Дураки - Евгений Будинас

Вваливается конюх Васька, в зипуне, валенках, с кнутом, ушанка набекрень:

— Хозяин, гостей катать будем? — крякнул, опрокинув до краев наполненный стакан водки, занюхал рукавом. — Благодарствую.

Гости смотрели на него с неподдельным ужасом, но кататься на санях поехали.

Дитрих-Штраус потом отозвал Дудинскаса в сторону:

— Скажи, а сколько ты этому артисту платишь?

— Ваше превосходительство, ты небось считаешь, что и водка была ненастоящей?

Нет, про водку его превосходительство Дитрих-Штраус так не думал. Но все здесь для них — это театр, экзотика, музей.

Тут Виктора Евгеньевича осенило. Так пусть и будет живой музей...

Сегодня в Дубинках демонстрировали, как было объявлено, уклад провинциальной жизни середины прошлого века.

Ну а в каком веке здесь все до сих пор жили? Еще не разобравшись, что там теперь с царем... В этой дыре, хотя и в сорока километрах от двухмиллионного города. Пять лет назад, еще дачником, приехав сюда как-то зимой, Дудинскас был потрясен отсутствием следов на снегу. Всю зиму тут, оказывается, никто из дому не выходил. Даже коров поили, натопив снегу, тем более что и колодца ни одного на всю деревню не было: летом воду брали из реки.

Районные Цитрусовые от общей массы держались особняком. На холме у ветряка, куда все потянулись к началу торжества, когда городские артисты наладили концерт, они стали в сторонке, мрачно поглядывали издали и даже к столам с выпивкой не подошли. С ними известный, при всех властях признанный композитор Гарик Кученок, председатель Союза композиторов и, как только сегодня открылось, местный уроженец, потому и прибывший с районным начальством.

Кто-то из независимой прессы, ну конечно же молодой собкор московской «Новой газеты» Ванечка Старкевич (тот самый неформал и отрицатель Ванечка, который когда-то первым в притихшей у Восточного кладбища толпе закричал: «Вандея!»), естественно, полез к нему цепляться:

— А вы, — спрашивает, — что же не присоединяетесь?

— В этом фарсе я не участвую, — ответил Кученок, очевидно, раздосадованный, что у него на родине порядок стали наводить приезжие чужаки.

Федя Косой, председатель колхоза из-за реки, тут же композитора поддержал:

— Лучше бы больницу построили. Для людей. Так всегда здесь говорили и по любому поводу, как только кто-нибудь пробовал высунуться. Правда, больниц от этого что-то не прибавлялось.

Петр Мальцев, независимый издатель, услышал. И решительно направился от своего сверкающего «джипа» к районным начальникам, вызывающе вышагивая. Подошел причем со стаканом, хотя и непьющий, отчего они испуганно, как кони, шарахнулись. Но он Федю Косого, так ратующего за здоровье окрестных людей, не ударил, как Цитрусовые было подумали, и даже не оскорбил, а неожиданно поддержал.

— Это уж точно.

Потом констатировал с незлобной, скорее саркастической интонацией:

— В ваших условиях надо бы колодец вырыть. А не ставить какой-то идиотский ветряк.

За неделю до открытия Виктор Илларионович Столяр, молодой вице-премьер нового правительства, примчался в Дубинки на светло-бежевой, кофе с молоком, «вольво» с затемненными стеклами.

— Получил ваше как всегда изысканное приглашение, — Столяр начал в сложившейся у них возвышенно-шутливой манере. — Не без усилия, должен вам сказать, преодолел свой чиновно-бюрократический маразм, и вот он я — здесь.

Через сорок минут он уезжал в Польшу. Ясно, что прикатил не из вежливости: скорее всего, удостовериться, соответствуют ли Дубинки молве.

— Ну, показывайте...

Он был без пальто, в белоснежной сорочке и свободного покроя пиджаке, свободно же распахнутом. Модный галстук легко развевался на ветру, когда он размашисто вышагивал, обходя стройплощадку, похожую на развороченный муравейник.

Среди новых, пришедших вместе со Всенародноизбранным, как себя называл первый президент Республики, Столяр был, пожалуй, единственным, кто Дудинскасу симпатичен. Знакомы они давно, еще с поры «больших перспектив», когда Виктор Дудинскас только начинал свой бизнес, а молодой доцент от юриспруденции и депутат Верховного Совета Виктор Столяр носился из столицы в соседний промышленный центр, где создавал форпост перестройки, работая заместителем мэра. Мэром был Олег Карпов, ученый и депутат. Вместе они и проводили приватизацию, пытаясь привлечь иностранный капитал и добиваясь создания свободной экономической зоны. И хотя из этого ничего не вышло, политический капитал оба депутата нажили. Дубинкам тогда Столяр помог с кирпичом и шифером.

Несмотря на резкие выступления в Верховном Совете, транслируемые по телевидению и выгодно отличавшие его и от засевших в парламенте партийных старперов, и от новых крикунов с улицы, Столяр вовсе не был оппозиционером. Он, бесспорно, относился к разряду уверенно рвущихся к власти делателей. Друзьями они не стали, но, пересекаясь по делам, всегда находили общий язык.

В этот раз Столяр вел себя как-то странно. Чувствовалось, дело тут не только в том, что он торопится... Что-то его беспокоило.

Стремительно все облетев, недоверчиво поинтересовавшись, действительно ли Дудинскас рассчитывает за оставшуюся неделю обустроить весь этот свинорой, и выслушав положительный ответ, Столяр рассеянно кивнул, еще раз переспросил, давно ли идут работы по музею, и, услышав про три месяца, недоверчиво покачал головой.

На мельницу он не полез, хотя Дудинскас приглашал настойчиво: сверху, мол, виднее.

— Это только снизу так кажется...

Зато с Борисом Титовичем, художником, задержался, удивленно поинтересовавшись, как это тот здесь оказался. Деревня, в которой Борис жил, была неподалеку от промцентра, где Столяр работал, они были неплохо знакомы, Столяр даже читал книжку Дудинскаса о том, как молодой художник Титович с женой Валей (она у него режиссер) уехали из столицы в глухую деревушку, где создали кукольный театр, и как они там мучились, безуспешно пытаясь преодолеть суровые обстоятельства захолустного бытия и сопротивление местных Цитрусовых. Книжка называлась «Преждевременный конфликт», издана была в Москве и до Республики почти не дошла, так как весь ее тираж был скуплен главным районным Цитрусовым Михаилом Коротким. Оскорбившись за Цитрусового, тот даже намеревался подать на автора в суд, но Виктор Столяр их помирил.

Когда они подошли, Борис возился с цветастыми куклами, пристраивая их в дряхлой плетенной, как кошелка, телеге.

— Валя тоже недавно приезжала, — сказал Титович. — Она там закопалась в специальной литературе, сочиняет тексты для экскурсоводов. Виктор Евгеньевич вот подбивает ее сюда директором музея.

— Значит, решили перебираться? — спросил Столяр, обращаясь к Титовичу. — Может, оно и правильно. Эти забуревшие там кого хошь замордуют...

— Они искали красивое место, — пояснил Дудинскас, «дожимая» Титовича, — а надо было искать единомышленников. И жить не там, где хотелось бы, а там, где ты нужен.

Столяр кивнул, как бы соглашаясь. Но когда Дудинскас похвалился, что уже и фундамент для дома Титовичей он заложил, вице-премьер прореагировал совсем странно:

— Я не думал, что у вас тут так далеко зашло...

И уже перед отъездом неожиданно подытожил, едва перекусив за наспех накрытым столом и категорично отодвинув наполненный стакан:

— Даже если все, что тут наворочено, вы украли, даже если все здесь незаконно, это надо как-то спасать. Я со своей стороны поддержку обещаю...

Про поддержку Дудинскасу было понятно, но что и от чего надо спасать?..

Прощаясь, Виктор Илларионович снова замялся, но, махнув рукой, так и уехал, что-то не досказав и оставив Дудинскаса в недоумении. Что, например, могла значить хотя бы его последняя фраза: «Боюсь, что помочь вам и вашей фирме может только один человек»?

О ком сказал, ясно. Но при чем тут он? Времени задумываться у Дудинскаса не было. Тем более что свое обещание оказать поддержку Столяр тут же принялся выполнять. С его подачи на торжество в Дубинки и приехало несколько наиболее важных гостей.

— Жируют, да, — сказал руководитель комиссии, тот, что в светлой дубленке, как бы приглашая членов комиссии продолжить тему. — На краденом.

— У них тут телефон-автомат прямо на улице! — тему продолжил ободренный районный землеустроитель Якушкин. Еще недавно он работал первым секретарем райкома партии, а теперь на общественных началах возглавлял полуподпольную организацию коммунистов. — Ключи от будки населению роздали. Каждый может куда хочешь позвонить. Даже по межгороду.