Седьмая Луна. Декамерон - Андрей Коробов

через что Саргузам придётся пройти. Альдред и они — не одинаковые. Скепсис он питал в первую очередь в отношении себя. Но это другое. Дело дней давно минувших.

Валентино поглядел с печалью на Флэя. Только они двое во всем блоке понимали, о чём ведётся речь. Если Альдред не вступится за него, то кто?

— Старик правду говорит. Я сам их видел, — строго говорил ликвидатор. — Они на меня тоже напали. Валентино спас от них. Так мы и познакомились.

— И ты туда же, Альдред? — усмехнулся командир. — Не следовало тебе пить пиво. Влияет уж очень тлетворно.

«Ты странный человек, Джакомо делла Колонна. Не то тютя, не то сволочь. Что-то между. Как в себе можно совмещать две противоположности? Ах, да…»

Как бы то ни было, лучше показать один раз, чем распинаться — тысячу. Но упыри лежали где-то во тьме Янтарной Башни. А между тем разбить все доводы Флэй действительно мог. И даже знал, как.

Новобранец встал из-за стола. Поднял кружку пива и опрокинул, сливая содержимое. Жижа полилась через проёмы между досками на пол. Кашица шмякнулась прямо на стол. Альдред констатировал:

— Я не выпил ни капли. Если ты думаешь, что я откуда-то кубарем вылетел, и поэтому куртку разодрал, то ты ошибаешься.

Глаза Джакомо чуть приоткрылись. Он взглянул на свою кружку и чуть отставил в сторону. Сказал, пристыженный:

— Ладно. Только без шуток.

— Шутить лично я не намерен. Марио, я думаю, тоже.

Бывший наёмник проследил за его поступком и улыбнулся. Альдред напоминал скорвену соплеменников. И в этом полукровке прослеживалась студёная кровь Севера.

Марио выдохнул. Учить уму-разуму персекуторов было бессмысленно. Если бы он хоть заикнулся о том, что те смотрят на ситуацию под ложным углом, их разногласия переросли бы в открытый конфликт. Легко. Такое Валентино видел неоднократно.

Старик просто был рад, что страсти поутихли. Он продолжил:

— Мы уже возвращались в Янтарную Башню, когда солнце скрыли облака. Всего на пять минут. То, что произошло дальше, я не могу описать иначе, кроме как избиение младенцев. Отовсюду повылазили уродливые бледные люди с минеральными наростами. Они торчали из спин, из голов, из лиц. У них не было ногтей. Когти. Будто алмазные.

Капитан Колонна приподнял бровь. Остальные затихли.

— Они повылазили из всех окрестных домов. Застали нас врасплох. Натолкнулись, будто бы волна. Латы не смогли нас от них спасти. Они просто валили миротворцев наземь, накрывали, выколупывали мясо из доспехов. Ломали шеи. Некоторых — прям живьём утаскивали.

Альдред подумал:

«Что бы из себя ни представляла эпидемия, сначала она растаскивала очаги заражения. Осваивалась. И уже потом через частички чёрной соли меняла тех, до кого доставала. Чтобы что? Быстрее распространяться? Или вырасти в нечто иное?

Почему чёрный нектар сработал именно так, а не иначе?»

Дать ответ мог Актей Ламбезис. По меньшей мере.

Марио стиснул зубы, провалившись в себя.

— Их было сто. Может, больше. Я не знаю. Не до счётов было. Нас — ну, человек две дюжины. А осталось пятеро. Я никогда… никогда не видел тварей, которые бы нападали так остервенело. Безумно, но тактически. По-умному. Я отбился чудом. Они забрали с собой большинство ребят.

И хотя Валентино уже старик, видавший виды, при мысли о погибших бойцах его кулак сжался. Он покачал головой и расслабил руку.

Персекуторы переглядывались. Шатун фыркнул. Быть может, он думал, как ему совладать с такими тварями. Военное прошлое давало о себе знать. Скорвен чувствовал интерес. Нико потерял дар речи. Джакомо напрягся. Он перестал воспринимать рассказ, как пьяные байки.

Застрельщица задала вопрос:

— Но почему вы не отправились в Акрополь?.. Если потеряли столько людей.

— Приказ есть приказ.

— То есть, мы с тобой сражались?.. — понял наконец-то Альдред.

«Да ладно…»

— Я. Лоренцо. Говард. Анатоль. Сантьяго. Они выглядели… в порядке. Но я даже не обратил внимания. Один мог скрыть царапину. Второй проморгаться, если чёрная кровь ему попала в глаз. Третьего укусить. Четвертый — слюни тварей размазать по лицу. Я не уследил. И не сразу понял, насколько эти каннибалы заразны. Как протекает инфицирование. Мы пошли в Башню.

Валентино резко встал и отошёл к пивному бочонку. Налил себе ещё. Пил, возвращаясь. Уселся и продолжил:

— Запоздалый обед выдался. Анатоль начал кашлять с кровью. Явных признаков заражения я не выявил. — То, что он хотел сказать далее, душило его.

Старик осушил и вторую кружку пива. Чуть расплылся, выдохнул и заговорил:

— Остальные понять не могли, что происходит. Им и в голову не пришла связь тех магов с тварями. Для них заражённые были чем угодно, только не плодами эпидемии. Но я… Я слушал все новости из Города. Много думал. Для меня всё стало ясно, как день.

— Ближе к делу, старик, — подгонял его грубо Джакомо.

И он, и Альдред поняли. Уже поняли, что стряслось. Единственное, Колонна не понимал всего того ужаса, что испытал Флэй в Янтарной Башне.

— Я… я… Мне стало страшно. Анатоль кашлял на них. Значит, на каждого попала слюна. Попала зараза. Я вышел из блока. Запер их в комнате на замок. А ключ — выбросил в кусты. Сам — заперся в блоке по соседству. Они долго стучались и кричали. Тоже стали кашлять, стонать от боли. Оттуда доносились самые разные звуки.

Потом Анатоль… кажется, обратился. Он напал на них. Внезапно всё стихло. Через какое-то время они зашевелились. Клекотали, рычали, верещали. Как звери. Не люди. Выломали дверь. Пытались пробиться ко мне, но я забаррикадировался. Они разбежались.

Головы «Гидры» переглядывались. Альдред поймал на себе осуждающий взгляд капитана Колонны. Джакомо будто бы говорил ему:

«С кем ты спелся? Кого ты защищал? Я же видел, с ним что-то не так».

— Когда я собрался с силами, когда вышел наружу, солнце уже садилось. Вокруг было полно трупов. Но они не один не тронули. Стал искать их. Везде. Сантьяго убежал к юстициарам. Сбросил его в ров. Остальные скрылись в Башне. В потёмках… Много еды, мало света. Безопасность.

Альдред вздохнул. Он не мог поверить своим ушам. Чисто по-человечески новобранец понятия не имел, как относиться к поступку Марио Валентино. С точки зрения Церкви он — клятвопреступник. Значит, заслуживал смерти. А с другой стороны, инфекция уже пожрала его боевых товарищей. Рано или поздно они перегрызли бы друг друга. И он бы пополнил число каннибалов наряду с ними.

— Я… — Старик тихо плакал. Голос его дрожал. — Я плохой человек. Я знаю. Мне нет прощения. Но… так хотелось жить. Все годы в Инквизиции я рисковал головой. Но здесь… здесь и рисковать было