Курица в полете - Екатерина Вильмонт

Исключительно удобно!

Вскоре раздался звонок в дверь. Элла побежала открывать. На пороге стоял… Воронцов.

— Вы? — ахнула Элла.

— Я! Вот… — Он протягивал ей букет крошечных белых хризантем с темно-розовой серединкой.

Они очень понравились Элле. Но самое странное было то, что она не взволновалась, а, наоборот, как-то вдруг успокоилась. И обрадовалась, конечно.

— Вы позволите войти? — спросил он после довольно долгой паузы, во время которой они смотрели друг другу в глаза, и от этого стремительно рушились все разделявшие их барьеры.

— Ах да, конечно, — пролепетала Элла, впуская его в квартиру. — Пожалуйста, проходите. Как вы меня нашли? На визитке нет адреса…

— По мобильнику. Я послал эсэмэску Махотину. Срочно сообщи адрес Эллы. Он и сообщил…

В этот момент в дверь опять позвонили.

— Кто это?

— Сосед.

Элла распахнула дверь, уже держа в руке тюбик клея.

— Элла Борисовна, рад приветствовать… — начал сосед, очевидно предполагая, что его пригласят войти, может быть, напоят чаем с чем-то вкусным, поговорят по душам… Но он мгновенно оценил обстановку, покорно и понуро взял клей и, пробормотав слова благодарности, ушел.

Элла закрыла за ним дверь и повернулась к гостю. Он стоял совсем близко к ней, и она почти уткнулась носом ему в грудь. Он был значительно выше нее.

— Элла, я сам ничего не понимаю, это какое-то наваждение… Почему меня так к вам тянет… Практически с первого взгляда… Практически… Да… Я понимаю, что все это дико… Отчасти даже неприлично… То есть вам может так показаться…

— Ну и пусть, — сказала Элла.

— Что?

— Пусть неприлично… Мне плевать…

В ответ он так сжал ее в объятиях, что она едва не задохнулась. Он поцеловал ее, она закрыла глаза и сразу увидела золотых пчел, как на воображаемом покрывале Ивана Аркадьича. После Витьки она их ни разу не видела. Они были такие красивые и что-то жужжали, жужжали… Полночи напролет.

Она проснулась первой, глянула на часы и в ужасе вскочила. Чемодан не собран, цветы не политы, такси не заказано. А может, лучше остаться, никуда не ехать? Как можно сейчас пережить разлуку? Никогда и ни с кем ей не было так хорошо, она забыла о том, что отнюдь не сильфида, она видела и чувствовала кожей и всеми фибрами души, что нравится ему такая, как есть, а уж как он ей нравился… К черту, не поеду, вот сейчас позвоню Машке и откажусь… Нет, так нельзя. Машка старая подруга, верная, преданная, нельзя испортить ей отдых из-за первого попавшегося мужика, даже такого… Да и вообще, так поступила бы курица. Я должна наступить на горло своей куриной песне и улететь! А он пусть ждет и терзается. Кстати, еще не факт, что он будет терзаться. Я-то точно буду, а он… Кто его знает… Но безусловно лучше думать, что он терзаться не станет. Полезнее для всех, и для меня, и для Машки. Надо на эту неделю забыть о нем, совсем забыть, так куда легче перенести мысль, что он забудет обо мне… Тьфу ты, черт, совсем запутаться можно! Она молниеносно собрала. чемодан и уже хотела вызвать такси, потом подумала: может, он отвезет ее в аэропорт? Как приятно было бы… Но нет, это куриные надежды. И она вызвала такси на девять часов. Потом приняла душ, привела себя в порядок, оделась, проверила документы и лишь после этого заглянула в спальню. Он лежал, закинув руки за голову, и смотрел на нее.

В его взгляде ей почудилось что-то такое, отчего ей захотелось все послать к черту и кинуться к нему.

Но она себе этого не позволила. Что ж я, курица перед петухом?

— Митя, пора вставать!

— Ничего подобного, иди ко мне! — проворковал он, протягивая к ней руки.

— Нет, я через час улетаю!

— Улетаешь? Куда? — поразился он и сел в кровати.

— В Тунис.

— В Тунис? Зачем?

— Отдыхать!

— Что ж ты молчала?

— Почему? Я говорила, что улетаю…

— Правда? Я как-то пропустил мимо ушей.

И когда ты едешь?

— Я заказала такси на девять.

— Такси?

— Ну да.

— Отмени заказ, я сам тебя отвезу! В Шереметьево?

— Нет, в Домодедово.

— Неважно, я тебя отвезу!

— Не стоит, машина заказана, зачем тебе тратить столько времени впустую?

— Почему — впустую? Побыть лишний час с любимой женщиной…

— Ох, не надо этого…

— Чего? — не понял он и, нисколько не стесняясь, встал и начал одеваться. Но вдруг замер, засунув одну ногу в джинсы. — Постой, а с кем ты едешь в Тунис?

— С подругой.

Она ждала этого вопроса уже давно.

— Тогда тем более я тебя провожу. Хочу посмотреть на подругу.

Элле вдруг стало скучно. Все было так прекрасно, так небанально, а этот утренний разговор был так похож на разговоры с Мишей… Неужели утро действительно настолько мудренее вечера? И этот человек ничем не лучше других, таких же банальных и скучных?

— Нет, — твердо сказала она. — Я не хочу, чтобы ты меня отвозил.

— Не понимаю, — пожал он плечами.

— И не надо. Иди лучше завтракать.

На завтрак она приготовила горячие бутерброды из всего, что оставалось в доме, — немножко докторской колбасы, немножко сыра, помидор, капелька майонеза, веточка базилика.

— Потрясающе! — воскликнул он:

— И когда ты успела?

— Да тут делать нечего, просто у меня ничего в доме нет, я же тебя не ждала.

Но тут позвонила Машка — удостовериться, что Элла встала вовремя.

— Все в порядке, Машуня, на девять у меня заказано такси. Сейчас говорить не могу, некогда, целую, до встречи!

— Подругу зовут Маша?

— Да.

— Элла, скажи, ты чем-то недовольна? — осторожно спросил он.

— Боже упаси! — нежно улыбнулась Элла. — Просто я.., уезжаю сегодня…

— Дорожная лихорадка?

— Именно.

— Ну что ж… Когда ты возвращаешься?

— В следующее воскресенье.

— Ну что ж… — повторил он.

Повисла тяжелая пауза. Элла быстро собрала посуду, вымыла ее. Проверила, выключен ли свет, отключила на всякий случай стиральную машину, еще раз заглянула в сумочку, на месте ли паспорт и деньги. Путевки были у Маши. Ей стало грустно.

Похоже, этой ночью все и ограничится… Вчера у него был порыв, порыв прошел, желание удовлетворено, а с утра все как-то не задалось… Ну и ладно! Обойдемся как-нибудь!

— Что ж твое такси не звонит?

— Они звонят, когда машина уже ждет.

Тут как раз зазвонил телефон.

— Такси? — спросил он.

Она молча кивнула и взяла с вешалки плащ:

— Присядем на дорожку?

Они сели.

— Ну, с Богом! — тяжело вздохнула Элла и встала.

— А чемодан донести ты позволишь?

— Конечно!

В лифте он погладил ее по щеке и спросил шепотом:

— Ты почему такая? Что стряслось?

— Я боюсь!

Но тут они приехали вниз, он донес чемодан до такси, положил в багажник, и на мгновение они замерли. Она ждала, что он обнимет ее, и он, вероятно, ждал того же от нее. Его сбивало с толку ее странное после вчерашнего поведение.

— Ну пока! — сказала она, с трудом проглотив подступивший к горлу комок.

— Пока. Да, постой… Чего ты боишься? — спохватился он вдруг.

— .Я летать боюсь! — вдруг нашлась она.

— Летать? Ерунда, выпей перед полетом стакан водки — и все страхи как рукой снимет! — облегченно и радостно воскликнул он. Этот страх он понимал, часто с ним сталкивался, особенно у мужчин.

Ну конечно, она просто нервничает перед полетом. — Не бойся, солнышко, все будет отлично!

И в последнюю секунду, когда она уже собралась сесть рядом с шофером, он обнял ее и поцеловал в щеку:

— Счастливо отдохнуть! Как приедешь, позвони!

И он захлопнул дверцу.

— Элка, что с тобой такое? — спросила вдруг Маша, когда они ждали начала регистрации.

— Ничего, — ответила Элла. Ей не хотелось сейчас говорить об этом. Уж слишком ее переполняли самые противоречивые чувства. С одной стороны, она ясно понимала, что влюбилась, но что-то мешало ей целиком отдаться этому восхитительному чувству. А почему — непонятно. Она знала, что расскажет все Маше, но позже, в более подходящей обстановке.

— Нет, Элка, я ж тебя знаю, что-то с тобой не то… Ты, часом, не влюбилась?

— Пока нет.

— Что значит — пока?

— Да нет, нет, ни в кого я не влюбилась.

— А по-моему, ты врешь! Элка, ну не будь свиньей, скажи, кто он?

— Отвяжись, Машуня. — И тут она поняла, что не желает ни с кем говорить на эту тему, но Машкане отстанет. И она решила выдать другую свою тайну, тем более что из этого уж точно ничего не получится, а значит, разговорами кашу не испортишь, ничего не сглазишь, по крайней мере.

— Ладно, так и быть, скажу, но имей в виду, что это дохлый номер, говорю сразу.

— Ну? — У Маши от любопытства горели глаза.

— Понимаешь, я вчера пробовалась на телевидении.

— Что это значит? — вытаращилась на нее подруга.

— Там хотят запустить новое кулинарное шоу, Махотин почему-то решил, что я это смогу, ну вот…

— Элка, ты что, ненормальная? Почему молчала?