Танец с герцогом - Тесса Дэр

Спенсер готов был отворить дверь и притащить с улицы первого попавшегося прохожего, если это помогло бы завершить церемонию за четверть часа.

— Я не возражаю против дворецкого. — Он коротко кивнул. — Приведите викария. Пусть обвенчает нас прямо здесь.

Спенсеру хватило единственного изгиба брови, чтобы переступивший порог гостиной викарий тотчас же приблизился к нему.

— Да, ваша светлость?

— Я пожертвую вашему приходу весьма щедрую сумму денег, если вы сделаете все быстро. Десять минут. Не более.

Нахмурившись, викарий начал листать молитвенник.

— Но существует определенный обряд, ваша светлость. В брак необходимо вступать торжественно, серьезно и обдуманно. Не знаю, смогу ли я ускорить…

— Десять минут — тысяча гиней.

Викарий захлопнул молитвенник.

— Правда ваша — что значат несколько лишних часов для бессмертного Всевышнего? — Викарий поманил Амелию дрожащей рукой. — Поспешите, дитя мое. Совсем скоро вы станете замужней женщиной.

Спенсер почти не слышал сбивчивой речи священнослужителя, знаменующей совершение обряда. В целом, он был согласен с викарием. Заключение брака — серьезный священный обряд, но те несколько минут, в течение которых Спенсер принял решение, отнюдь не свидетельствовали о том, что он подошел к делу легкомысленно. Если бы ему было все равно, он женился бы несколько лет назад. Где-то между словом «согласен» и супружеской клятвой он умудрился попросить Бога послать ему несколько сыновей и другие блага, которые сочтет необходимыми. Не слишком много.

По знаку викария молодожены обменялись простыми золотыми кольцами. Украшения тетки Спенсера остались в Брэкстон-Холле, а вот кольца Амелии хранились в доме ее брата. Пальцы Амелии казались холодными как лед, и Спенсера охватил необъяснимый приступ гнева. Почему она так замерзла? Неужели модистка не привезла перчаток?

— Объявляю вас мужем и женой.

Ну вот и все.

Спенсер повернулся к своей жене и посмотрел ей в глаза впервые с начала церемонии. Он мысленно обругал себя, ибо прошедшие десять минут были бы гораздо более приятными, если бы он смотрел на нее все это время. Глаза Амелии были чудесны — большие, умные, выразительные. Спокойного и практичного голубого оттенка.

Как же Спенсеру хотелось сейчас ее поцеловать.

Но Амелия, словно прочитав его мысли — Спенсер надеялся, что не высказал своего желания вслух, — еле заметно покачала головой и прошептала:

— Не сейчас.

Викарий с грохотом положил на стол приходскую книгу и открыл ее на нужной странице. Он занес в книгу имена брачующихся и дату бракосочетания и передал перо Спенсеру, чтобы тот поставил свою подпись. У него было длинное имя, и, чтобы написать его, потребовалось некоторое время. Закончив, герцог обмакнул, перо в чернильницу и передал его Амелии.

Девушка на мгновение замерла, устремив взгляд на книгу.

Пауза затянулась, и сердце Спенсера подпрыгнуло в груди.

«Ну же, подписывай».

Однако не успела Амелия коснуться пером бумаги, раздался какой-то шум. В гостиную ворвался Джулиан Беллами, сопровождаемый Эшуортом. Спенсер застонал, когда незваные гости направились прямо к нему.

— Что вы хотели этим сказать? — воскликнул Беллами.

— Я хотел сказать, что женюсь.

— Презренный негодяй! Это мне известно. — Презрительно скривив губы, Беллами ткнул в лицо Спенсеру листок бумаги. — Что вы хотели сказать этим?

Беллами держал в руке чек, отправленный утром, как и было обещано.

— Все так, как я сказал. Я предложил леди Лили деньги в обмен на жетон ее брата.

— В сумме двадцати тысяч фунтов?

Амелия охнула.

— Двадцать тысяч фунтов, — повторил Эшуорт. — В мире нет ни одного скакуна, который стоил бы этих денег, не говоря уж о вышедшем на пенсию коне.

— Делая предложение леди Лили, я не принимал в расчет рыночную стоимость лошади. Я предложил ту сумму, в которую оцениваю жетон. — Спенсер развернулся к Беллами. — Принять эти деньги или нет — решать леди Лили. А не вам.

Хрупкая темноволосая женщина вышла вперед.

— Я очень благодарна вам, ваша светлость, но я не могу принять эти деньги.

— Если вы считаете предложенную сумму недостаточной, мы можем обсудить…

— Она не может взять эти деньги, потому что жетон Лео пропал, — перебил Беллами.

— Пропал? — переспросила Амелия. — Куда же он делся?

— Мне тоже хотелось бы это знать. — Беллами бросил на герцога убийственный взгляд. — Не расскажете нам, Морленд?

— Откуда мне знать, куда делся жетон? Разве его не было среди вещей Харклифа?

Эшуорт покачал головой.

— Мы дважды все обыскали. Возле тела жетона тоже не оказалось. Похоже, его забрали нападавшие.

— Обычное воровство, — произнес Спенсер. — Если он его не проиграл накануне.

— Нет, — возразил Беллами. — Лео ни за что не стал бы рисковать этим жетоном, и вы это знаете. Так что у вас не было возможности выманить его у него.

— На что вы намекаете? — В желудке Спенсера возникла холодная свинцовая тяжесть. — Уж не хотите ли вы сказать, что я имею какое-то отношение к смерти Лео?

Беллами лишь многозначительно вскинул брови.

— Нет, вы совсем не хотите этого сказать, — произнес Спенсер ледяным тоном. — Ибо если вы намерены выдвинуть против меня столь нелепые и безосновательные обвинения, я вынужден буду потребовать сатисфакции.

— Чтобы заполучить и мой жетон? Выдернуть его из моих холодных безжизненных рук?

Амелия встала между спорившими.

— Ну почему вам двоим так хочется убить друг друга? Мистер Беллами, я испытываю к вам искреннее уважение и сочувствую вашему горю, но должна сказать, что ваши обвинения не имеют никакого смысла. Если его светлость уже забрал жетон Лео, зачем ему предлагать Лили двадцать тысяч?

К счастью, хоть кто-то в этой комнате сохранил способность мыслить здраво. И что еще более приятно — этим человеком оказалась женщина, на которой Спенсер женился.

— Дело в чувстве вины. С помощью этих денег он хотел очистить свою совесть. — Беллами холодно посмотрел на герцога. — Я вспомнил кое-что, Морленд. Вы сидели за карточным столом в тот вечер, когда мы обсуждали с Лео свои планы.

— Ну и что с того? В заведении присутствовала дюжина джентльменов.

— Но ни у кого из них не было основания убивать Лео. Вы уже потратили целое состояние в попытке завладеть Осирисом. Так почему я должен верить, что вы остановитесь перед убийством? Вы знали наверняка, куда отправится Лео той ночью. А еще вы знали, что я пойду с ним. Надеялись разделаться с обоими сразу?