Превзойти себя самого. Том 1 (СИ) - Эльза Фа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молодая зелень радовала глаз, горный воздух очищал запылённые лёгкие и звонкие голоса неведомых птиц заставляли сердце постепенно оттаивать. В конце концов, только она виновата в случившемся. В следующий раз будет следить за словами: не на рынок же пришла. И если на кого-то стоит обидеться, так только на саму себя. Продолговатые листья бамбука согласно зашумели в ответ её мыслям, и зелень их будто бы стала чуточку ярче. Что непроходимые лесные массивы, что тихие рощи с молодыми растениями — они всегда оставались на её стороне, ощущали каждое движение её неугомонной души.
С головой погрузившись в работу, девушка потеряла счёт времени. Судя по тому, что тени на полу удлинились, наступил ранний вечер. С самой тяжёлой частью уборки она уже справилась. Все полы были начисто вымыты, три комнаты верхнего яруса свободно вздохнули и даже старые книги, казалось, благодарно взирали на Лу Цайхуа с чистеньких полок.
Осталось отмыть нижний ярус, и она будет свободна. В момент, когда девушка усердно начищала стеллаж, в библиотеку впорхнула Юцин.
— Цайхуа, — нерешительно позвала цветочная фея. — Ты как?
Не отрываясь от дела, просветлённая весело хмыкнула. Что и говорить, физический труд благотворно влиял на неё. Мысли приводились в порядок, эмоции погружались на дно её разума. В нём же рождалась уверенность, что дела обстоят куда лучше, чем могло бы сложиться.
— Пойдёт, — она обернулась и на миг замерла.
В одеждах школы Чэнсянь Юцин казалась намного взрослее. Одеяние, расшитое золотом, белые, как снег, рукава, что достигали самого пола, пучок с деревянной заколкой — всё это создавало образ младшей богини, только-только ступившей на новый неизведанный путь.
В руках Юцин держала комплект точно такой же одежды и довольно увесистый холщовый мешок. В глубоких глазах затаилось чувство вины.
— Я принесла тебе переодеться, — девушка опустилась на пол и развязала мешок. — И заодно кое-что принесла из столовой. Прости, что так мало. По-другому не вышло.
Какая же она всё-таки милая. И очень-очень хорошая. Рассмеявшись собственным мыслям, Цайхуа поспешила сесть рядом.
Почувствовав запах еды, девушка вдруг поняла, насколько сильно была голодна. Ещё бы, с прошлого утра она и крошки в рот не брала! Помимо миски с цзяоцзы Юцин умудрилась донести до библиотеки ещё неостывший керамический чайник.
— Сама хоть успела поесть? — поинтересовалась Лу Цайхуа.
— Ну…
Цветочная фея неуверенно качнула головой. Словно разговаривала с матерью, непреклонной и строгой, а не со своей соученицей.
— Тогда давай вместе, — предложила Лу Цайхуа.
Ни чашек, ни палочек Юцин прихватить не успела, поэтому девчонкам пришлось брать цзяоцзы руками и пить чай прямо из носика чайника. Тем не менее, вкус снеди от этого ничуть не испортился. Даже приобрёл какой-то особый, необычный оттенок. Да и сам по себе ужин в старенькой библиотеке, затерявшейся среди бамбуковой зелени, казался особенным. Неповторимо волшебным.
Прислонившись спиной к стеллажу, Цайхуа скользнула взглядом по полкам, по блестящему дощатому полу и задержала внимание на надкусанном цзяоцзы в своих пальцах. Распаренный комочек мяса опасливо выглядывал из-за тонкого теста, служившего ему уютным гнездом.
Ей вдруг стало спокойно. Так, словно она сама очутилась в тёплом пристанище, где сизый полумрак необычайно приветлив, а стены благодушно источают приятный аромат древесины. За время уборки каждый уголок здесь, каждая трещинка в досках и каждая полка, заставленная толстыми книгами, оставили в её душе невидимый след. Будто не в первый раз она была здесь. Будто эта старая библиотека давно заняла свою нишу в сердце Лу Цайхуа.
— Знаешь, в моей жизни всего два близких человека, — неожиданно поделилась Юцин. — Мама и подруга.
Цайхуа с интересом взглянула на цветочную фею. Сложившаяся обстановка и впрямь располагала к душевным беседам. Приняв из её рук остывающий чайник, она приготовилась слушать. Интересно, что на самом деле скрывается за этой лучезарной улыбкой?
— Мама мне про отца ничего не рассказывала. Даже когда я сильно её об этом просила, — Юцин потянулась за вторым цзяоцзы. — Конечно, я хотела узнать, кто он такой, ведь у всех других детей были отцы, и я одна среди них выделялась. Но когда от соседей до меня дошли слухи, я поняла — лучше б никогда не знала о нём.
— Он был плохим человеком?
— Я бы сказала, ужасным. Но подобных людей по всему миру не счесть. Моя мама не смогла родить ему ребёнка, и он просто ушёл от неё. Нашёл себе какую-то красавицу, и без вести исчез. Правда, забавно? — уголки её губ приподнялись в грустной улыбке. — Обыкновенная история из жизни обычных людей. Так я узнала, что мама мне не родная. Но я не стала с ней об этом говорить: не хотела, чтобы она переживала. Ведь я люблю её всем своим сердцем. Для меня она — самая настоящая мама на свете. И этой историей я поделилась только с одним человеком. Со своей подругой Гунъи.
Цайхуа непроизвольно вертела в руках керамический чайник. По узкому носику неспешно стекала крохотная чайная капля. Юцин была права. Подобных историй было великое множество. Ей даже подумалось, что на каждого счастливого ребёнка непременно найдётся один несчастный малыш. Слишком много зла гуляет по миру. Из-за него когда-то и она сама потеряла родителей.
— А со мной зачем делишься? — полюбопытствовала девушка, отпивая из чайника.
— Я чувствую себя виноватой за твоё наказание, — открыто призналась Юцин. — Поэтому я решила тебе рассказать, что для меня значит та книга.
— Не виновата ты ни в чём, — закатила глаза Цайхуа.
— Я всё равно хочу продолжить, — упрямо заявила Юцин. — Так вот, Гунъи я могла рассказать обо всём. Я с ней познакомилась лет шесть назад. На рынке. Так вышло, что я забрала последние дешёвые персики, и когда увидела её расстроенный взгляд, решила ей уступить. Мы быстро с ней разговорились, а через пару недель мне пришло письмо от неё. Я была не против вести переписку. Тем более живём далеко друг от друга. О чём только мы ни болтали! И, знаешь, в какой-то момент показалось, что она заботится обо мне даже больше, чем мама. Гунъи всегда интересовалась моими делами, здоровьем да вообще жизнью в целом. Всегда давала советы. А ещё она писала такие красивые и длинные письма, какие не каждый взрослый напишет.
Цайхуа передала чайник, и та сделала большой глоток. Казалось, в этот момент между ними сложилась тончайшая духовная связь. Юцин рассказывала о своей близкой подруге, и Цайхуа прекрасно понимала все её чувства. Как никто другой она знала о ценности дружбы и невольно вспоминала
