Пожар любви - Кэтрин Лэниган

— Не совсем в таких выражениях.

— А в каких? — умоляюще простонала Лили.

— Я просто сказала, что мне надо кое в чем разобраться. — В глазах Фейт внезапно блеснула догадка. — Ой, поняла! Ты не хотела, чтобы он узнал, что нравится тебе?

Лили тряхнула головой.

— Иногда до тебя очень медленно доходит. Да. Это мне совершенно ни к чему.

— Лили, поверь, я бы никогда не сказала ничего такого.

— Слава Богу!

— Ты теперь меня страшно ненавидишь? Не злись, но… он мне действительно нравится, Лили. И кажется, я ему тоже.

Теперь Лили поняла, что для Фейт Пол гораздо важнее, чем для нее самой. Ее жизнь была заполнена множеством других целей, планов, надежд, желаний. Она уже мечтала о будущей экспедиции в Южную Америку. За лето она должна подготовиться. Столько прочитать, узнать об инках. И потом, теперь у нее есть этот новый парень, с которым она сегодня познакомилась.

— Все нормально, — наконец произнесла она.

Фейт вздохнула с облегчением.

— Слава Богу! А я так боялась. Я же знала, как тебе не повезло с ним…

— С этим все кончено, — сказала Лили.

— Честно? Или ты так говоришь, чтобы меня успокоить?

— Нет. Точно. Я встретила другого.

— Шутишь?

— Нет, правда. И знаешь, Фейт, все так странно. Я имею в виду, что сегодня вечером, еще перед тем как ты мне призналась, я решила оставить Пола в покое. Понимаешь? Потому что я познакомилась с Зейном. Он совсем другой. Я и сама не знаю какой. — Лили вдруг рассмеялась. — Он и должен быть другим — ведь я ему нравлюсь!

Фейт шутливо стукнула Лили по руке и засмеялась вместе с ней.

— Ну и кто из нас предатель?

Лили мгновенно посерьезнела и взглянула на небо. Фейерверк кончился, оставив лишь длинные полосы черного дыма там, где только что сияли огни. Зрители сворачивали свои подстилки и убирали складные стулья в машины. На небе остались только звезды. Одни яркие, другие маленькие и туманные.

— Кончились фейерверки.

— В этом году да, — задумчиво сказала Фейт.

Лили продолжала вглядываться в небо.

— Я думаю, все мы в какой-то степени ненадежны, Фейт.

— Да. Именно это и отличает нас от богов. Лили повернулась к ней.

— Кто тебе это сказал?

— Не помню. — Она пожала плечами. — Почему ты спрашиваешь?

Лили придвинулась к сестре и обняла ее. Обе уставились на звезды.

— Честно говоря, звучит слишком заумно для тебя.

— О, Лили! — засмеялась Фейт.

— О, Фейт!

22 июля 1976 года

В день рождения Лили разбудил голос матери:

— Лили, Лили, вставай!

Лили снилось, что она спустилась в центр пирамиды майя. Ее окружали змеи и скелеты. Она слышала голос отца, дававший указания, что надо делать. Одной рукой она крепко цеплялась за веревку, другой держала лампу Колемана. Ей никогда не было так страшно. Как раз в тот момент, когда она собиралась стать ногами на ступеньку лестницы, которая тянулась вдоль дальней стены пирамиды, сон начал рассеиваться. Она услышала голос матери.

— Мам, что ты здесь делаешь? — спросила Лили, поднимаясь и протирая глаза. Она открыла их, моргнула и взглянула на мать. — Как ты сюда попала?

— Куда?

— В пирамиду. — Оглядевшись вокруг, Лили обнаружила, что она у себя в спальне. Она смущенно улыбнулась. — Так это все мне приснилось?

Арлетта даже не улыбнулась в ответ. Она спешила. Взглянув на свой новый «Роллекс», она сказала:

— Мне надо уходить, иначе я опоздаю на ленч в Ривер-Оукс.

— Ленч? Не рановато?

— Ты проспала. Сейчас половина двенадцатого. Но по случаю дня рождения я решила дать тебе поспать. — Арлетта разгладила юбку нового костюма от Адольфо. Она держала в руке новую кремовую кожаную сумочку на длинной золотой цепочке. — Между прочим, тебе звонят, — произнесла она с сомнением. — Это Зейн Макалистер.

— Господи! Мама! Почему ты мне сразу не сказала? — Лили вскочила с постели, но, споткнувшись о книги, грохнулась на пол.

— Лили, пожалуйста, не упоминай имени Господа всуе. — Арлетта осторожно спустилась за ней вниз по лестнице. Лили почти летела. — Когда я вернусь, ты мне расскажешь все о Зейне. — Она погрозила дочери пальцем.

— Мама, мне жаль, что звонок потревожил тебя, — ответила Лили, хватая трубку на кухне и быстро чмокая мать в щеку.

Арлетта авторитетно приподняла бровь.

— Ты поняла, Лили? Когда я вернусь…

— Ладно! Ладно! — пробормотала Лили в ожидании, когда мать наконец выйдет из кухни.

— Алло? — Лили попыталась убедить себя, что сердце у нее стучит от беготни по лестнице, а не от предвкушения разговора с Зейном.

— С днем рождения, Лили.

— Ты знаешь, что у меня день рождения?

— Да. А то чего бы мне звонить?

«Чтобы поговорить со мной. Рассказать, как у тебя дела, где ты был последние три недели», — подумала Лили про себя, а вслух произнесла:

— А как ты узнал? Я разве тебе говорила?

— Нет. Мне сказал твой отец. Я надеялся сделать тебе сюрприз.

— Тебе это удалось, — отозвалась она. — А когда ты видел папу?

— На прошлой неделе. Надо было кое-что сделать для моего отца. Поэтому я заезжал в «Древности», чтобы встретиться с твоим.

— Как дела у твоего папы?

— Сейчас лучше. Ты знаешь, что у него обнаружили рак?

— Нет, я не знала, — тихо сказала Лили.

— Сейчас ему лучше. Он проходит курс химиотерапии и облучение. Это очень тяжело для организма, так что летом он не сможет много работать и у нас с мамой будет полно дел.

— Понятно. А чем он занимается?

— Торгует старинными ювелирными изделиями. Поэтому мне и понадобился твой отец. И я подумал: раз мне все равно придется приехать сегодня в Хьюстон, чтобы показать ему кое-какие вещи, которые принадлежат одному из наших клиентов, может, ты согласилась бы пообедать со мной? Я, конечно, понимаю: у тебя день рождения, и ты, наверно, устраиваешь большой праздник…

— По правде говоря, нет. У меня нет никаких планов.

— Неужели? На Четвертое июля у вас было такое столпотворение, что я подумал…

— Это совсем другое. Это светское мероприятие, а мой день рождения вовсе не из той оперы. Мама не особенно любит дни рождения. К тому же мне исполняется всего пятнадцать. Вот если бы шестнадцать или совершеннолетие… — с некоторым сарказмом пояснила Лили. — Кроме того, я ей уже сказала, что не хочу никаких торжеств по случаю шестнадцатилетия на будущий год. Если она и решит что-то устраивать, то только потому, что ее светские приятельницы считают это необходимым.

— Извини.

— Да ладно. Не привыкать. Потом, мы вчера вечером уже отметили. Папа водил нас обедать к «Тони».