Мятежный Вэш (ЛП) - Эббот Элисса

Я использую ее, чтобы начать отталкиваться. Держась за ее имидж, я могу начать контролировать его. Он сделал себя уязвимым, пытаясь претендовать на меня. Как никогда раньше, я чувствую его в своем уме, как будто у меня есть невидимые руки, хватающие его за шею и борющиеся с ним в подчинение.

Он рычит на меня, но я не успокоюсь, пока не почувствую, что я его прижал и контролирую. Пламя вокруг меня рассеивается, оставляя лишь дымку. Двое убийц и Софи с трепетом смотрят на меня. Толпа совершенно молчит. В темноте раздается раскат грома, и я атакую. Мое тело все еще частично трансформировано, и я взмахиваю крыльями для дополнительной скорости. Используя свои когтистые руки, я с легкостью уничтожил двух последних убийц. Хватаю Софи, которая, к счастью, кажется слишком ошеломленной, чтобы сопротивляться.

— Что такое… — спрашивает она.

— Оставайся со мной, — говорю я, мой голос глубокий и хриплый рык.

Я ступаю к краю комнаты и крепко держу ее, когда прыгаю на землю. Я использую свои крылья, чтобы помочь нам безопасно скользить вниз. Я не знаю, достаточно ли они сильны, чтобы нести ее в реальном полете. Лучше пока не показывать, на что я способен. Возможно, мне придется улететь отсюда, если что-то продолжит растворяться в хаосе, и я не хочу, чтобы они готовились к этому.

Волнение в толпе. Я вижу большую группу вооруженных охранников Примусов, несущихся к сфере. Я увидел, как мой отец в ВИП гостиной, стоит разинув рот. Это мой шанс. Я бегу, все еще неся Софи, пока мы не дойдем до края сферы. Толпа сейчас нервно бормочет. Места рядом со мной очищаются.

Я вижу одинокого, одетого Примуса с седыми волосами, который обращается ко мне.

— Как ты смеешь? — он спрашивает, когда я достаточно близко.

— Кто ты такой? — спрашиваю я, глаза все еще натренированы на приближающуюся группу охранников.

Я поставил Софи рядом со мной.

— Человек, чью битву ты только что испортил. Гералин не пережила покушения. Вам было поручено устроить драку, но умереть. Вы оба должны быть мертвы. Ты чертов…

Я пробиваю стену сферы битвы и хватаю его за горло, сжимая, пока его шея не ломается в моей руке. Его тело падает на пол. Софи может считать меня монстром, если захочет. Я не мог стоять в стороне, пока Примус, который организовал смерть моей Софи, находится в пределах моей досягаемости. К моему удивлению, она не реагирует. Она стоит там только с пустым выражением на лице. Я почти хочу, чтобы она выглядела расстроенной, чтобы что-тосказало мне, как она себя чувствует.

Мой отец и другие главы великих домов собраны вместе, яростно шепчутся. Они, вероятно, спорят о том, кто возьмет на себя вину за этот массовый крах. Насколько я знаю, никогда не было случая, чтобы демонстрации сферы битвы не отражали точно историю. Я могу только представить, как плохо это заставляет их выглядеть. Эта мысль заставляет меня смеяться. Один взгляд на Софи стирает юмор из моего разума. Я все еще мысленно борюсь против Драксиса, и боюсь, что могу сказать в этом рассеянном состоянии, если я попытаюсь успокоить ее сейчас, поэтому предпочитаю молчать.

Когда адреналин в моей битве с Драксисом начинает исчезать, мои раны начинают сказываться. Моя нога ослабевает, а руки чувствуют себя тяжело. Я падаю на одно колено, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах. Драксис не уступил, но у меня все еще есть преимущество. В смысле, который я не могу описать, мне кажется, что я покалечил его, словно я захватил какую-то его часть и сделал его подчиненным мне таким образом, который невозможно отменить. Я только надеюсь, что моя интуиция верна в этом.

Охранники сейчас внутри сферы, бросаются ко мне. Один выравнивает пульс-винтовку и стреляет. Палка зеленого света прорывается сквозь мою руку. Я рычу от боли. Десятки пульсовых винтовок и наэлектризованного оружия нацелены на меня, когда в суматохе, бушующей бурей в сфере битвы, раздается голос.

— Стой!

Я узнаю этот голос. Голос моего отца.

— Я разберусь с гладиатором. Приведи девушку ко мне.

Мое видение исчезает до черного, но я напрягаюсь, чтобы встать снова, желая себя вне всякой надежды стоять и бороться, чтобы спасти Софи. Ставки слишком велики. Есть по крайней мере двадцать охранников, и я не в полную силу. Один бьет меня своим электрифицированным копьем, пока я не падаю на землю, дрожа. Я смотрю на трибуны и вижу, что большая часть толпы уже бежали от боевых действий. Скорее всего, они убегают, потому что видят, что я перевертыш-дракон. Некоторые все еще группируются по дальним краям, пытаясь пробиться к грави-лифтам.

Я протягиваю руку к Софи, пальцы становятся длиннее, а когти дракона дергаются, когда электричество течет через меня. Она смотрит на меня глазами жесткими и неумолимыми. Она отворачивается, позволяя охранникам вести ее по лестнице к моему отцу.

21. Софи

Мой мир в смятении. Люди все еще кричат, бегут и толкаются возле грави-лифтов. Ложная гроза все еще бушует внутри боевой сферы. Острые пилинги грома звенят по всему хаосу. Тело Вэша, оставленное в замке, все еще неподвижно, течет кровь. Такое чувство, что все произошло в тумане. Я не знаю, как к этому относиться. Да, он спас меня, но он также солгал мне. Даже если он хороший, как я могу ему доверять? И почему это важно?

Я иду вверх по лестнице к трем пожилым мужчинам Примусам, одетым в элегантную одежду. У одного длинные волосы и пальцы, он больше похож на труп, поднятый из могилы, чем на живое существо. Другой относительно молод и полон высокомерия. Третий — тот, кто говорил с Вэшом в тренировочных ямах. Вэш сказал, что его отец был одним из лидеров великих домов, и мое чутье подсказывает мне, что этот человек — его отец. Двое других должны возглавлять другие великие дома.

Охранники заставляют меня сесть в одно из мягких ВИП стульев, в то время как три Примуса нависают надо мной. Мы находимся в секционной части трибун с очень четким представлением о сфере битвы и бегущих массах внизу. Молодой человек обращается ко мне.

— Довольно, нарушитель спокойствия, — говорит он, поднимая голову на меня. — Вы сговорились выставить нас дураками?

Я чувствую глубокий, обжигающий гнев, который я не могу сдержать, даже если знаю, что это, вероятно, самоубийство, чтобы обмануть этих мужчин. После всего того дерьма, что я терпела в последние несколько дней, последнее, что я собираюсь сделать, это сидеть здесь, пока какой-то мудак разговаривает со мной так.

— Вам не нужна моя помощь, чтобы выглядеть дураками.

Его губы сжимаются.

— Забавно.

Он поворачивается к двум другим и жестами открытой рукой возвращается ко мне.

— Она забавная.

Затем, так же быстро, как гадюка, он подходит ко мне, бросая меня так сильно, что мое видение на мгновение становится черным. Я моргаю через боль, глядя на него и отказываясь положить руку на то место, где он ударил меня, даже если это чертовски больно.

— Я думала, что Примус должен быть сильным, — говорю я, яд моих слов только слегка притуплен моими быстро набухающими губами, заставляя мои слова слегка скользить.

Подобный трупу Примус поднимает руку, чтобы помешать молодому снова ударить меня.

— Ты действительно позволяешь рабу разозлить тебя, Онариус? — спрашивает он голосом, похожим на древнюю пыль.

Младший Примус бросает взгляд, шагая взад-вперед, словно изо всех сил пытаясь удержаться от того, чтобы ударить меня снова.

Тот, кого я считаю отцом Вэша прочищает горло.

— Софи, не так ли?

Я плюнула ему на ноги.

Он вздыхает с насмешкой.

— Восхитительно, не так ли.

Он вылезает из обуви, на которую я плюю, и хлопает в ладоши слуге, который бросается вперед со свежей парой. Он деликатно одевает их.

Это отец Вэша? Как он мог родиться от такого…

— Я Тиберион Аль Домитус, ответственный за твое похищение, порабощение и отбор в качестве составной части. О, и я послал убийц, которые пытались убить тебя, — говорит Примус. Он наклоняется достаточно близко к моему уху, чтобы только я могла его услышать. — И я отец Вэша.