Либеральный Апокалипсис (сборник) - Алексей Ерошин

– Это долгая история… И не слишком аппетитная. Вы уверены, что…

– Я уверена.

И тогда он принялся рассказывать о побеге из Акюрейри.

В Дюнкерке, на причальной платформе, Мэри Уинтворт сказала Уолтеру:

– Знаете что, сэр Рыцарь? У меня есть время, и я хочу продолжить знакомство. Надеюсь, вы не возражаете?

Еще бы он возражал! Посмотрел бы он на того идиота, который захотел бы возразить, глядя в темные эльфийские глаза…

– …Барри, я звоню тебе, братец, чтобы выложить сногсшибательные новости.

– Китам дали гражданские права? «Зеленые» побили консерваторов на выборах в парламент?

Барри всегда был язвой выдающегося качества. Дайте ему какую-нибудь святыню, он произнесет десяток фраз, после чего имя этой святыни вы постесняетесь начертать на помойном контейнере.

– Завтра Мэри показывает меня отцу. А потом мы едем в одну маленькую приятную гостиницу на побережье Корнуолла, близ Тинтагеля.

Драгоценный брат не промедлил с ответом:

– Надеюсь, чары не спадут, и леди Мэри так и не поймет, от какого гоблина получила маленького Артура себе в животик.

– Ты редкая свинья, Барри, но я к тебе уже привык. Надеюсь, когда-нибудь отыщется добрая женщина, которая тоже к тебе привыкнет.

– Странное это будет существо. Возможно, не вполне человек.

Уолтер готов был с ним согласиться. По правде говоря, все мыслимые варианты его старший брат уже исчерпал, стало быть, пришло время принимать заявки от инопланетянок, русалок и привидений женского пола… Но, пожалуй, Барри не обрадуется, если его правоту подтвердит сторонний наблюдатель.

Оставалось переменить тему:

– Знаешь, братец… не упомню, когда испытывал нечто столь же сильное, как с нею. Более того, испытывал ли вообще… Меня раздражает только одно: за ней повсюду таскается этот «господин Дракон».

– Не стоит беспокойства. По старым добрым сказочным правилам, дракон не помешает принцессе завоевать рыцаря, если она к этому рыцарю весьма расположена.

В разное время Уолтер посетил одиннадцать стран, не считая доброй старой Англии. Но ему никогда не приходилось жить в номерах из восьми комнат. Притом одна из них, по словам Мэри, служила спальней для прислуги, а еще одна – ванной и уборной для прислуги. «Не все легко переносят чужие запахи», – пояснила Мэри.

Больше всего поразил Уолтера шоколадный набор, дожидавшийся их на столе. Очень большой набор. Тут тебе и шоколад с перцем, и шоколад с макадамией, и шоколад с абсентом… На фоне шоколадной роскоши бутылка шампанского и ваза с фруктами выглядели тускло. Можно сказать, обыденно.

– Все это можно есть, или… или… оно для красоты?

Мэри посмотрела на Уолтера смущенно.

– Сэр рыцарь… Есть тут можно все, что захочешь. Но ты, пожалуй, воздержись. Во всяком случае, прямо сейчас.

– Почему, милая?

– Видишь ли, я устала соблюдать приличия. А если мы примемся их не соблюдать, то движения челюстями будут несколько сбивать нас и…

– И… что? – спросил он почти риторически, обнимая Мэри за ягодицы.

– И отвлекать, – пояснила она, ловким движением сцепляя ноги в замок у него за спиной.

…Полчаса спустя оба уничтожали шоколадный набор, выдергивая друг у друга самые необычные конфеты. Когда никто не хотел уступать, приходилось делить их пополам.

– Они, там, внизу, даже не спросили у тебя документы.

– В номер такого уровня можно вселяться инкогнито.

– Но… медовая, они не спросили и кредитную карточку…

– Видишь ли, медвежонок, я в какой-то степени владею этой гостиницей.

– То есть?

– Она моя. Подарок двоюродного брата на шестнадцатилетие. Но все это скучно. Лучше расскажи мне, как вы сражались с фарерскими китобоями за гринд. Я смотрела в сети: у тебя целых три рейда! Последний раз вы, кажется, отогнали гринд с помощью какого-то излучателя, и половина островитян остались без своей традиционной добычи…

Уолтер почувствовал гордость. Это были самые счастливые дни в его жизни. О них писали в газетах, сеть кипела репортажами с архипелага. И еще… им наконец-то удалось сделать то, что срывалось на протяжении многих лет.

– Мэри, у нас все получилось два раза. Просто про первый никто не любит вспоминать: фарерцы остались без зубатых китов, которых они называют гриндами, Мо Чалмерс – без левого глаза, Тэд Абрахамсон – без двух резцов, а мне сломали ребро. Лежа в больнице, я и начал писать книгу «Война с китобоями».

Мэри смотрела на него во все глаза. Во взгляде ее посверкивал тот драгоценный камень, который так ценится мужчинами – восхищение. Уолтер придвинулся и поцеловал ее в правую щеку, а потом в грудь, чуть выше соска, оставляя шоколадные кляксы. Маленькая эльфийка! Оказывается, тебе нравится то неистовство, которое позволено гоблинам и запрещено твоему племени…

– Ты ведь здорово рисковал…

Ее голос дрожал от нарастающего желания.

– Самую малость.

– А в чем смысл? В чем генеральный смысл?

– Если я примусь объяснять, мы сможем перейти к действиям очень и очень не сразу…

– А ты попробуй в двух словах…

Голос Мэри сделался призывно низким, грудным, объяснять ей ничего не хотелось. Но… ладно. Пусть будет такая игра: кто дольше вытерпит.

– Видишь ли, Мэри… Все животные равны между собой. А что такое люди? Да те же животные, только очень конкурентоспособные. В нас нет ничего особенного, ничего мистического. Ни бога, ни дьявола. Мы точно так же нуждаемся в пище, сне и маленьких порциях серотонина, как и они. Они равны между собой, а мы равны любому из них, поскольку ничем не отличаемся. Надо ли позволять убийство равных тебе созданий?

Мэри спрыгнула со стула, поцеловала его в шею, примерилась к губам и… отпрянула. Уолтер уперся ей ладонью в грудь, не подпуская к губам.

– Ничего не выйдет, милая.

– А? – Мэри посмотрела на него, как на «Титаник», добравшийся до гавани со всеми пассажирами на борту.

– Положительно, ничего не выйдет. А ну-ка пойдем со мной, и ты полюбуешься на себя в зеркало.

Он подвел ее к зеркалу и показал три больших коричневых пятна: на щеке, над соском и на нижней губе.

– Разве можно целоваться с такой чумазой девочкой.

Мэри глянула на него ошалело.

– Ты победил, Уолтер Перси. Но учти, если ты сейчас отправишь меня в душ, я разорву тебя на месте. Знаешь, что такое ирландский бокс?

– Ты со мной не справишься, милая. На одного меня двух тебя мало. Предлагаю компромисс: продлим игру еще немного. Я слизываю маленькие безобразия с тебя, а ты слизываешь то, что нашкодничала, с меня. Начинай с шеи. Не так быстро! Учти, пока мы меряемся силами, учтивейшая беседа продолжается. Поняла?

– Да, господин… О чем будем разговаривать? – Она присосалась к шее Уолтера.