Пожар любви - Кэтрин Лэниган

— Я думаю, ему удастся спасти несколько ребрышек, — саркастически заметила Лили, хотя сама обрадовалась передышке. Она задыхалась в облаке духов, окружавшем эту женщину.

Дверь с шумом захлопнулась за Лили, когда она вылетела наружу. Подойдя прямо к отцу, она взяла его за руку и положила себе на плечо, в то время как Джей Кей продолжал беседовать с двумя нефтяными магнатами. Не глядя на отца, она дотянулась до бутылки «Короны», которую тот держал в руке, поднесла ее ко рту и сделала большой глоток, потом снова сунула бутылку ему в руку. Ни на минуту не отвлекаясь от беседы, он пожал ей руку, давая понять, что знает о ее присутствии. Лили улыбнулась двум другим мужчинам, но они едва заметили ее — настолько были поглощены тем, о чем говорил Джей Кей.

— Я абсолютно уверен, что смогу его найти. Я просмотрел все документы. Прочитал в «Подлинной истории завоевания Новой Испании» Берналя Диаса дель Кастильо об ацтекских золотых колесах и серебряных коронах, которые походили на луну, подаренную ими Кортесу.

— Но, Джей Кей, всем известно, что эти вещи были вывезены в Испанию. Неужели вы действительно верите, что здесь что-нибудь сохранилось? До сегодняшнего дня?

— Да. До сих пор ходит слишком много историй о золотом городе. Полагаю, что он находится где-то в глубине Анд. Я поддерживаю связи со многими из нынешних ученых. Есть новые идеи, новые теории. В действительности золото нашли не ацтеки или инки. Это сделали древние толтеки, жившие за тысячу лет до нашей эры, может быть, даже раньше. Нам еще столько предстоит открыть. Я чувствую, что археология стоит на пороге чего-то невероятного.

— О черт, Джей Кей! — сказал высокий пузатый мужчина в джинсах и ботинках из австрийской кожи. — Мы не раз уже слышали от тебя эту ерунду. Мне плевать на все остальное, кроме золота. Лучше скажи мне: сам-то ты будешь в этом участвовать?

Джон Камерон Митчелл не сомневался ни секунды (одно из качеств, которое Лили больше всего любила в отце).

— Отправляюсь, как только ты подпишешь чек, Джордж. — Он улыбнулся высокому мужчине, пожал ему руку и подмигнул Лили. Другой рукой, которая все еще лежала на плече дочери, он крепко прижал ее к себе. — Что скажешь, Лили? Ты бы хотела поехать со мной в Южную Америку?

— Хотела бы я? — Ее голос от удивления стал выше. — Ты же знаешь, что хотела бы, папа!

— Значит, решено. Мы с Лили найдем твое золото, Джордж.

— Посмотрим, — ответил Джордж.

Зейн Макалистер сидел за одним из столиков в саду и с возмущением наблюдал за поведением молоденькой девушки, которую его мать отрекомендовала как единственную дочь Дж. К. Митчелла, Лили. Он знал, что она младше его. Видимо, ей было лет четырнадцать, поскольку в ее фигуре обозначались лишь первые слабые признаки женщины. В свои семнадцать Зейн считал себя большим знатоком в этом вопросе. Ему казалось, что с тех пор, когда ему было столько, сколько Лили сейчас, прошли века. И тем не менее она дерзко вмешивалась в разговор отца и ни один из его собеседников не обращал на это никакого внимания. Более того, Зейн с содроганием видел, как она открыто, на глазах приятелей отца пила пиво у него из бутылки, а Джей Кей и глазом не моргнул.

— Ничего себе! — проворчал Зейн. Ему бы и в голову не пришло пить алкогольные напитки на глазах у родителей, не говоря уже о том, чтобы вести себя так развязно, как эта девочка. Каковы же родители, если они не приучили ее к порядку в таком деле? Чем больше Зейн наблюдал ее вольное обращение с отцом, тем больше чувствовал, что эта девочка ему не нравится. Без сомнения, она избалованна. Так он решил. Из тех самых «испорченных девушек», против которых его всегда предостерегала мама.

Зейну не нравились ее голубые обрезанные джинсы, цветастая блузка, концы которой она завязала на груди, не нравились огненно-красные сапожки. Она выглядела как маленькая девочка, играющая в переодевания. Зейн решил, что она, видимо, хотела казаться сексуальной, но, по его мнению, получилось просто глупо.

У нее были слишком длинные ноги, слишком плоская фигура, без всяких выпуклостей, характерных для девушек постарше, которых Зейн видел в своей маленькой сельской школе в Бандере, где ему оставалось закончить последний класс. Ему нравились девушки, которые вели себя как девушки и одевались как подобает девушкам. И все же, когда он встал и пересел поближе к дому, чтобы беспрепятственно наблюдать за Лили, ему пришлось признать, что он никогда в жизни не видел такого красивого лица.

Ее лицо словно сошло с изящной открытки, сделанной ко Дню святого Валентина: сердцевидной формы, с безупречно белой кожей и румянцем цвета персикового нектара. Решительный рот изгибался уверенной дугой. Но по-настоящему Зейна очаровали глаза. Сначала они показались ему синими, но, когда солнце выглянуло из-за облака, он увидел, что они были темно-лиловыми. Густые черные ресницы прикрывали их, отбрасывая на щеки длинные тени. Как раз в это время Лили посмотрела из-за плеча высокого мужчины, стоявшего перед ней, и увидела Зейна. В ее взгляде сквозили интерес и любопытство. Она медленно улыбнулась ему и, казалось, на мгновение затаила дыхание, не сводя с него глаз. У Зейна вдруг возникло ощущение, будто она намного старше и мудрее его, а он перед ней совсем ребенок.

Он остолбенел. Лили, извинившись, отошла от отца, продолжая смотреть на красивого белокурого парня, пожиравшего ее глазами из-за угла дома. Она направилась прямо к нему и спросила:

— Ты Зейн Макалистер, верно? Интересно, почему родители назвали тебя Зейном?

— Простите? — Зейн никак не мог прийти в себя от ее глаз.

— Твоей маме, наверное, очень нравятся редкие имена?

— Нет, папе. — Зейн словно очнулся от глубокого сна, — Откуда ты знаешь, кто я?

— Папа говорил мне про тебя, — сказала она и, сунув руку в карман, вытащила пачку жвачки. — «Блэк Джек». Хочешь?

— Нет, спасибо. Терпеть не могу лакрицу.

— А я люблю. — Она свернула пластинку в трубочку и затолкала в рот. — Ну и чем же я тебе не нравлюсь, Зейн Макалистер?

— Что-о?! — Зейн в жизни не чувствовал себя настолько растерянным. Наоборот, он всегда гордился своей сообразительностью и быстрой реакцией. Как-никак именно его выбрали капитаном школьной баскетбольной команды. Но что делать с этой девчонкой, с се прямыми вопросами, он совершенно не знал.

— Я не говорил, что ты мне не нравишься.

— Но ты смотрел на меня так, словно съел целый лимон. Поэтому я и спрашиваю. Должна же я знать!

— Зачем?

— Папа сказал, что тебе почти семнадцать. Тебе должно быть многое известно про девочек… про то, как парни к ним относятся. Вот я и подумала, что ты сможешь помочь мне с одним знакомым. — Она смотрела на него с ангельским видом.