Величайшая подводная битва. «Волчьи стаи» в бою - Рафаэль Халхатов

«Нас привели в какой-то пакгауз и начали перекличку экипажей погибших судов… Наконец, дошла очередь до „Крикирка“. Я спросил, сделал ли кто-нибудь шаг вперед, когда назвали этот корабль. Мне ответили, что нет, все у шли вместе с кораблем. Тогда я понял, что мои соседи и друзья Эдди и Билли Говарды погибли.

Меня посадили на поезд, и я прибыл на центральный вокзал Ливерпуля примерно в 11 часов. Только что закончился воздушный налет. И когда я добрался до дома своих родителей, то обнаружил, что в нем не уцелело ни одного стекла. Кто-то мне сказал: „Вы разыскиваете свою мать? Так она в подвале под церковью“. Там прятались все жители нашего района. Я поспешил туда, обнял маму и разрыдался. Про Билли и Эдди я смог рассказать ей только на следующий день и попросил ничего не говорить их родителям. Пусть дождутся официального известия. Так что моя мать знала, что они никогда не вернутся. А мать Билли и Эдди только недели через две получила извещение, что ее сыновья „пропали без вести в море“».

Уже через неделю Холдинг начал службу на другом корабле. Новых судов было полным-полно, и все нуждались в моряках, готовых отправиться в опасное плавание через Атлантику. Правда, на сей раз Холдинг поступил осторожнее в выборе судна, он выбрал быстроходный транспорт для перевозки войск. Он надеялся, что уж этот корабль будут лучше охранять. Никакой романтики в новом походе Холдинг уже не видел, и, оказавшись на новом судне, он первым делом изучил кратчайший путь к спасательным шлюпкам на тот случай, если придется искать спасения при торпедировании.

А «Блюбелл», высадив спасенных моряков на берег, отправился на ремонт. Экипажу дали несколько дней на отдых. Команда погуляла. Пара стаканчиков в пабе, девушки в танцзале. Обслуживали бесплатно! Моряк просто говорил, с какого он корабля, и его обслуживали. Командир шлюпа, лейтенант Шервуд, приказал младшему лейтенанту Кичи сделать запрос в Адмиралтейство: «И я узнал, что за каждого спасенного в море полагалось казенных пять шиллингов. Мы направили список на 200 спасенных моряков, и вскоре нам прислали чек. Так что теперь нам не приходилось платить за выпивку. Наливали даром. Это была такая неожиданная радость…»

Пока уцелевшие моряки конвоя SC-7 отходили от пережитого ужаса, «волки» Дёница совершили еще один погром. На сей раз не повезло быстроходному конвою НХ-79. Он состоял из 49 транспортов и шел из канадского порта Галифакс. На сей раз конвой сопровождала целая флотилия эскортных кораблей — 12 единиц и даже голландская подводная лодка.

НХ-79 двигался западнее острова Роколл, когда его обнаружила U-47 Гюнтера Прина. «Бык Скапа-Флоу» тут же отправил донесение об установлении контакта Дёницу, и адмирал бросил на конвой U-46, U-48 и U-100, которые имели еще несколько торпед, и, конечно, U-47 с полным боекомплектом из 14 самодвижущихся подводных снарядов. Этой «волчьей стае» потребовалось всего несколько часов, чтобы в ночь с 19 на 20 октября потопить 14 судов (а по другим данным, 12), несмотря на их солидный эскорт. Разгромив два конвоя, немцы не потеряли ни одной лодки! Дёниц организовал восторженную встречу победителям:

«Когда они стояли в своих кожаных регланах, хранящих следы масла и морской соли, похудевшие, бледные и усталые, обросшие бородами, я не мог нарадоваться на них и чувствовал, что мы связаны крепкими узами». На подводников снова обрушился ливень наград, а Прин получил Дубовые листья к Рыцарскому кресту.

Октябрь 1940 года принес Великобритании слишком много горьких потерь. Из 83 судов конвоев SC-7 и НХ-79 было потеряно 32. Всего же германские субмарины потопили за тот месяц 63 транспорта общим водоизмещением 352 985 тонн, а с мая по октябрь англичане потеряли около 300 кораблей и шокирующие 1 450 878 тонн! В Адмиралтействе сделали выводы: противолодочная оборона конвоев оказалась абсолютно неадекватной. Конечно, эскортных кораблей не хватало, но дело было не только в этом, и печальные события вокруг конвоя НХ-79 — тому свидетельство. Немцы ставили эскортные группы в тупик своими ночными атаками из надводного положения. И хваленый «Асдик» тут был бессилен. Корабли сопровождения нуждались в каких-то новых средствах обнаружения противника. Ими мог стать и стал радиолокатор. Корабельный радар все еще находился в стадии разработки, но несколько новых английских эсминцев уже получили опытные образцы этой техники. Первые результаты их применения оказались многообещающими и внушали руководству Королевского флота оптимизм. Совершенствовалась система радиоперехвата и радиопеленгации, уже прошедшая проверку в ходе войны.

А пока приходилось мириться с утратой десятков кораблей и судов. С тем, что на морское дно ушли сотни тысяч тонн продовольствия, сырья для военной промышленности, топлива. Что касается человеческих потерь, то их скрывала завеса секретности. Средства массовой информации никаких данных на этот счет не получали, а спасенным морякам запрещалось рассказывать о том, что им довелось пережить.

Однако скрыть потери от народа было просто невозможно. Семьи погибших и пропавших без вести моряков получали тысячи извещений от Адмиралтейства и пароходных компаний. Суда, потопленные «волками», в основном легли на дно близ северо-восточного побережья Ирландии. И именно к ее берегам прилив выносил останки погибших моряков. Билл Коффи, осенью 1940 года двадцатилетний сержант, свидетельствует: «Первый труп, который мы обнаружили, лежал прямо на камнях с дыркой во лбу размером с пенни. Со мной было 12 солдат, и один из них, крепкий парень, спустился метров на сто с крутого берега и обвязал тело веревкой. Так мы его и вытащили наверх, а потом закопали на перекрестке дорог…»

До этого случая война казалась сержанту-ирландцу чем-то очень далеким: «Я был просто потрясен. Мы все опечалились. Ведь прежде такого никогда не случалось». Но это было лишь начало. Потом тела стали находить едва ли не каждый день. Один случай особенно запомнился Коффи:

«Труп уже основательно разложился. Чтобы поднять тело на крутой берег, нам пришлось положить его на носилки. Мешали ноги, и мы решили их немного подогнуть к животу. Но когда мы попытались это сделать, живот просто взорвался! Господи, какая же это была вонь! Меня сразу вывернуло. Даже много месяцев спустя нам все еще мерещится этот жуткий запах».

А в Германии тем временем царило ликование. Оркестры на пристанях баз подводных лодок играли громче обычного, кинооператоры изводили тысячи метров пленки, снимая возвращение «у-ботов» из успешных походов, букеты были пышные, а девушки улыбались радостно. Разгром конвоев SC-7 и НХ-79 вошел в историю войны на море под названием «Ночь длинных ножей».

Дёниц записал в журнале боевых действий подводного флота:

«Колоссальный успех. Эти операции подтверждают принципы, на которых строились тактика и подготовка нашего подводного флота еще с 1935 года. Именно группы подводных лодок должны атаковать конвои».

«Решающим фактором в борьбе против британского судоходства, — считал Дёниц, — всегда будут личные качества командиров и их экипажей». Осень 1940 года — действительно «золотые дни» «волков» Дёница, небольшой группы подводников, которых он лично обучил, воспитал и подготовил еще до войны. Они стали самыми прославленными и любимыми героями германского народа: Прин, Шепке, Кречмер, Топп, Лют.

«В Атлантике горстка наших подлодок вела сражение, которое должно было решить исход этой войны», — с пафосом писал Дёниц в своих мемуарах. И продолжал мечтать о том времени, когда у него появятся наконец 300 лодок, чтобы сломить упорство Великобритании. Гитлер же, занятый подготовкой «крестового похода» против России и организацией помощи своему итальянскому соратнику Муссолини в Греции и Северной Африке, отмахивался от доводов «фюрера подводных лодок», убеждавшего форсировать строительство «у-ботов», этого «чудо-оружия». В ноябре 1940 года у «папаши Карла» появилась еще одна возможность напомнить Гитлеру о подводном флоте.

3 ноября вновь сумел отличиться Отто Кречмер. Вечером этого дня его U-99 встретила в водах Атлантики, севернее Ирландии, английское судно «Казанаре». Кречмер торпедировал его. Но когда поврежденный транспорт остановился, сигнальщики U-99 обнаружили два английских вспомогательных крейсера — вооруженные пассажирские лайнеры «Лорентик» (18 724 тонны) и «Патроклес» (11 314 тонны). Сражение с ними обычно немногословный Кречмер подробно описал в журнале боевых действий:

«3 ноября 1940 года. 22.02. Заметил судно по пеленгу 240°, одновременно обнаружил судно по пеленгу 300°. Первое из них ложится на обратный курс и, развив максимальную скорость, исчезает. Атакую второе судно… Приблизившись, замечаю, что это пассажирский пароход с двумя трубами и только одной фок-мачтой… По-видимому, вспомогательный крейсер. В носовой части видно несколько незатемненных иллюминаторов. Он идет средним ходом.