Маршалы Наполеона Бонапарта - Яков Нерсесов

До сентября 1808 г. Ланн отдыхал от ратных подвигов в кругу семьи, но вскоре его вызвали сопровождать Наполеона на встречу с Александром I в Эрфуте. Ланн вошел в относительно небольшое число приближенных, которых император взял с собой: Бертье, Даву, Сульт. Честь встретить на французских аванпостах русского царя была предоставлена именно ему – «храбрейшему из храбрых». (Мишель Ней получил это прозвище позднее, после гибели Ланна, за блистательные арьергардные бои во время отступления из Москвы в 1812 г.) Приобретенный опыт посла в Португалии и общение в великосветском кругу пригодились Ланну на этой встрече. Александр I был приятно удивлен галантностью и учтивостью французского вояки. Маршал произвел на русского самодержца настолько хорошее впечатление, что по окончании переговоров Александр наградил герцога Монтебелло высшим российским орденом Андрея Первозванного. Забегая вперед, скажем, что, когда новость о смертельном ранении Ланна во время битвы у Эслинга дойдет до Александра, он в разговоре с французским послом Коленкуром выразит горькое сожаление и, по его словам, «продумал об этом всю ночь».

Еще летом 1808 г. открылась «испанская язва», через которую медленно вытекла «кровь империи Бонапарта». Немало маршалов Франции погубило там свою репутацию. Отправился в Испанию и Ланн. Ехал он туда с тяжелым сердцем. О своих чувствах военачальник написал супруге: «Я надеюсь, что это не будет долгая кампания и к весне мы возвратимся домой». Но, как говорится, человек предполагает, а судьба располагает!

Находясь в Испании, Ланн принимает командование над 3-м корпусом новобранцев инертного Монсея. Будучи полководцем, одно присутствие которого способно из нерешительного солдата сделать храброго, Ланн быстро приводит корпус в чувство. И вот подчиненные уже готовы идти за ним куда угодно. Под Туделой 34 тыс. его солдат разбивают 45-тысячную испанскую армию генерала Кастаньоса. Потери испанцев составили не менее 4 тыс. человек убитыми и ранеными, 3 тыс. пленными. Урон был бы еще больше, если бы Ней прибыл вовремя и зашел испанцам в тыл. Задержка Нея у Туделы имела неприятное последствие: разбитый, но не уничтоженный Кастаньос отошел к Сарагосе.

Вскоре Наполеон, недовольный долгой осадой города, направляет туда Ланна с приказом взять эту неприступную крепость. Сарагоса стала символом испанского сопротивления. С 20 тыс. Ланну предстояло одолеть 60тысячный гарнизон, включая жителей, которые принимали активнейшее участие в обороне. Штурм города продолжался несколько дней, то затихая, то возобновляясь. Испанцы дрались с упорством обреченных, французы с таким же упорством пытались ворваться в Сарагосу.

В одном из донесений Ланн сообщал Наполеону: «Государь, это совсем не то, чему мы научились на войне. Я не видел такого упорства. Несчастные защищаются с яростью, которую нельзя себе представить. Я видел, как женщины отдавали себя на смерть… Это война, приводящая в содрогание». А в письме жене этот человек редкостной отваги признавался: «Я предпочел бы десять ежедневных сражений той войне, которую мы здесь ведем за каждое здание».

Подкопы и бомбардировки города продолжались с неослабевающей энергией. Сарагоса постепенно разрушалась, превращаясь в руины, однако продолжала сопротивляться любому натиску французов. Каждый дом превратился в крепость, каждый сарай, конюшню, погреб, чердак нужно было брать с боем! Солдаты Ланна убивали без разбора всех, даже женщин и детей, но и женщины и дети убивали солдат при малейшей их оплошности! И все же положение в городе становилось отчаянным. Вскоре после очередной массированной бомбардировки крупнокалиберной артиллерией Сарагоса сдалась. Взятие неприступной крепости можно по праву поставить в ряд выдающихся достижений Ланна. Однако маршал не испытывал радости от одержанной победы. Он сильно изменился, не ощущая больше справедливости дела, которому служил. «Какая война! Быть вынужденным убивать столько храбрых людей или пусть даже сумасшедших людей! Эта победа доставляет только грусть!» – сказал Ланн, обращаясь к свите, когда проезжал по улицам залитого кровью, мертвого города. Вернувшись из Испании, во время встречи с Наполеоном в замке Фохбург в Германии Ланн по обыкновению быстро вышел из себя и бросал резкие обвинения прямо в лицо Бонапарту, сравнивая его с Чингисханом, а французов – с дикими монгольскими ордами.

В конце марта 1809 г. Ланн вновь отправляется в свое семейное гнездышко, как оказалось, последний раз в жизни. Наполеон все больше и больше увязал в Испании, а в Австрии тем временем подняли голову реваншисты. Перевооружив и реорганизовав армию, «партия войны» в очередной раз попыталась сбросить гнет Франции. Началась новая война. В кампании 1809 г. против Австрии корпус Ланна участвует в сражениях у Абенсберга, Рора, Ландсхута и Экмюля. При штурме Регенсбурга неоднократные попытки французов взобраться на крепостные стены были отражены австрийцами. Нашим пылким маршалом-героем овладела холодная ярость, он лично с лестницей наперевес кинулся на стену… За ним бросилась вся дивизия! Поздно вечером Регенсбург был в руках Ланна. Великая армия устремилась на Вену. Разбитые австрийцы не стали защищать столицу, а, переправившись на противоположный берег Дуная, уничтожили за собой все мосты.

20 мая французская армия была сконцентрирована на острове Лобау. На следующий день ее передовые части под командой маршалов Массена и Ланна, перейдя через наведенный понтонный мост, захватили две деревушки: Массена – Асперн, Ланн – Эслинг. Кавалерия Бесьера располагалась между этим двумя населенными пунктами.

Утром 21 мая командующий австрийской армией эрцгерцог Карл предпринял наступление. Принужденные к обороне, зависящие от подхода подкреплений и подвоза боеприпасов по одному-единственному мосту, французы вскоре оказались под очень сильным давлением. Деревни несколько раз переходили из рук в руки. Ланн отчаянно держался за Эслинг, Массена – за Асперн. Потери с обеих сторон были ужасающими, и в один из критических моментов Ланн решил бросить в неожиданную контратаку на прорвавшихся австрийцев кавалерию Бесьера. Он послал срочное сообщение находившемуся в центре Бесьеру, приказывая ему «биться до последнего». Бесьер и так уже негодовал, что оказался в подчинении у Ланна, с которым давно был «в контрах», и был в высшей степени оскорблен словами «приказ» и «до последнего». «Разве так можно обращаться к маршалу?» – бросил он с несвойственной ему жесткостью. Бесьер удачно атаковал врага и заслужил «похвалу» Ланна. «Вы же видите, какой она произвела эффект, – заметил тот своей поредевшей свите. – Иначе бы Бесьер пробездельничал весь день!» Доброхоты не преминули проинформировать Бесьера об этих словах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});