. Она поняла это по аккуратным стопкам одежд разных цветов, разложенных около густого кустарника.

Парни, по пояс раздетые, в одном нижнем белье, привычно совершали омовение. Пространство вокруг заполняли их весёлые крики. Обливая друг друга водой, они хвастались новыми техниками, рельефом накаченных мышц и даже оружием. Сейчас они могли позабыть обо всём. В краткий миг уходящего вечера они являлись обычными юношами, свободными от правил хорошего тона. Излишняя вежливость их больше не сковывала.

Сгорая от стыда, Лу Цайхуа следила за тем, как тот самый парень медленно снимает с себя облачение. Коварный замысел мгновенно назрел в её голове, и она не могла позволить себе ошибиться. Она должна знать, куда он положит одежду.

Когда обидчик Юцин слился с толпой, просветлённая, то и дело оглядываясь, незаметно проскользнула к кустам. Действовать приходилось стремительно: на раздумья просто нет времени.

В момент, когда своими новыми одеждами она заменила чужие, девушка ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Стоило ей поднять голову, как Цайхуа встретилась глазами с Шанъяо. И покраснела. Кажется, первый раз в жизни.

Приподнятые брови вместе с лукавой улыбкой подчёркивали удивление парня, придавали лицу его оттенок лёгкой насмешки. Его мокрые волосы, обычно торчащие в разные стороны, сейчас были удивительно ровными и потемневшими на несколько тонов. По голому рельефному телу сбегали струйки воды. В сгущающихся сумерках такой Шанъяо казался совершенно другим человеком. Прекрасным незнакомцем, спустившимся с небес.

Лу Цайхуа отчаянно старалась смотреть ему прямо в глаза. В смешливые глаза оттенка карамельных леденцов, какие покупал ей наставник. Только бы не скользнуть взглядом вниз. Даже на цунь.

Приставив к губам указательный палец, она отчаянно замотала головой из стороны в сторону.

Хоть бы не выдал!

Щёки пылали подобно майским кострам.

Примечание автора:

澹 (Дан) — тихий, спокойный.

公义 (Гунъи) — правосудие.

Цзяоцзы (китайские пельмени) — название пельменей звучит так же, как и фраза «проводы старого и встреча нового». Ну вы поняли, да, какой я смысл в это вложила?)

寸 (Цунь) — 3⅓ см.

Глава 10. Обнажена в бою душа воина, всплывают наружу все тайные помыслы

Ветви старого дерева