Секс в эпоху согласия - Кэтрин Энджел

сексологи предпочитают открывать «правду женского тела» с помощью более современных технологий. Например, уже описанной выше вагинальной плетизмографии. Полиграф регистрирует ложь, плетизмограф — правду, но необходимость их использования объясняется одинаково: доверять можно только и исключительно телу женщины. Если поверхности тела недостаточно, то нужно перенести исследования вглубь тела. И эксперименты с детектором лжи, и вагинальная плетизмография базируются на убежденности сексологов в том, что сексуальность нельзя изучать с помощью внешних наблюдений и уж тем более интервью; нет — она скрыта где-то внутри.

И те и другие пытаются зафиксировать то, что Линда Уильямс называет «безумием видимого»26. В 1989 г. она написала потрясающую книгу «Хардкор» (Hardcore) — одно из первых серьезных научных исследований порнографического кино. Уильямс утверждает, что в его развитии важнейшую роль играет поиск способа изображения женского наслаждения: оно трудноуловимо, но передать его нужно так же четко и однозначно, как мужскую эрекцию и эякуляцию. Главным в порнографическом кино становятся попытки запечатлеть «безумие видимого» в женском теле.

Детектор лжи, чтобы добраться до правды, фиксирует физиологические реакции организма, и то же самое делает плетизмограф, измеряя генитальное возбуждение. И те и другие эксперименты отдают одержимостью, манией выслеживать и разоблачать. И в тех и в других, несомненно, есть что-то похотливое. И преследование, и захват эротичны; зыбкая женская сексуальность наконец оказывается в плену.

Женщина, которую изучает — а вернее, создает — современная сексология, скрывает свои желания от самой себя и от всех остальных. Ученые и их благосклонные последователи настаивают на том, что женская сексуальность должна быть досконально изучена, возбуждение — измерено, желание — разоблачено. Но зачем?..

В фильме Джоша Аппиньянези «Женщина, человек, зверь» (Female Human Animal) главная героиня, писательница Хлоя Аридхис, организует в ливерпульском музее Тейт выставку художницы Леоноры Кэррингтон. Перед открытием, заканчивая кое-какие мелочи, она то и дело замечает привлекательного незнакомца, который, кажется, играет с ней в прятки в музейных залах. Он по-птичьи свистит героине в окно; она видит его сквозь пластиковые завесы, разделяющие два зала; то находит его, то теряет из вида; выходя из здания, снова замечает незнакомца, и снова он исчезает. Хлоя пытается навести о нем справки у администратора музея. Пока она мучительно неловко пытается описать этого мужчину и что-то бормочет администратору, за ее спиной вдруг появляется полицейский из Скотленд-Ярда. Несколько высокомерно и официально он сообщает ей, что у здания был замечен темноволосый мужчина высокого роста. По его тону понятно, что следователь считает мужчину опасным, хотя все его слова поразительно туманны и неопределенны.

Это фильм о последствиях проявленного женского желания. Эротическое томление и любопытство у женщины всегда идут рука об руку с осторожностью, подозрительностью и ощущением опасности. Тут же рядом находится сознание своей ответственности за риск — ведь, как известно, женщина заранее предупреждена. Признаться в своих желаниях — значит признать свою вину. Желание и вина, сексуальное влечение и ответственность едины. Проявленное женщиной желание будит у людей подозрения, а проявленное вожделение грозит общением с судьей и криминалистами.

Женщина боится мужской агрессии, но она опасается и вопросов о собственных сексуальных желаниях. Ей не нравится, когда кто-то вообще пытается пролить яркий свет на эту область: и фактически, то есть в суде, и фигурально.

Хлоя взбудоражена образом загадочного незнакомца — ее любопытство и ее желание разожжены.. Последствия не заставляют себя ждать. После очередной веселой ночи она возвращается домой под утро и находит таинственного незнакомца у себя под дверью. Они договариваются о свидании в парке Хампстед-Хит. Герой кажется Хлое эксцентриком, временами забавным, временами странным. Свидание продолжается в лобби отеля, герои разговаривают друг с другом, потом поднимаются в номер, флиртуют, целуются и в конце концов оказываются в постели. Потом мужчина уходит в ванную, но внезапно быстро возвращается с пластмассовым шнуром, которым и начинает душить героиню. Хлое удается убежать, герой преследует ее. Разворачивается сцена погони. Поймав девушку, он, похоже, собирается ее убить, но тут камера переключается на траву — птичья трель звучит в полную силу, — а когда возвращается, то мы видим, что Хлоя изо всех сил молотит незнакомца каким-то предметом. Кажется, она убивает его, но нам этого не показывают.

В начале фильма Хлоя Аридхис предстает зажатой и закомплексованной девушкой. Общение с людьми и выражение своих мыслей даются ей с трудом; на публике она волнуется, а необходимость произнести речь на открытии выставки вызывает у нее панику. После эпизода в парке она словно перерождается и возвращается к жизни обновленной, посвежевшей и хлесткой. Она решительно сдает рукопись противному издателю, который привык мотать ей нервы, играя на ее слабостях. Тот полностью обезоружен ее самообладанием. Героиня с удовольствием дает несколько бойких и внятных интервью о выставке Кэррингтон. К ней возвращается интерес к жизни, все кажется ей более ясным и определенным. Когда друзья спрашивают Хлою, как прошло свидание с незнакомцем, она небрежно отвечает, что размозжила ему камнем лицо. Все дружно смеются.

Публицисты часто делают из современных сексологических исследований следующий вывод: природой женщине дан ненасытный сексуальный аппетит, но общество держит его под строгим контролем и порицает любые его проявления. Словом, женское либидо могущественно, но сковано жесткими социальными нормами, и именно поэтому его обнаружение и распространение знаний о его истинной природной мощи являются важным вкладом в дело женской эмансипации. Научное знание о женской сексуальности необходимо для освобождения женщины. Особенно если это знание о сильном либидо.

Однако вся эта публицистическая риторика маскирует более глубокие проблемы. Сексологические исследования и их общественное обсуждение, озабоченный поиск разгадки женской сексуальности — все это нужно только затем, чтобы хоть как-то регулировать напряженные отношения между полами, в последние годы ставшие образцом взаимного непонимания. То же самое касается концепции согласия: в привлечении общественного внимания к женской сексуальности сторонники этой концепции видят способ дать женщине слово в сексуальных отношениях, что, в свою очередь, должно обеспечить ее безопасность, ведь трагическое недопонимание между партнерами будет устранено. Разгадка тайны женской сексуальности стала восприниматься ими просто как способ решения проблемы сексуального насилия.

Почему сексуальные желания женщины превратились в предмет публичного интереса и почему все буквально одержимы ими? Есть несколько причин: во-первых, публичное обсуждение этой темы — способ делегировать женщинам ответственность за предупреждение направленной на них агрессии, а во-вторых, оно позволяет полностью снять эту ответственность с кого-либо еще. Тайные желания женщины должны стать явными, чтобы мы могли решать, оправданны ли те или иные поступки мужчины. Женская сладострастность якобы объясняет некоторые акты мужской агрессии.