Тайна Академии Хальторн (СИ) - Эймс Глория

Нет, кто угодно заслуживает отчисления, но только не эта девушка. Нужно помочь ей овладеть магией, превратить проклятие в дар, так, кажется, сказал Элиар…

Элиар… Только от одного воспоминания о почти случившемся прикосновении меня снова обдало жаром.

Закончив проверять отчёты, я сдвинула сонную Нави на край и легла, натянув покрывало до самого подбородка. Меня колотило, как от недосыпа и переохлаждения одним разом. Теснящиеся мысли не давали уснуть, но все пережитые волнения дня отступали перед вечерним разговором.

Почему в последний момент его рука изменила траекторию? Смутило отсутствие одежды на плече? Но маги-практики привыкли прикасаться друг к другу независимо от пола и порой даже в нарушение субординации. Простое объяснение пришло ко мне через пару часов бессонных метаний.

Он зашёл в бестиарий не случайно. Пришёл поставить в известность об отъезде, спросил, что привезти — проявил внимание. Возможно, прощаясь, он не тронул за плечо по той же причине, по которой у меня так сильно перехватывает дыхание, как только мы оказываемся рядом. Стоит только нам хоть на мгновение прикоснуться друг к другу — пути назад уже не будет. И он это знает.

Глава 25. Солнцеворот

Лазуритовый зал сиял, наполняясь вечерним солнечным светом. Праздник солнцеворота уже начался, когда я вошла под каменные своды. Пробившись через пёструю толпу, я нашла Келею у фонтана: перепачканными фруктовым соком пальцами она ловила тонкие струйки воды. Поодаль, возле колонны, робко переминался Аралан. Даже на празднике они не рисковали находиться рядом, предпочитая мимолётный обмен взглядами.

— Помоги, у меня всё рассыпается, — Келея указала на едва держащиеся цветочные оборки на платье.

Поправив цветы, я огляделась по сторонам в поисках неуловимого Форграна. Его присутствие ощущалось в замке, но сам он по-прежнему был для меня недосягаем.

Тут заиграла быстрая музыка, многие пошли танцевать, внося ещё большую неразбериху. Продолжая вглядываться в зал, я увидела, как в быстром танце смешиваются синева и охра.

Элиар танцевал с Манорой, та влюблённо смотрела не него, не забывая бросать победный взгляд по сторонам. Всё-таки добилась своего…

Я впервые ощутила жгучее прикосновение ревности. О, как мне хотелось бы сейчас быть на месте Маноры, кружиться рядом с ним, таять от его прикосновений…

— Потанцуем? — возникший рядом Двен протянул руку.

Кружась по залу, я понемногу увлеклась танцем и почти забыла о разочаровании.

— В тебе что-то изменилось, — шепнул Двен. — Ты какая-то другая…

— Есть немного, — я впервые за долгое время взглянула ему в глаза. Всё такие же чёрные и манящие, как в день нашей первой встречи. Что со мной не так? Почему меня все избегают? И почему даже Двен, что всегда рядом и каждый миг готов прийти на помощь, согласен быть мне лишь другом?

— Что произошло? — Двен настойчиво вёл меня в танце к краю зала, туда, где цветочная арка обрамляла выход в галерею.

— Кое-что важное, но я не могу объяснить, — уклончиво ответила я. — Пока не могу.

Обрывки воспоминаний возвращались ко мне неохотно. Синий шёлк, мелькавший ярким пятном на фоне каменной стены, оказался моим собственным платьем, что когда-то окутывало моё совсем молодое неокрепшее тело. Вспомнилось чувство, похожее на вину: со мной что-то не так, и это создаёт проблемы… для кого проблемы? Это ускользало, хоть и вертелось где-то рядом, вроде бы нащупывалось — и пропадало опять.

Мы уже стояли в галерее. Музыка затихла, было слышно, как Великий магистр начал речь о прощании с тёплыми днями и переходе к тёмному времени.

— Ты овладела новой стихией? — едва слышным шёпотом спросил Двен.

Он спросил напрямую, настойчиво глядя мне в глаза. Почему его это так интересует? Инстинктивно отпрянув, я замотала головой.

— Айлин, уж мне-то ты можешь сказать, — продолжал он. — Я должен знать, что с тобой происходит. И это вопрос не только твоей безопасности. Ты преподаватель. Отвечаешь за студентов. То, что происходит с тобой, обязательно отразится на них, ты же сама знаешь.

— Не хочу это обсуждать!

— Ладно, не говори, если не хочешь… — Двен отпустил мою руку. — Только прошу, будь осторожнее.

Выскользнув из галереи, я бросилась прочь. Ни праздника, ни танцев уже не хотелось. Всё вокруг происходит помимо меня и моей воли, а от меня лишь требуется быть осторожной.

Надоело!

Поднявшись в покои, я сменила праздничное светло-зеленое платье на тёмный бархат. Нави снова заняла всю кровать и крепко спала. Тесная комната давила на голову, путала мысли. Кувшин для воды был почти пуст, я выплеснула остатки в чашу для омовений и вышла в лес.

Последняя, пьяная магония сама падала в мои ладони. Узкогорлый кувшин не слишком подходил для сбора ягод, зато благодаря широкому дну оказался устойчивым на неровном мху. Поставив его у ног, я начинала собирать ягоды, до которых могла дотянуться, не сходя с места. Выбрав все ягоды на расстоянии вытянутой руки, я переходила к соседнему кусту и начинала всё заново.

Монотонное занятие успокаивало, приводило мысли в порядок. Наберу полный, поставлю бродить. Да, именно так. Попрошу перегонный куб в лаборатории у Венды. А лучше — вообще поставлю бродить в бестиарии, туда всё равно никто не заглядывает. И к весне буду потягивать собственное вино, как старушки-магистры в своём корпусе. Всё равно больше никаких других занятий у меня нет. А Двен пусть ходит следом и предупреждает без устали, пока язык не отвалится.

Чтобы засыпать в кувшин полную горсть ягод, приходилось складывать пальцы лодочкой, погружать самые кончики в узкое горло и ждать, пока все понемногу не скатятся. Но, пожалуй, это было единственным неудобством. Тёплый день обещал хорошую погоду до вечера. Лёгкие порывы ветра приносили свежесть. Гладь озера, просвечивавшая через редкие кусты ивы на берегу, казалась белой от солнечных бликов.

Когда ягоды заполнили кувшин наполовину, я присела на камень отдохнуть. Стояла обычная лесная тишина, перемежающаяся с отдалённым плеском волн и редкими птичьими вскриками. Что-то незаметно влилось в шорохи леса, нарастая. Я оглянулась на звук — кто-то шёл по тропинке. За остролистом, окружавшим тропинку, светлым пятном мелькнул знакомый плащ.

Похоже, Элиар заметил меня ещё раньше: как только я обернулась, махнул в знак приветствия и направился напрямик через невысокий кустарник:

— Поспела полностью, пора брать… — он показал пятна на синей ткани плаща. — Иначе потом будет поздно!

— Да, похоже на то… — я почувствовала, как от волнения в голосе появились хриплые нотки и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, но тотчас ощутила, как предательски задрожали пальцы, сжимающие ручку кувшина.

Это звучало так многозначительно, что продолжать беседу казалось лишним. Не поднимаясь с камня, я начала срывать по одной ягоде и медленно скатывать в кувшин, да так и замерла, оставив пальцы лодочкой в жадно открытом горле кувшина.

— Позвольте помочь, — Элиар быстро общипал ягоды с кустов, набрав полную горсть. — Угостите вином, когда созреет?

Наклонившись ко мне, он прихватил горло кувшина одной рукой, а другой медленно высыпал тёплые от прикосновения ягоды в мою ладонь. Пока магония катилась вниз, наши лица были прямо напротив друг друга, так близко, что смешивалось дыхание, одинаково пропитанное ароматом спелых ягод.

Последняя ягода скатилась к остальным, стукнула по стенке кувшина и замерла.

— Почему вы ушли с праздника? — его губы были так близко к моим, что я теряла нить рассуждения.

— А вы?

Быстрым движением обтерев сок с ладони, он выпрямился:

— Вы знаете, что там, внизу, есть отличное место для купания?

И только сейчас я поняла, что мы находимся в паре десятков шагов от того обрыва, с которого я наблюдала купание Элиара в первый вечер.

— Да, я бываю там иногда.

— Идём?

Его настойчивому взгляду было невозможно сопротивляться. Да и не хотелось. Забрав тяжёлый от ягод кувшин, Элиар пошёл по тропе вниз. Я поднялась и тронулась следом, избегая прикасаться к платью перепачканными ягодным соком пальцами.