Худшие опасения - Фэй Уэлдон

— О чем тут, скажите, было знать? — отрезала Александра. — Ничего не было, вам ясно? Ничего, если не считать галлюцинаций вашей жены. Сводите ее к врачу — пусть ей пропишут какие-нибудь таблетки, чтобы меня не донимала.

— Да они липли друг к другу прямо у вас на глазах, — продолжал Дейв Линден. — Я видел. Вы же не слепая. Не могли вы не знать. Это их и возбуждало. Чтобы вы и я поневоле на них смотрели, поневоле воображали их вместе. Она говорила, что это ей помогает мириться с ситуацией. Велела мне не вмешиваться. Всю душу мне растравила. Но вы-то почему терпели? У вас что, с головой не в порядке?

— Я никогда не видела, чтобы они липли друг к другу, — сказала Александра. — Нед вечно обнимает женщин за плечи. Чисто по-дружески.

— А потом они шли танцевать, — продолжал Дейв, — и пересмеивались, и воровато оглядывались на нас с вами, и хватали друг друга за все места. А ведь это вы присылали нам приглашение в гости. «Дорогие Дейв и Дженни, обязательно приходите. Мы с Недом…». Оно проскакивало в щель почтового ящика, падало на коврик. Настоящая пытка. Она соглашалась, что с вашей стороны это подлость, каких мало. Я говорил, что ни за что туда не пойду. Она начинала меня обрабатывать: «Ой, Дейв, Дейв, я так его люблю, позволь мне утолить жажду, и я приду в себя. Тогда мы с тобой снова будем вместе». И мы приходили к вам, и я видел, как вы на них смотрите…

— Когда начинались танцы, Нед всегда приглашал какую-нибудь гостью и держался к ней близко-близко, — сказала Александра. — Меня это никогда не смущало. Я даже не могу припомнить, что он когда-нибудь танцевал с Дженни. Не сомневаюсь: вы правы, когда-то он с ней танцевал, но я такого не припомню. Дейв, все это только подозрения. Она опутала вас ложью.

— Дженни не лжет, — сказал Дейв. — Дженни все говорит, как есть. Это вы спятили, не Дженни. Вы уезжали в Лондон, зная, что уступаете его ей. Вы за порог — она на порог. Он и умер на ней. Умер, когда трахал мою жену. Перевозбудился. А теперь оставьте меня в покое.

Дейв положил трубку. Александра легла спать. Не в своей спальне, а в комнате Саши. Хоть так подышать запахом его нежной детской кожи. Простыни с Сашиной кроватки Эбби, слава богу, не постирала. Александра не задремала, а забылась мертвым сном — точно груз опустился на душу.

Проснувшись, она услышала, как ее внутренний голос повторяет: «Вы за порог — она на порог». Безумие. Под куцее Сашино одеяльце пробирался холод. Александра перебралась на свою собственную кровать. На миг ей показалось, что она чувствует жар бесплотного присутствия Неда, но это был лишь Алмаз — опять невесть как пробрался наверх. Александра не стала сталкивать пса с кровати. Хоть он и не человек, но все равно теплый и живой.

12

Утром Александра позвонила Эбби:

— Опиши, пожалуйста, в каком месте лежало тело, когда ты его обнаружила. Я, знаешь, думала, что оно было между столом и окном, а потом сообразила — точных сведений у меня нет.

Эбби сказала, что Александре не следовало бы задумываться о таких деталях, дотошность тут только во вред, особенно если Александра собирается и дальше жить с Сашей в «Коттедже» и о продаже вопрос не стоит. Хотя, если Александра надумает продавать, пусть скажет Эбби с Артуром: они думают отделаться от «Элдер-Хауза» и заодно закрыть школу, а то уже сил никаких нет — стоит Эбби на минуту отвлечься, как все идет наперекосяк. Но пусть Александра ни в коем случае, ни в коем случае не думает, будто она, Александра, в каком-то долгу перед Эбби хоть за одно мгновение, что после смерти Неда ей, Эбби, пришлось провести в «Коттедже»; это пустяки, самое малое, что Эбби могла сделать для подруги.

— Погоди, — осеклась Эбби, — кажется, я что-то не то брякнула. Забудь, хорошо? Я на тебя и не думала обижаться, и мысли такой не было. Считай, что я ничего не говорила. Исправленному верить. Всего пять дней, как он умер, — а кажется, что пять лет.

— Почему у человека вдруг случается разрыв сердца? — спросила Александра. — Вот так, внезапно? Была же какая-то причина — какое-то происшествие, наверное?

— Ума не приложу, — сказала Эбби. — Первые десять минут «Касабланки» уж точно ничего убийственного не содержат.

И Эбби повторила, что Александре нужно не зацикливаться на подробностях, а забыть о прошлом и вернуться к нормальной жизни. Дженни Линден больше не докучала?

— Нет, — подтвердила Александра.

Эбби сказала, что, как ей кажется, ежедневник и записную книжку Александра должна вернуть: иначе Дженни Линден совсем рехнется и натравит на нее полицию. Кстати, а какая-нибудь интересная информация там нашлась?

— Да так, ничего особенного, — сказала Александра. — Чего еще ожидать от дамочки, которая не живет, а существует?

Воцарилась недолгая пауза, а затем Эбби сказала:

— Не говори так о людях, Александра. Как будто ты необыкновенная, а они — букашки. Я могу понять, что их в тебе раздражает.

Александра почувствовала себя задетой. Это что же получается — если у тебя нет мужа, который как бы удостоверяет значимость твоей жизни, подкрепляет своим авторитетом твои мнения — ну, точнее, ваши с мужем общие мнения, единое, сформировавшееся со временем мировоззрение, — все лезут тебя критиковать. Пока она и Нед составляли пару, за ними признавалось право на безусловное превосходство во всех областях, на центральное положение в круге их друзей и знакомых, но стоило Александре остаться одной… и все стало совсем не так.

— Я просто хочу сказать, что Дженни может тебе сильно навредить. Пожалуйста, Александра, будь дипломатичнее. По возможности — не тревожь спящую собаку.

— Как она может мне навредить? — воскликнула Александра. — Кто ей поверит?

— Ты же знаешь, от людей всего можно ждать, — пробурчала Эбби.

— Потихоньку узнаю, — обронила Александра.

Тут Эбби была вынуждена распрощаться: одна студентка опрокинула на скатерть чернильницу. Студентка рисовала черной тушью поздравительную открытку ко Дню Цветения Сакуры — в подарок Эбби, чтобы продемонстрировать контраст между гуманными обычаями японской нации и звериной грубостью иноземных народов. Как жаль, что она выбрала для работы стол, накрытый белой скатертью.

Александра позвонила Вильне.

— Вильна, — сказала она. — По-моему, Эбби мне зубы заговаривает.

Вильна сказала, что если и так, то Эбби это делает из самых добрых побуждений — ведь она, Эбби, обожает Александру.

Александра спросила у Вильны, где именно в столовой лежало тело, когда Вильна приехала в «Коттедж». Вильна сказала в ответ, что Александре нужно начать жизнь сначала — думать не о прошлом, а о будущем. Эбби прикрыла тело одеялом; она, Вильна, никогда в жизни не видела мертвецов; только потому в морг и поехала — чтобы взглянуть, как выглядит Нед без одеяла.