Дураки - Евгений Будинас

«Шерстью обросли, как зубры, но даже не кашляют»...

Вопреки правилу «ни в какие советские учреждения без предварительного звонка не ходить», Виктор Евгеньевич заявился сюда без всякой договоренности. Он уже ощущал свою значительность. Да и просить пришел не что-нибудь, а суперМАЗы, причем сразу три и обязательно с люксовскими кабинами и МАНовскими (немецкими) двигателями. Каждый стоил двадцать тысяч, и деньги у него были.

Закончив описание собственных подвигов приглашением вице-премьера на презентацию шеститомника «Технология бизнеса» (сразу и охотно принятым), Дудинскас спросил:

— Помогать будете? Есть одна «шкурная» просьба...

И выложил на стол заявку.

— Зачем вам суперМАЗы? — спросил Месников, пробежав письмо. — И сразу три?

— Надоело побираться. Очень много теряем из-за перебоев с транспортом. Вот и решили доставлять бумагу своими силами. Да и книги будем развозить. — Почувствовав недостаточную убедительность такого объяснения, Дудинскас добавил: — Структура многопрофильной фирмы должна быть экономически неуязвимой. — Владимир Михайлович посмотрел с любопытством. — Надо развивать автоперевозки. Пролетим с книгами — на худой конец, грузовики нас прокормят.

Месников согласно кивнул. Всех новоиспеченных бизнесменов, обивающих пороги, он делил на две категории: на тех, у кого получается, и тех, у кого ничего не выходит. У этого, похоже, получится.

— Вопрос вы мне задали непростой... — Месников почесал паркеровской ручкой за ухом. — Но будем что-нибудь делать. Помогать частному сектору мы вообще-то обязаны...

Ничего писать на бумаге Дудинскаса вице-премьер не стал.

Набрав номер министра и никак не представившись, никак не обратившись, Месников в трех словах изложил суть просьбы.

— Что мне тут такое тебе написать, что бы ты это выполнил?.. Да, сидит у меня... Спасибо. Через четверть часа прибудет.

Через сорок минут дело сделалось без всяких резолюций.

Поднявшись прощаться, Виктор Евгеньевич, чувствующий, что пошла масть, закинул еще одну удочку:

— Хотим открывать свою типографию... Уже присмотрели на выставке импортное оборудование. Придется просить валютный кредит...

Поплавок задрожал и дернулся.

— Тамару позвали? — спросил Месников, показав на стопку «Технологии бизнеса» с пригласительным билетом наверху. В том, что Дудинскас знает, о ком речь, он не сомневался. Все-таки они из одних времен. Все тут все обо всех знают... Не сомневался он ни в том, что Дудинскас знаком с Тамарой Безвинной, главой крупнейшего коммерческого банка Республики, ни в том, что он осведомлен и об их более чем дружеских отношениях. Кроме всего, курируя в правительстве и финансы, Месников опекал ее банк, который за глаза все называли его личным кошельком.

— Красивая баба, — сказал Дудинскас, нисколько не покривив душой, — даром что банкир.

— Надо пригласить, Виктор Евгеньевич, — улыбнулся Месников. И Дудинскас понял, что кредит на покупку оборудования у него в кармане.

И уже совсем на пороге, проводив Виктора Евгеньевича до дверей кабинета, Месников поинтересовался:

— Сколько у вас работает народу?

— Сто десять человек, не считая деревни.

— Ну, ну... А всего сколько?

— Да, пожалуй, сотни полторы. Выбрались бы посмотреть, Владимир Михайлович, по полной программе... А может быть, вместе с шефом?

— Ну да, к тебе приедешь, а назавтра в газетах пропишут «по полной программе». Тут и без того каждый день не знаешь, на каком ты свете. Ладно, бог даст, доживем до лета.

Долги отдавать отсоветовал Вовуля:

— Успеется. Бабки мы сначала прокрутим. Дурные удачи кружат голову, и Виктор Евгеньевич, воодушевленный первым успехом с «Тайной Распутина», легко согласился.

Вовуля сразу и возник с новой головокружительной идеей. И с Мишей Гляком.

Миша Гляк работал на киностудии, где Дудинскас с ним и познакомился. Потом Миша создал свою фирму и вполне успешно производил какие-то карнизы, «попутно» приторговывая. При этом он патологически не любил налоги, мастерски от них уходил и даже себе официальную зарплату выплачивал в размере нескольких рублей. И знаменит был тем, что, оформляя декларацию на машину, купленную, разумеется, на «одолженные» деньги, на вопрос налогового инспектора, как же он собирается — с такой-то зарплатой (!) — отдавать через год долги, нашелся сразу:

— Продам машину. А что?

Во всем, что не касается денег, Миша Гляк был человеком бесхитростным и простым, а своими придумками охотно делился с друзьями.

— Я тут надыбал, — говорит Вовуля, — полторы тонны спирта.

— Это зачем?

— При сухом законе — валюта. Сухой закон...

— Тем более взять спиртягу можно по перечислению, — вставил Миша Гляк, — то есть практически бесплатно. Вовуля наседал:

— Вместе с бидонами. Одних бидонов двадцать штук. Бидоны Дудинскасу были нужны. Коровы в Дубинках начали телиться, скоро пойдет молоко.

— Так. А дальше что?

— По бухгалтерии спирт как бы поменяем на картофель...

Вовуля в «Артефакте» управлял бухгалтерией. Миша Гляк его консультировал.

— Зачем нам картофель?

— Картошку мы как бы скормим скоту, то есть спишем! Останется полторы тонны неучтенки.

— Пойдет на затраты, — компетентно подтвердил Гляк. — Уменьшит прибыль, сократит налоги.

— Разведем пополам — вторым голосом вел партию Вовуля, — получим три тысячи литров, шесть тысяч бутылок. Да за них всю вашу деревню можно отстроить!

Масштаб их цинизма Дудинскаса потряс. Но с другой стороны... Победителей не судят, а очень хотелось победить.

— Вы, блин, берете на себя верхние этажи, — потирал руки Вовуля. — Я со своими снабженцами подгребаю внизу.

Кроме бухгалтерии, Вовуля руководил отделом снабжения.

Ну и понеслось...

Принцип американского фермера Гарста «на новую технику денег не жалеть» Дудинскасу, журналисту, был известен. Да какие там деньги! Все даром. На сто тысяч, вырученные от продажи одной небольшой книжки, купили два трактора, четыре грузовых автомашины, еще плуги, косилки и два комбайна в придачу (один картофелеуборочный). Тонна цемента стоила двадцать семь рублей, а кирпич «доставали» по восемь копеек за штуку...

Проложили в Дубинки телефонный кабель (бухта кабеля — канистра спирта), подключили телефоны (по бутылке за аппарат). Провели новую электролинию — свет в деревне и раньше был, но в дождь лампочки горели вполнакала, а телевизор и вовсе не работал. Проехать в распутицу сюда можно было только на тракторе, пришлось отсыпать дороги. На субботу-воскресенье нанимали десятки самосвалов. Рассчитывались с водителями все той же «артефактовкой», разумеется, после того, как машины ставились в парк, — Дудинскас строго наказал Вовуле за этим следить. Тем более что сам Вовуля «этого зелья» на дух не выносил. Вовуля, купив новую шляпу, вообще теперь пил только коньяк.

Построили добротный хлев, когда-то Виктор Евгеньевич писал про навозное содержание скота — это если навоз с бетонного пола по рельсам выгребают бульдозером без всяких транспортеров. Просто, надежно и дешево. Бетон — спирт, рельсы — спирт. Хотя крыша под снегом чуть не рухнула, так как строили без проекта.

Азарт неописуемый. Все сами, все свое... Дудинскас дорвался: раньше только писал про передовые хозяйства, теперь сам хозяин. Быстрее, быстрее, пока не началось. Виктор Евгеньевич не знал, что именно, но понимал, что вот-вот начнется...

У Вовули между тем обнаружилось несколько недостатков.

Во-первых, он никогда вовремя не приходил на работу. На язвительные замечания Дудинскаса с апломбом возражал: «Казарменный режим и живое дело несовместимы».

Сам Виктор Евгеньевич за всю жизнь ни разу на работу не опаздывал. Сейчас он вскакивал по утрам от первой же мысли о Дубинках, как от электрического разряда, и несся на вокзал — проводить планерку и отправлять автобус со строителями, потом ни свет ни заря появлялся в офисе, никогда и не зная толком, во сколько у них начинается рабочий день. Отсутствие на рабочем месте коммерческого директора его удивляло, как если бы мальчик отказался от похода в цирк, и обижало, как если бы девушка не пришла на свидание.

Вторым Вовулиным недостатком была его уверенность, что он разбирается в финансах и (что еще хуже) умеет торговать.

Дудинскас в финансах не разбирался, отчего вынужден был Вовуле верить. Наивно полагая, что в бухгалтерии всегда и все должно сходиться, он искренне огорчался, что у Вовули чаще всего ничего не сходилось... А что касается торговли, так за всю жизнь Виктор Евгеньевич ни разу ничего не продал, кроме «Тайны Распутина». Поэтому здесь приходилось целиком полагаться на Вовулю.