Пути и Двери - Ян Анатольевич Бадевский

господин Ларус был длинноволосым блондином, предпочитавшим завязывать шевелюру пучком на затылке. Он носил кожаный плащ, выцветший дорожный рюкзак и докерские ботинки. Не на работе, конечно. Только во время перелетов на аэростате. Значительно позже Ларус обзавелся своими знаменитыми циферблатами и стал объектом многочисленных шаржей в дешевых газетенках промышленных районов.

Пройдут годы, прежде чем Ларус станет одним из лучших адвокатов Треугольника. Он будет работать с волшебниками и правительственными шишками. Что, в принципе, одно и то же. Начнет исполнять конфиденциальные поручения высшей степени сложности. Побывает в местах, о которые большинство горожан и мечтать не смеют. Научится делать деньги и содержать семью. Превратится в уважаемого человека. Уйдет из редакции и откроет собственную контору.

Респектабельность.

Тогда это слово было пустым звуком для Жака Ларуса. Его манили дальние странствия, апрельские ветры и крики птиц, возвращавшихся с юга.

А еще — Аврил.

День 15

Меня несет к границам Стимбурга. Ветер потеплел, но по ночам я всё равно замерзаю в своей корзине. Завидую пассажирам дирижаблей — они сидят в комфорте и тепле. Пальцы деревенеют, греюсь у горелки. Если вы читаете эти записки, то запомните одну простую вещь: в небе без теплых вещей не обойтись. Берите с собой вязаные шапки, свитера, плотное пальто и добротные ботинки. Спать лучше под стеганым одеялом и шерстяным пледом. Чем выше поднимается аэростат, тем холоднее становится. А над городом действуют ограничения по воздушным коридорам — приоритет у пассажирских, грузовых и почтовых аппаратов.

Аврил едет в своем любимом двухэтажном экспрессе. Я не могу в точности следовать ее маршруту, поскольку маневрирую в воздушных потоках. Скоро поезд сделает крюк и наши пути на некоторое время разойдутся. Я знаю, что Аврил направляется в Хронкварт — один из южных агломератов, сумевших сохранить независимость после Магических Войн, сотрясавших Землю в откатные годы. Хронкварт раскинулся на Кипре — одном из бесчисленных средиземноморских островов.

Мне придется лететь вдоль юго-западных и южных рубежей Стимбурга, наслаждаясь тамошней теплой погодой. И отсутствием цивилизации. Зато увижу курортные районы, в которых не дымят фабричные трубы, а про смог никто и в помине не слышал.

День 34

Изредка мне приходится швартоваться к причальным мачтам общественных аэропортов, высоким деревьям или террасам речных вокзалов. Справлять естественные нужды в воздухе проблематично. Кроме того, я вынужден обновлять запасы провизии. Если удается при этом заночевать в придорожной гостинице, я на седьмом небе от счастья. Шея затекла, мышцы болят, да еще этот проклятый насморк. Таковы последствия опрометчивых решений.

Теперь я могу самостоятельно выбирать коридоры. Плотность транспортных потоков снизилась, многоэтажные дома встречаются редко. Время застыло — люди никуда не спешат, сидят на террасах своих домов и за столиками кафе, неспешно листают газеты. В парках я вижу шахматистов. Мелькают крамольные мысли бросить редакцию и перебраться в этот тихий мирок навсегда.

Если вам не доводилось бывать на юге, срочно пакуйте чемоданы. Это край роскошных вилл и загородных резиденций, уютных гостевых домиков, апельсиновых рощ и гранитных набережных. Можно углубиться в лабиринт кривых улочек и потеряться навсегда. Или провести полдня у моря, наблюдая за тем, как волны вылизывают галечный пляж.

Я лечу дальше.

Господин Ларус выпустил очередное дымное колечко и улыбнулся старым воспоминаниям. Именно на юге, в той первой экспедиции, стряпчий познакомился с Костовыми, что через много лет привело его на «Вояж» — странное магическое порождение Утгара Тресинского.

Костовы были молодой парой волшебников, решивших покинуть Квартал Иллюзий ради спокойствия и тишины. Господин Ларус угодил в грозу и был вынужден попросить убежища у этих людей. Ему требовалось починить такелаж, заштопать баллон и отрегулировать пропановую горелку, а это — минимум две недели. Костовы были не только могучими волшебниками, но и технически подкованными экспериментаторами, ведущими исследования на чердаке. В ту пору Марийка и Йордан еще не успели появиться на свет, а Костовы были людьми безрассудными и смелыми. Услышав историю воздухоплавателя, они подключились к ремонту, и спустя пару дней Ларус продолжил свое путешествие.

Аврил никуда не спешила.

Девушка подолгу задерживалась в сросшихся между собой курортных городках, арендовала комнаты в гостевых домах и дорогих отелях. Ларус постоянно оказывался рядом. Сидел в соседнем кафе, прикрываясь газетой. Бродил по набережной, выдерживая дистанцию в сто шагов. Мысленно репетировал речь, которую необходимо произнести ради примирения. Но сделать решительный шаг не отваживался.

Пальцы начали двигаться, переворачивая страницы.

День 48

Внезапные штормы превратились в главную проблему. Бесполезно обращаться за помощью к климатическим провидцам — погода на юге может поменяться десять раз за утро.

Сначала налетает шквалистый ветер. Гнет деревья, срывает жестяные козырьки, плохо закрепленные над парадными. Со стороны моря или с гор стремительно надвигается серая мгла. Пахнет дождем, на лицо падают первые капли. Эти моменты свежести и обновления мне даже по вкусу. А потом вы видите, как по теснинам улиц ветер гонит столбы пыли. Прохожие прячутся по домам, укутывают лица в шарфы, поднимают воротники плащей.

И на вас обрушивается ливень.

Всепоглощающая стена дождя, загораживающего реальность и превращающего вас в продрогшего и насквозь мокрого нытика. Пользуясь тем, что меня никто не слышит, я ругался самыми последними словами. Но это не помогло — мою корзину швыряло порывами ветра, пламя в горелке норовило погаснуть, а шар постоянно менял направление.

Тут всего два варианта.

Первый — подняться выше облачного фронта, но существует риск столкновения с шаровой молнией. Второй — быстро пришвартоваться в надежном месте и упрятать аэростат в ангар.

Предпочитаю второй путь.

День 95

Застрял в уютном районе, практически безлюдном. Дома здесь громоздятся друг над другом — бесконечными ярусами, уступами, поднимающимися к небесам. Нет единого архитектурного плана, горожане красят свои жилища в веселые цвета. Можно выйти на террасу гостиницы, а под ногами будет чей-то дом. Я спускался по узкой лестнице на брусчатку мостовой и оказывался перед крохотной закусочной, где торговали уличной едой на вынос. Набирая вкусностей, поднимался в номер, вытаскивал на террасу плетеное кресло и сидел, наблюдая за чайками.

Под ногами простиралась бухта с выдающимися в море языками причалов. Я видел крохотные треугольнички парусов — это отчаливали прогулочные яхты. У горизонта виднелись неповоротливые туши рыбацких баркасов — их местоположение отмечалось полчищами птиц, бросавшихся на сети в поисках добычи.

Вы спросите, что я там делал?

Всё просто — поезд, на котором ехала Аврил, сломался и был отогнан в депо. Не знаю, что там произошло. Райончик приютился на горных склонах, так что большая часть железнодорожного полотна проложена на стометровой высоте. Эстакады, противооползневая магия, черные зевы тоннелей.