Лубянская ласточка - Борис Громов

– Что может быть аморального в космических исследованиях? – с наигранной наивностью в голосе спросила Натали.

– Смотря каким задачам они служат, – ответил Жульен и постарался перевести разговор в иное русло. Натали решила прекратить расспросы, отметив про себя, что в дальнейшем нужно будет обязательно вернуться к этой теме.

Далее все происходило по хорошо накатанному сценарию. Две встречи в парижских кафе и ужин в ресторане, закончившийся в спальне Жульена. Ощущения, которые испытал Жульен, воистину могла дать лишь сама богиня любви! Сказать, что Натали осталась довольна молодым ученым с фигурой Аполлона, – значит не сказать ничего. Ночь была, по ее мнению, волшебной.

Их встречи становились все чаще. Разговоры все откровенней… Постепенно Жульен рассказал Натали о своем детстве, трудностях в получении образования, непростой студенческой жизни, когда ему приходилось подрабатывать, чтобы не висеть на шее у родителей. Жульен родился в простой семье – отец работал сборщиком на конвейере завода «Ситроен», мать трудилась там же в заводской столовой. Мальчик с раннего возраста проявлял большие способности: прекрасно учился в школе, много читал, интересовался авиацией. Мечтал стать летчиком. Однако, повзрослев, понял, что его влечет к точным наукам, к технике. Он окончил университет, затем аспирантуру, поступил на работу в фирму «Томсон-ССФ», где занимался разработкой электронных и лазерных систем для космического оружия. Раскрыл он ей и свое увлечение левыми идеями: участие в студенческих беспорядках в Париже, симпатии к национально-освободительному движению в бывших колониях и всем другим веяниям, которым были подвержены молодые европейские интеллектуалы того поколения.

Рваные джинсы и майки с известным всему миру одухотворенным ликом Че Гевары носили тогда многие молодые люди не только во Франции. Натали об этом прекрасно знала. С подавляющим большинством этой молодежи далее все произошло в полном соответствии с афоризмом Уинстона Черчилля: «Если в молодости ты не был революционером – у тебя нет совести, если в зрелом возрасте ты не стал консерватором – у тебя нет ума».

Вот и Натали уловила диссонанс в рассказах и взглядах Жульена с его благополучным видом преуспевающего ученого, который очевидно неплохо зарабатывает. Облик бунтаря-революционера никак не вязался с его практическим подходом к жизни и тягой к буржуазным символам, о чем свидетельствовали его членство в элитном клубе «Stade Francais» и новенькая спортивная «альфа ромео». Он просто не мог быть тем бесшабашным романтиком, каким изо всех сил старался казаться. Будучи ученым, и вероятно далеко не последним, Жульен должен был иметь склонность к анализу и обобщению. Натали порой замечала на себе его изучающий взгляд, особенно когда он расспрашивал ее о жизни в Москве, ее знакомых на далекой родине. Это немного настораживало Натали, хотя она и не могла сформулировать причины своей неосознанной тревоги. Ведь об этом ее спрашивали многие.

Она старалась представить себя как абсолютно аполитичное создание, чьи интересы лежат только в области искусства и в коллекционировании антиквариата. Чтобы не входить в противоречие с левыми взглядами любовника, Натали не стала афишировать свои антикоммунистические воззрения, что обычно делала в присутствии большинства парижских знакомых. Однажды она даже подыграла Жульену, рассказав ему о доступности образовании для всех в Советском Союзе и отсутствии столь явного социального неравенства, как на Западе. Правда, дальше этого она не пошла. Свой отъезд из СССР, когда ее спросил об этом Жульен, Натали объяснила просто: желание увидеть Париж, о котором она столько читала, метания молодости, неопытность девушки, которая первое увлечение приняла за любовь, жажда повидать мир, в конце концов…

Стал ли Жульен Беллон сотрудничать с ДСТ и как это произошло? Вопрос хотя и интересный, но ответ на него не отразится на судьбе главной героини. Так или иначе, читателю следует допустить, что у спецслужб в арсенале имеется достаточное количество проверенных способов привлечения к сотрудничеству собственных граждан, если того требуют обстоятельства.

О Жульене можно еще сказать, что он увлекался спортом – играл в студенческой команде ватерполистов и с тех пор поддерживал спортивную форму. Его густые белокурые волосы, голубые глаза и правильные черты лица, унаследованные от матери-бретонки, в сочетании с прекрасной фигурой всегда возбуждали повышенный интерес у слабого пола, что зачастую используется спецслужбами, если в их разработку попала молодая женщина.

Продумать ситуацию и подвести агента к объекту разработки, при этом создав иллюзию полной случайности, так же просто для оперативников ДСТ, как и для их коллег из КГБ, да и вообще из всех спецслужб мира.

Роман продолжался уже три месяца, когда Натали сообщила Жульену, что едет в Москву навестить престарелую мать и непутевую младшую сестру. Жульен воспринял новость с неожиданным интересом и даже радостью, как будто поездка Натали в Москву входила в его планы. Накануне ее отъезда Жульен пригласил Натали на пикник за город. Там, в тени деревьев, сидя на раскладных стульчиках за миниатюрным столиком, где Жульен разложил незамысловатую закуску, попивая легкое молодое вино, он нарушил идиллию вечера совершенно неожиданным заявлением:

– Натали, дорогая, я должен сказать тебе что-то важное. Может быть, это покажется тебе странным и даже опасным. Ты завтра летишь в Москву… – Он волновался и говорил сбивчиво. – Если ты откажешь в моей просьбе, я не обижусь и попытаюсь найти другую возможность, хотя это будет не так легко…

– Перестань, Жуль, изъясняться загадками. Я, конечно, сделаю для тебя все, что смогу. – Натали старалась говорить как можно спокойнее, чувствуя, что наступает «момент истины» в ее отношениях с Жульеном. Именно сейчас должно многое проясниться, станут понятны причины недомолвок и странного настороженного взгляда, который она порой ощущала.

– Я уже говорил тебе, моя дорогая, что моя работа часто тяготит меня. Я считаю отвратительным, когда достижения науки используются в первую очередь военными. Ученые разных стран работают в изоляции друг от друга и не могут поделиться своими исследованиями с тем, чтобы скоординировать и приблизить результаты разработок. Ведь истинная цель ученых – достижение научных прорывов для блага всего человечества. Их использование в военных целях просто аморально…

Натали уже не раз слышала подобные высказывания Жульена, хотя и в более мягкой форме, но старалась их не комментировать, демонстрируя полное равнодушие к вопросам политики.

– Я не понимаю, какое это имеет отношение к моей поездке в Москву? – Она с удивлением смотрела на Жульена.

– Натали! Я дам тебе небольшой пакет с бумагами, прошу тебя найти в Москве академика Николая Лебедева. Он тот человек, который занимается схожими со мной проблемами. С твоими связями в Москве это будет нетрудно сделать. В крайнем случае, можно попытаться найти его через Академию наук. Сделай все, чтобы передать ему лично эти бумаги. И моя совесть будет чиста…

– А что в этих бумагах?

– Мне трудно вот так просто объяснить тебе сложные научные разработки. Упрощенно – это новые принципы прикладного использования лазерной техники в космосе.

– В военных целях? – испуганно спросила Натали

– И в мирных тоже, – успокоил ее Жульен. – Русские смогут применить их в своей мирной космической программе, – добавил он убежденно.

– Ну если ты считаешь, что это необходимо, – хорошо. А мне за это ничего не будет? – вновь тревожно спросила Натали, стараясь не переиграть.

– Конечно, нет! В крайнем случае, ты можешь сразу указать на меня и не погрешишь против истины. Но этого не случится, – успокоил он ее, – кому придет в голову обыскивать личные вещи красивой женщины?

– Хорошо, – тихо согласилась Натали. – Я сделаю все, как ты просишь… Где эти твои бумаги?

На следующий день утром они договорились встретиться в кафе на Трокадеро. До вылета самолета компании «Эр Франс» в Москву оставалось чуть более пяти часов. Натали уже собрала вещи и была во всеоружии. Она испытывала легкое волнение, как каждый раз перед поездкой в далекую Москву.

«Мама многого недоговаривает по телефону. Никогда точно не знаешь, как она себя чувствует. Все-таки нужно будет каким-то образом уговорить ее переехать в Париж» – подобные мысли вместе с чувством вины всегда одолевали Натали перед встречей с матерью.

Вдобавок эта история с новым любовником. Она со вчерашнего дня не выходила из головы! Натали много раз прокручивала ее, и каждый раз оставалось много неизвестного.

«Допустим, Жульен действительно идеалист-ученый одержимый бредовыми идеями о мировом братстве яйцеголовых, сдобренными марксистскими догмами и левацким авантюризмом. Допустим, его пакет действительно содержит ценную для КГБ информацию. В этом случае стоит взяться за это дело и получить благодарность через Виктора. Все просто. Хотя необходимо продумать еще кое-какие технические детали. А теперь возьмем противоположную ситуацию – все это хорошо организованная провокация через подставу, а может быть, и втемную с целью моей проверки. Дальше. Как в этом случае я должна себя повести? Здесь значительно сложнее. Я забираю у Жульена бумаги, тщательно фотографирую их, чтобы отвезти пленку в Москву. Нет! Пленку я с собой не беру – вдруг меня досмотрят в аэропорту таможенники под каким-нибудь предлогом… Пленку я оставляю в Париже, а позднее заложу в тайник, о котором мне сообщат в Москве. Так мне не будет страшен никакой досмотр. К тому же перед отлетом я звоню Риго и сообщаю ему о просьбе Жульена. Говорю ему, что бумаги оставляю в Париже, и это будет соответствовать истине. Так как времени в обрез – разбор полетов с ДСТ состоится после моего возвращения из Москвы. Жаль Беллона, если он искренен. Это ведь тоже не исключено. Хотя… Есть еще интересный ход. Я никуда не звоню. Вернувшись, сообщаю Жульену, что в последний момент передумала – просто испугалась, и в первую очередь за него. И тут же верну ему бумаги с мольбой никогда ничего подобного больше не предпринимать во имя нашей любви. Тогда я не сообщаю ничего в ДСТ, а они решат, что мне просто не хотелось подводить „под монастырь“ любовника. Ведь оборонные секреты Франции не попали в руки врага… Кстати, если это провокация, зачем использовать такой рискованный способ проверки? Что-то не вяжется в этой моей схеме, если… если только эти документы не являются дезинформационным материалом! Ничего, в Москве подождут с получением пленки, а позднее разберутся, что это там за лазерный perpetuum mobile[17]».