Замужем за незнакомцем - Патриция Макдональд

— Угу… — буркнула Эмма.

— Что «угу»? Многие семиклассницы так одеваются.

— Знаю. Но меня настораживает то, что это случилось именно сейчас.

— Думаешь, теперь отец домогается ее?

— Стефи, я действительно не имею права это обсуждать.

— Нельзя допустить, чтобы это сошло ему с рук, — задумчиво сказала Стефани. — Я попробую поговорить с Алидой. Я ее учительница, может, она мне доверится.

— Стефани, прошу тебя, не лезь в это дело. Мне вообще следовало молчать. Я просто не в себе.

— А если девочка страдает? — воскликнула Стефани.

— Да пойми ты, Алида может рассказать родителям, что ты задаешь странные вопросы. А если Лайл Девлин действительно опасен? Обещай, что ты не…

К ним заглянул доктор Вайс.

— Эмма, если вы подпишите заявление, вас выпишут прямо сейчас.

— Отлично! — обрадовалась Эмма.

— Есть кому вас забрать?

— Я отвезу ее домой, — сказала Стефани.

— Спасибо, Стефи, — поблагодарила ее Эмма.

Когда доктор Вайс ушел, Стефани помогла Эмме встать и надеть платье — оно было грязное, в пятнах крови.

— Приедем домой и все выстираем, — пообещала Стефани. Она причесала Эмму, чуть-чуть подрумянила ее бледные щеки.

— Ну что ж, — сказала Стефани, забрав сумочку Эммы и ее сине-зеленый плащ, — поехали.

Эмма послушно уселась в кресло, и Стефани покатила ее к двери. Юный полицейский, дежуривший при входе в отделение «скорой помощи», увидев их, вскочил. Стефани протянула ему заявление на выписку.

— Мне надо связаться с начальством, получить инструкции, — сказал он и, переговорив по рации, сообщил: — Я вас провожу. А потом раз в час будет заезжать патруль.

— Отлично! — сказала Эмма. — Спасибо.

Они проехали мимо лаборатории и приемного покоя. А когда въехали в вестибюль, Эмма воскликнула:

— Дэвид!

У лифта стоял Дэвид — в руках у него был поднос с кофе.

Дэвид обернулся и с тревогой посмотрел на Эмму. Двери лифта медленно открылись, но он, поставив поднос на столик, кинулся к Эмме.

Полицейский достал дубинку.

— Прошу прощения, вы знаете этого человека? — строго спросил он Эмму.

Эмма увидела Дэвида, и вся ее обида испарилась.

— Это мой муж, — ответила она. — Дэвид, что ты здесь делаешь? Полиция тебя обыскалась.

— Ищет? А что стряслось?

— Меня чуть не столкнули под поезд, — сердито буркнула Эмма.

— Что? — воскликнул он. — О господи! — Он сжал руки Эммы так крепко, что она поморщилась.

— Тот же самый тип в лыжном шлеме. Я стояла на платформе, а он подкрался сзади. Меня спас мальчик на скейтборде. Я пыталась с тобой связаться, но ты не подходил к телефону.

Полицейский что-то говорил в рацию.

— Ты цела? Ребенок цел?

— С ними обоими все в порядке, — холодно сказала Стефани. — Я везу Эмму домой.

— Это моя вина, — сказал Дэвид. — Я не должен был тебя отпускать. Я должен был быть с тобой. — На него было больно смотреть. — Кто же тебя преследует?

— Не знаю, — вздохнула Эмма. — А что ты делаешь в больнице?

Он взъерошил волосы.

— Я здесь уже несколько часов. Маме стало хуже. Берди позвонила и сказала, что маме трудно дышать.

— Только этого не хватало! — обеспокоенно воскликнула Эмма. — Как она?

— Состояние стабилизировалось. Но врачам пришлось повозиться. Я вышел за кофе для Берди.

— Сэр, я получил приказ сопроводить вас в участок, — сказал полицейский. — Немедленно.

— Это какое-то недоразумение, — вскинулась Эмма. — Мой муж все это время находился в больнице.

— В полиции разберутся. Сэр, прошу вас следовать за мной.

— Вы хотите меня арестовать? — возмутился Дэвид.

— Если придется, — ответил полицейский. — Идемте, сэр.

Дэвид затравленно посмотрел на Эмму:

— Извини, Эм.

Он протянул к ней руку, но полицейский уже вел его к выходу.

— Стефи, это какая-то ужасная ошибка, — расстроенно сказала Эмма.

— Поехали, — ответила Стефани. — Полиция разберется. А нам в больнице торчать нечего.

Глава десятая

Когда они добрались до дома Эммы и вышли из машины, их окружили репортеры.

— Эмма, что случилось? — крикнул один из журналистов.

— Он снова напал? — крикнул другой.

— Как вы себя чувствуете?

— Оставьте ее в покое! — крикнула Стефани. Полицейский, который их сопровождал, раскинул руки, чтобы отодвинуть толпу.

Когда они вошли, Стефани закрыла дверь и привалилась к ней спиной.

— Господи! Эмма, это настоящий сумасшедший дом.

— Ты держалась великолепно, — похвалила ее Эмма.

Обе улыбнулись и вдруг расхохотались. Веселиться было особенно нечему, но им была необходима разрядка.

— Может, расскажете, что вас так насмешило?

Эмма отскочила в сторону, Стефани вскрикнула. В дверях гостиной стоял отчим Эммы.

— Как ты сюда попал?

— Твоя мать дала мне ключ, — невозмутимо ответил Рори.

— И ты запросто явился сюда, без предупреждения? — возмутилась Эмма.

Рори молча развернулся, прошел в гостиную и спокойно сел в кресло. Эмма недоуменно покачала головой.

— Пойду сделаю чай, — сказала Стефани.

Эмме ничего не оставалось, кроме как пройти в гостиную.

— Рори, почему ты здесь? — строго спросила она.

— Я был в Нью-Йорке по делу, и мне из Чикаго позвонила твоя мать. Ее очень обеспокоил ваш последний разговор.

— Я позвонила ей и предупредила, что передумала и не приеду.

— Ты сделала это уже из больницы, — напомнил ей Рори.

Эмма покраснела.

— Тебе и это известно?

— Разумеется, я позвонил в полицию. Нет, твоей матери я этого еще не рассказал. Лучше уж ты сама сообщи ей, что все в порядке. Ведь с тобой все в порядке? И с ребенком тоже?

— Да, все отлично.

— И, насколько я понимаю, твоего супруга отправили в участок?

— А тебе только этого и хочется, да, Рори?

— Так да или нет?

— Когда на меня напали, Дэвид был в больнице. Со своей матерью. Жаль тебя разочаровывать, но он тут ни при чем.

Рори поправил галстук.

— Эмма, я знаю, ты меня недолюбливаешь. Но твоя мать тебя обожает, а я хочу, чтобы она была счастлива.

— Да неужели? — хмыкнула Эмма. В ней вскипала злость, и она вдруг поняла, что лучше уж выяснить все прямо сейчас. — И поэтому ты встречаешься с другими женщинами?

— Дорогая, сядь и успокойся. Ты беременна. Ты в состоянии стресса.

— Не уходи от разговора, — сказала она, но на диван все-таки присела.

— От какого разговора? — спросил он.

— Я видела тебя в Нью-Йорке, в «Кьяре». Ты целовался с какой-то женщиной.