Русалочьи сказки - Наталья Владимировна Иванова

двадцать повздыхала, глядя на часы, обеспокоенно спросила Лулу, много ли у нее сегодня учить, посетовала на усталость и болящую голову. Наконец, девочка извинилась, сообщила, что ей пора заниматься, и ушла.

— Ну что, закончил свой выпендреж? — прошипела я, едва за Лупитой закрылась дверь. — Че приперся?

— Да я не знаю, — развалился он на стуле, закинув ногу на ногу. — Как тебя тогда в баре увидел, так и не могу забыть. Не знал, что ты такая стала…

— Какая? — я чувствовала, что закипаю. Сердце колотилось, в глазах пульсировали мушки.

— Ну, такая… — он наклонился ко мне и положил руку на мою коленку. — Сексуальная.

Меня затошнило.

— А ну встал! — я откинула его руку и подпрыгнула, как пружина. — Вали отсюда, быстро! И чтобы больше я тебя не видела!

Он не прореагировал на мой выпад, будто и не говорила я ничего.

Вальяжно осмотрелся.

— А у тебя ничего так, прикольненько. Как раньше стало, когда теща еще жива была.

Я тяжело дышала, физически ощущая как багровеет лицо.

Он стал рассматривать свои ногти.

— Я понимаю, некрасиво тогда поступил. Но ты тоже пойми, все мы люди и можем ошибаться. Не рассмотрел тебя тогда, — он похабно подмигнул. — В стрессе был. Рождение ребенка для мужчины больший стресс, чем для женщины.

— Но трахаться на стороне тебе это не помешало, — шипела я.

— Дело прошлое, чего уж говорить, пожал он плечами.

— Вот и ты, был прошлым, им и оставайся! — прошептала я грозно, насколько смогла.

Он встал, вздохнул, будто бы сокрушаясь о своей неудаче. Лупита в комнате щебетала, видно записывая очередной ролик в инстаграмм.

Все случилось мгновенно, я даже понять не успела, как, с он уже схватил меня за горло и приподнял над полом.

— Слушай сюда, — угрожающе зашептал мне на ухо, пока я, болтаясь, как рыбка на крючке, тщетно пыталась разжать его пальцы. — Я тебе не мальчик — ждать пока ты навыкобениваешься. Че, за лоха меня держишь? Все я про тебя знаю, твоя же квартирантка рассказала. Никого у тебя нет, живешь одна, и сама ни к кому не ходишь. Небось, после меня никто на тебя и не позарился. Так что политесы разводить ни к чему. Сегодня первое и последнее китайское предупреждение. Пока обезьянка твоя тут, так и быть, готовься морально. И я вещички подсоберу. А потом перееду сюда, поняла ты? А будешь выеживаться — начнешь получать по роже. И объясняй потом ментам, что не сама спьяну приложилась. Будешь молчать — все тип-топ будет. Нет — дочери больше навредишь. Из института ее выпрут за семейные разборки.

Он отпустил мое горло, и я рухнула на пол, судорожно вдыхая. Горло раздирало от боли, в голове звенел колокол. Пока приходила в себя, ползала по полу на четвереньках, не понимая, что творю. Трясущимися руками все гладила и гладила шею, на которой, казалось, навсегда теперь затянулся ошейник.

Услышав, что Лупита замолчала, я ломанулась в санузел, закрылась там и включила воду. Еле-еле расстегнула и сняла одежду, залезла под теплые струи, села в ванну, обняла колени и дрожала так, что зубы клацали.

Наверное, я ревела. По крайней мере, на губах было солоновато.

Глава 16 Алягер ком алягер

Конечно же, я почти не спала ночь.

Думала, что делать. И в каждом варианте были и плюсы, и минусы.

Пожаловаться участковому? Ну и чем я докажу, что это бывший муж оставил синяки на моей шее? Только опозорюсь.

Рассказать Таньке и Машке? Стремно. Зачем на них свои проблемы навешивать? Что, соберемся втроем и пойдем Саньку морду бить? С него станется, он и подружек моих найдет как унизить. К тому же, так не хочется устраивать шоу при Лупите. Девочка приехала из такой дали, чтобы участвовать тут в семейных разборках? А потом еще Малька приедет, а тут сюрприз — папочка родной.

От этой мысли аж затрясло.

Нет, тут его не будет, ни за что! Как я еще раньше скучала по нему, вспоминала его хорошим, себя винила! Дура!

Не выдержала, вылезла из постели и поставила чайник, хоть чая и не хотела. От ужаса даже не плакалось. Вспоминала все произошедшее и так мерзко было на душе.

Ясно, жена его выгнала, и чем снимать квартиру, ему удобнее и проще заявиться сюда. На все готовенькое. Нет, ну это бред, конечно, я его не пущу. И что он сделает? Сломает замок? Может. Вызову участкового. Будет подкарауливать на лестнице? Это да, это он тоже может. Ну, поживу немного у Таньки. Амальку предупрежу.

— Нет, — кисло сказала я себе. — Бегство это не выход. Вечно прятаться, трястись… А ведь он и на работу ко мне заявится…

Ну и пусть заявляется! Пусть на людях покажет свое гнилое нутро.

И снова нет. Как я потом буду смотреть в глаза Елене Сергеевне? Скажет, вот мышь серая, столько лет жила себе за печкой, а тут бразильский сериал устроила. Предупредить бы ее как-то, на всякий случай.

— А может, собаку завести? Овчарку самую злобную, ростом с теленка?

Ну да, ну да. Воображение живо нарисовало мне, как я день за днем открываю дверь перед Саньком, говорю: «Извини, не сегодня! Рано пока!». Потом кормлю маленького щеночка молоком, играю с ним, жду, пока он сожрет всю мою мебель, обувь, сумки. Вожу его на занятия в собачью школу, учу командам, делаю прививки, убираю за ним какашки и трупики нечаянно загрызанных голубей. Проходит год, два, и наконец, я счастливо вздыхаю, открывая дверь бывшему. Улыбаюсь во все 28 зубов, и гордо командую: «Фас!».

Картинка вышла такой привлекательной, что я даже засмеялась. Но боль в горле напомнила о том, что нельзя расслабляться. Враг силен, коварен, беспринципен, мерзок и вонюч.

В голове играла геройская музыка, хотелось упасть на ковер и отжиматься как Сара Коннор. Но вместо этого я просто сидела с ногами на стуле и смотрела в окно на светлеющее небо.

Собака это хорошо, но я больше по кошкам. И даже если предположить, что существует бойцовская порода кошек, то я не могу пока ее себе позволить.

Надо купить шокер какой-нибудь. А на что?

Я кисло вздохнула. Да и не факт, что он не заберет его и сам не шокнет меня им же.

Как я могу защитить себя и дочь? Пойти на секцию карате?

О, а это мысль.

А пока надо просто не пускать его в дом. Как-нибудь помягче сказать Лупите, чтобы не открывала ему дверь.

И навалилась грусть. Где Сергей,