Закон Линча - Густав Эмар

Слова эти как громом поразили бандита.

— О, это ужасно! — прошептал он. — Бедное дитя! Прости меня, Эллен, я негодяй, недостойный твоей преданности.

— Успокойтесь, отец, прошу вас. Я не голодна, повторяю вам. Ночь скоро пройдет, а завтра мы увидим, что будет. Но я убеждена, что Бог придет к нам на помощь раньше.

— Бог! — воскликнул скваттер, заскрежетав зубами. — Опять это слово!

— Бог! Всегда Бог, — с жаром произнесла молодая девушка, глаза которой заблестели. — Бог всегда милостив, как бы мы ни были недостойны его милости, и, может быть, Он не покинет нас.

— Ну, так полагайся на Него, дурочка, и через два дня ты умрешь.

— Нет! — воскликнула она радостно. — Ибо Он услышал меня и посылает нам помощь!

Бандит взглянул на нее и опустился на землю, закрыв глаза и шепча глухим голосом:

— Бог! Неужели Он существует?

Этот вопрос, под влиянием угрызений совести, в последнее время все чаще и чаще приходил ему на ум и не давал ему покоя.

Но Эллен не заметила, что происходило в душе Красного Кедра. Она вскочила и стремглав кинулась вперед, крича во весь голос:

— Помогите! Помогите!

Ей уже в течение несколько минут слышался треск ветвей в чаще леса.

Этот треск, вначале едва уловимый, быстро приближался. Вскоре между деревьев замелькали огни и вполне ясно послышался лошадиный топот.

Действительно, не успела молодая девушка сделать и нескольких шагов, как увидела около десятка верховых индейцев с зажженными факелами в руках, сопровождавших двух всадников, закутанных в длинные плащи.

— Помогите! Помогите! — повторила Эллен, падая на колени и протягивая вперед руки.

Всадники остановились.

Один из них соскочил с лошади и, подбежав к молодой девушке, взял ее за руку и заставил подняться.

— Кому надо помочь, бедное дитя мое? — спросил он участливым голосом.

При ласковом звуке голоса незнакомца девушка почувствовала, что к ней возвращается надежда.

— О, — прошептала она с облегчением, — теперь мой отец спасен.

— Наша жизнь в руках Божьих, — произнес незнакомец. — Но отведите нас к вашему отцу, и я сделаю все, что может сделать человек, чтобы облегчить его страдания.

— Это сам Бог посылает вас, отец мой! — прошептала молодая девушка и поцеловала руку незнакомца, на котором под распахнувшемся плащом она заметила рясу священника.

— Идемте, — сказал он.

Молодая девушка радостно кинулась вперед, и все последовали за ней.

— Отец! Отец! — радостно воскликнула Эллен, подбежав к раненому. — Я знала, что Бог нас не покинет. Я привела помощь.

В эту минуту незнакомцы вышли на поляну, на которой лежал раненый бандит.

Индейцы и второй всадник остановились поодаль. Что же касается священника, то он поспешно подошел к Красному Кедру и наклонился над ним.

Услышав слова дочери, бандит открыл глаза и с усилием повернул голову в ту сторону, откуда появилась неожиданная помощь.

Вдруг лицо его стало мертвенно бледным, глаза расширились, он задрожал всем телом и тяжело упал навзничь, прошептав в ужасе:

— О-о!.. Отец Серафим!..

Это действительно был миссионер. Не обращая внимания на волнение скваттера, он взял его за руку, чтобы пощупать пульс.

Красный Кедр был в обмороке. Но Эллен расслышала слова отца. Еще не понимая их значения, она догадалась, что здесь таится какая-то страшная драма.

— Отец мой! — воскликнула она, падая на колени перед священником. — Сжальтесь над ним и не покидайте его.

Миссионер улыбнулся с выражением беспредельной доброты.

— Дочь моя, — возразил он кротко, — я слуга Бога, и сутана, которую я ношу, обязывает меня забывать обиды. У священников нет недругов, все люди для них братья. Вашему отцу надо спасти не только свое тело, но и душу. Я позабочусь об этом, и Бог, Которому угодно было послать меня сюда, даст мне силы добиться успеха.

— О, благодарю, благодарю вас, отец мой, — со слезами прошептала молодая девушка.

— Не благодарите меня, дитя мое! Вознесите благодарение Богу, ибо Он один все устраивает. А теперь позвольте мне заняться этим несчастным, который страдает и состояние которого требует моего внимания.

Ласково отстранив девушку, отец Серафим открыл свою походную аптечку, прикрепленную к седлу его лошади, и занялся ранами Красного Кедра.

Между тем индейцы мало-помалу приблизились.

Увидев, что происходит, они сошли с коней, чтобы устроить стоянку, так как по состоянию Красного Кедра догадались, что миссионер проведет здесь ночь.

Другой всадник, сопровождавший отца Серафима, оказался женщиной, уже пожилой, с необычайно добрым и благородным лицом.

Как только она увидела, что миссионер собирается перевязывать раны Красного Креста, она тотчас же приблизилась и проговорила:

— Не могу ли я быть вам чем-нибудь полезной, отец мой. Вы знаете, что я хотела принять на себя обязанности сестры милосердия.

Священник ласково взглянул на нее и, взяв за руку, заставил наклониться над все еще неподвижным телом раненого.

— Богу было угодно, чтобы все случилось именно так, а не иначе, — сказал он. — Едва вы прибыли в эту страну и углубились в прерию, чтобы найти своего сына, как Всемогущий уже возложил на вас задачу, которая должна радовать ваше сердце, ибо вы встретили этого человека.

— Что хотите вы сказать этим, отец мой? — спросила она с удивлением.

— Мать Валентина Гилуа, — сказал священник торжественным тоном, — вглядитесь хорошенько в лицо этого человека, чтобы впоследствии вы могли узнать его. Это Красный Кедр, несчастный, о котором я так часто говорил вам, непримиримый враг вашего сына.

При последних словах бедная женщина с ужасом вздрогнула, но, преодолев неимоверным усилием воли отвращение, ответила:

— Пусть так, отец мой, но этот несчастный страдает, и я буду ухаживать за ним.

— Хорошо, — взволнованно произнес священник. — Бог вознаградит вас за вашу самоотверженность.

ГЛАВА XII. Миссионер

Объясним в нескольких словах, по какому странному стечению обстоятельств отец Серафим, которого мы так давно потеряли из виду, и мать Валентина Гилуа так неожиданно явились на помощь Красному Кедру.

Расставшись с Искателем Следов, миссионер отправился, согласно ранее еще высказанному им желанию, в земли команчей, чтобы проповедовать им евангелие.

Благодаря своему характеру и высочайшей нравственности, отец Серафим приобрел себе друзей среди этих детей природы и насчитывал много обращенных им в христианство в разных племенах, а в особенности же среди племени Единорога.

Чтобы достигнуть селений команчей, надо было совершить долгий и утомительный путь. Среди прерии, по которой бродят только кочующие группы охотников, нельзя было найти никаких способов передвижения, мало-мальски удобных для дальнего путешествия.