Любовь требует жертв… - Диля Еникеева

— И кто же это, по-вашему? — прищурился Прохоров.

— А вот это уже ваша работа — найти того, кто это сделал.

— По-моему, и искать не нужно, — усмехнулся он. — Все ясно, как божий день.

— Вы хотите сказать, что убийца сидит перед вами?

— Пока я этого не говорил. Идет допрос подозреваемой в убийстве.

— Ваши подозрения к делу не пришьешь. — Лариса намеренно говорила наглым тоном и упростила свою речь, дабы соответствовать образу. — Докажите, что я убийца, тогда поговорим серьезно. Где ваши доказательства? Или кроме факта, что в тот вечер там стояла моя машина, у вас ничего нет?

— Мы найдем доказательства, — заверил следователь.

— Ах, еще только найдете!.. — усмехнулась она. — Значит, сейчас у вас ничего конкретного нет. Так бы сразу и сказали. Из-за этого вы сорвали мне деловые переговоры и заставили изменить весь график?!

— Я рассчитывал, что получу от вас исчерпывающие ответы на все вопросы. — Прохоров достал из папки какой-то документ и сделал вид, что внимательно его изучает.

“Ну-ну, давай, делай вид, будто у тебя есть убойные факты, с помощью которых ты сейчас припрешь меня к стенке, — иронично прокомментировала его действия подозреваемая в убийстве. — По твоему сценарию, я сейчас должна занервничать, пытаясь угадать, что написано в этой бумажке. Я же знаю, что у тебя в руках всего лишь протокол допроса свидетеля, видевшего мою машину. Ты знаешь его наизусть, потому что писал сам, но все равно делаешь серьезную мину, чтобы оказать на меня психологическое давление”.

— Да-да, я в курсе: чистосердечное признание расценивается как смягчающее обстоятельство, — насмешливо улыбнулась она. — Рассказывайте эти сказки кому-нибудь другому.

Прохоров посмотрел на нее, уже с трудом сдерживаясь. К подобному поведению в собственном кабинете он не привык.

Лариса интуитивно чувствовала исходящую от него ненависть. Приглашая ее на допрос, он имел на руках козырь и надеялся додавить, играя на нервах и используя свои шаблонные приемы, но не получилось. Она видела, что следователь разочарован. Азартен, Парамоша, но не любит проигрывать.

— Думаю, на сегодня наши интеллектуальные упражнения закончены, — с любезной улыбкой произнесла подозреваемая в убийстве.

Прохоров попытался возразить, но Лара, не слушая, прошла к вешалке, сняла свою шубу и обернулась, отчеканив с металлом в голосе:

— Мой пропуск, пожалуйста!

Уверенность в себе в сочетании с некоторой наглостью подействовали безотказно. Следователь растерялся, потом все же встал из-за стола и подал ей подписанный пропуск. Она молча кивнула и вышла из кабинета.

На улице Лариса глубоко вдохнула сырой воздух. Погода мерзкая, под стать ее настроению. Слава богу, теперь с нею нет телохранителей. Надоело изображать благополучие перед этими амбалами.

Сев в машину, она достала из сумочки пудреницу и взглянула на себя. Эмоциональные встряски не проходят бесследно для внешности. Запавшие глаза, темные круги, озабоченный взгляд и сжатые губы не украсят ни одну женщину.

“Переживем, — успокоила себя Лара. — Что случилось, то случилось. Теперь главное — выйти из этой ситуации с минимальными потерями”.

В ее жизни случались драматические ситуации, но Лариса Ивлева смолоду создала имидж уверенной в себе, благополучной и сильной женщины. На самом деле это было не так. Иногда ей казалось, что в ней живут сразу две личности, между которыми постоянно идет борьба. Она никогда не делилась с другими людьми своими проблемами, даже верной боевой подруге многое не рассказывала. В трудные минуты, не желая показать собственную слабость, Лара предпочитала одиночество: как раненое животное, уползала в свою нору, подальше от всех.

В данный момент она раздумывала, куда ехать. Показываться кому-то в таком жалком состоянии не хотелось. Алка с ее обычными приколами, конечно, отвлечет от тяжелых мыслей, но разве ей расскажешь, как тревожно на душе, как порой страшно, ладони становятся липкими, а сердце ухает куда-то вниз?

К другим приятельницам и подавно ехать не стоит. Те только обрадуются, требуя подробностей, а в душе злорадствуя, что у богачки Ларисы Ивлевой неприятности, да не просто неприятности, а настоящая беда.

Встретиться с кем-нибудь из любовников? Идея так себе... Ей не интересен голый секс: прийти, раздеться, лечь, потом встать, одеться и уйти. Гораздо привлекательнее предварительная эротическая игра и эмоциональная близость. А сейчас она в полном дауне, ей не до эротических игр. Плакаться в жилетку? Это совершенно не в ее характере. К любовнику нужно ехать в хорошем настроении. Ее проблемы нужны мужчинам, как снег в июне.

Да что же это такое? В прежней жизни у нее все было замечательно, всем нравилось ее общество, а теперь, когда у нее трудности, получается, что и голову приклонить не к кому?

Печальные размышления Ларисы прервало треньканье сотового телефона. Может, не брать трубку? Вряд ли кто-то звонит, чтобы ободрить или протянуть ей руку помощи...

Мобильник продолжал звонить. Посомневавшись, она взяла трубку и услышала голос верной боевой подруги:

— Привет, дорогая! Какие у тебя планы?

— Да пока никаких, — вяло отозвалась Лара.

— Чего в миноре? — спросила Алла, мгновенно поняв ее состояние.

— Я только что после допроса...

— Мать, этим вампирам лишь бы пить кровь из беззащитных граждан. А уж из такой женщины, как ты, и подавно. У тебя-то кровь голубая.

Не обратив внимания на прикол подруги, Лариса тяжело вздохнула:

— Алка, честно скажу, допрос был тяжелый. Я даже стала бояться, что скоро увижу небо в крупную клетку.

— Нет, дорогая, крупная клетка в этом сезоне не в моде, по крайней мере, для баб нашего уровня.

— Тебе бы все хохмить, подруга...

— Живем шутя, а помрем вправду. В веселый час и смерть не страшна, — продемонстрировала Алла знание русских пословиц. — Мирон приглашает к себе пулечку расписать. Говорит, очень соскучился.

— Не до преферанса мне сейчас, дорогая.

— Ошибаешься, мать. Преф — это как раз то, что нужно. Развеемся, отвлечемся, Славку обыграем и получим моральное удовлетворение.

— Вряд ли. Для игры нужны свежие мозги, а у меня забот полно.

— Поехали, поехали, — настойчиво повторила верная боевая подруга. — Заодно разберемся с твоими проблемами, может, и забот поубавится. Не боись, старуха, не дадим тебя в обиду.

Алкиному напору трудно противостоять.

— Ты же и мертвую уговоришь... — Лара, невольно улыбаясь, повторила фразу из старого анекдота.

— Нет, дорогая, мертвую не уговорю... — притворно опечалилась подруга.

“Все-таки хорошо, что Алка позвонила”, — подумала Лариса.

Еще десять минут назад она сидела неприкаянная, растерянная и одинокая, терзаясь своими мыслями, не зная, куда ехать, а подруга тут как тут, будто почувствовала.

На широкой каменной веранде Мирон с Аллой что-то оживленно обсуждали. Увидев знакомый “мерседес”, хозяин дома сбежал по ступенькам, открыл дверцу и помог гостье выйти. Взяв обеих дам под руки, он повел их в дом.

Когда хозяин и его гости сели к заблаговременно накрытому столу, Алла, как всегда, взяла на себя обязанности тамады и провозгласила свой любимый тост:

— За нас с вами и за черт с ними!

Все дружно выпили. Видимо, успокоить нервишки требовалось не только Ларисе. Она сразу ощутила тепло в груди и нарастающее чувство беззаботности. Да гори оно все огнем! Где наша не пропадала!

Алла тут же почувствовала ее состояние и бодро заявила:

— Пора за пульку. Покажем высший класс, а, подруга?

— А то! — столь же бодро отозвалась Лариса.

— Тогда к бою! Можно рискнуть всем — если терять нечего. Славка, готовь кучу бабок, мы настроены воинственно. Уделаем тебя, как бог черепаху.

Тот встал, улыбаясь. Его любимые дамы снова в своем обычном состоянии.

Мирон настоял, чтобы домой ее отвезли шофер и телохранители. Лара не стала спорить: она выпила, да и дорога дальняя. На какое-то время в обществе друзей и под влиянием спиртного расслабилась, а на загородной дороге одной страшновато.

— Я тоже с тобой поеду, — заявила верная боевая подруга. — Сто лет крестника не видела, соскучилась.

— Поехали, — согласилась Лариса.

Охранники Гена с Сашей выполнили положенный ритуал — один сбегал наверх и проверил подъезд, спустился, потом оба провели подруг в лифт, доставили на этаж и стояли рядом, пока Лара отпирала дверь. Удостоверившись, что все спокойно, бодигарды попрощались.

— Леха! Вылезай, тебя нашли! — заорала Алла, едва переступив порог.

Улыбающийся Алешка выбежал из своей комнаты. Первым его желанием было броситься крестной на шею, но он сдержался — все-таки уже большой, десять лет!

— Здравствуй, тетя Алла, — сдержанно поздоровался он.

— Ах ты, поросенок! А ну-ка, иди сюда, я тебя все равно потискаю, — засмеялась та, хватая его в охапку.