Пути и Двери - Ян Анатольевич Бадевский

не дураки сидят. В городском законодательстве есть несколько видов казни. Вампир может получить обезглавливание или распятие на серебряном кресте.

— Такие есть? — удивился Кельсинг.

— Есть, — заверила собеседница.

Убить вампира сложно. Демиурги, переделавшие себя подобным образом, могли годами обходиться без крови и спокойно употреблять обычную «человеческую» пищу. Дневной свет не причиняет упырям вреда, равно как и осиновые колья с чесноком. А вот серебро… Пожалуй, единственное проверенное оружие против кровопийцы. С оговорками. Металл должен быть высшей пробы, он чаруется опытным колдуном и отливается в определенный час лунного цикла.

Отрубить упырю голову — тоже вариант.

Минус в том, что вампиры двигаются очень быстро и неподготовленный человек с ними не совладает.

— На нашем острове жила семья, — взгляд Кельсинга затуманился. — Муж с женой и их десятилетний сынишка. Однажды родители зашли в комнату ребенка и обнаружили остывший за ночь труп. Мальчик был полностью обескровлен. Городовые начали расследование с квартала упырей и быстро отыскали виновного. Точнее — виновную. Женщина не скрывала факта преступления, но при этом наняла лучшего в городе адвоката-теолога. Слушание состоялось через месяц после убийства. Вампиресса нарушила шестую заповедь, и ее ожидала страшная участь. Тот самый серебряный крест, о котором мы с тобой говорили. Вот только теолог попался хороший. Вдобавок, обладающий связями в суде.

— К чему он апеллировал? — спросила Ансе.

— Третья поправка, — горько усмехнулся Кельсинг. — Исключением из правил может быть убийство ради спасения собственного ребенка. Вампиресса растила маленькую дочь и в случае своей смерти оставляла малышку без присмотра.

— Мы можем иметь детей, — кивнула Ансе.

— Еще как, — согласился Кельсинг. — И, насколько мне известно, мутация передается по наследству.

— Верно.

Кельсинг прислушался к шуму дождя за окном.

— Мы подходим к самому интересному месту. Ты уже догадалась, что суд оправдал убийцу. Господь сотворил всех по своему подобию, а несчастная женщина не могла найти иного выхода. Десять лет без чужой крови, шутка ли. И вот она приходит в мой дом и разрушает всё, что я любил.

— Это был твой сын, — к девушке пришло запоздалое понимание.

Кельсинг не ответил.

И продолжил спустя несколько мгновений:

— Мы с женой долго горевали. Она в итоге смирилась — так велят христианские каноны. А я — нет. Мы развелись спустя много лет, и я отправился в Стимбург. Вслед за вампирессой и ее взрослеющей дочерью.

— Ты решил отомстить, — голос Ансе помрачнел. — Но это нереально, так ведь? У тебя нет соответствующих навыков. Я укусила тебя — и ты обратился. Ирония судьбы.

— Не спеши с выводами. Серебро в определенной концентрации может содержаться и в крови человека. Вместо железа. Это противоречит всем законам биологии, но речь не идет об этой науке. Существует и магия, помнишь об этом? Я заработал денег, отправился в Квартал Иллюзий и нанял опытного мага, взявшегося решить мою проблему. Несколько месяцев пришлось пить эликсиры, участвовать в ночных ритуалах, делать переливания крови. Я жил в доме колдуна, выполнял все его предписания.

— Разве христианство поощряет магию? — голос Ансе слегка дрогнул. Девушка прислонилась к изголовью кровати. Похоже, ей нездоровилось.

— Нет. Но я больше не христианин.

На лбу Ансе выступила испарина. Состояние вампирессы стремительно ухудшалось.

— Теперь в моих жилах течет серебро, — сообщил Кельсинг. — Ты умрешь в ближайшие минуты, Ансе. Этого уже не остановить.

— Ты сумасшедший.

— Вовсе нет. Твоя мать убила моего ребенка. Я плачу по старым счетам, только и всего. Моя внешность тебя обманула — я гораздо старше, чем выгляжу. Спасибо волшебнику, он постарался.

Девушка начала задыхаться, по ее прекрасному телу пробежала конвульсия.

— Но… ведь… и ты умрешь.

Кельсинг кивнул.

— Умру. Через восемь часов после тебя, Ансе. Ты обратила меня, тем самым запустив процесс.

Вампиресса с трудом соображала, ее глаза стали безумными. Тело выгнулось дугой, затем расслабилось.

— Ублюдок…

— Знал, что ты это скажешь.

Девушка умирала страшно — со стонами, хрипом и рвотой. Вскоре тело Ансе перестало дергаться и застыло на смятой постели.

Кельсинг спокойно сидел в кресле.

Слушал дождь.

И вспоминал своего десятилетнего сынишку, которого больше никогда не увидит.

март, 2020

Пять месяцев на воздушном шаре

Сидя в кафе на улице Муфтар, Жак Ларус частенько вспоминал о тех днях, когда он был начинающим воздухоплавателем. Аэростат господина Ларуса был дешевым — не тем экспедиционным монстром, которым путешественник пользовался в последние годы. Впрочем, губы странника неизменно расплывались в теплой улыбке, когда на него накатывала ностальгия по тем славным денькам. Рука тянулась к дневнику в кожаном переплете, открывала застежку и начинала перелистывать пожелтевшие страницы.

Вот и сейчас господин Ларус доел свой круассан, отставил кофейную чашку и с наслаждением втянул ноздрями прохладный весенний воздух западного Стимбурга. Неспешно набив трубку зондбарским табаком, господин Ларус закурил, выпустил парочку дымных колец и погрузился в чтение.

День 1

Сегодня я решил снарядить аэростат для дальнего перелета. События разворачиваются стремительно, и я не успеваю мыслить рационально. Или не хочу. Накануне поругались с Аврил. Ладно, не поругались, а расстались. Аврил давно собиралась уехать из Стимбурга и увидеть другие города-государства континента. Мир велик, он не ограничивается Треугольником — она частенько повторяла эти слова. Месяц назад я поинтересовался, почему бы не отправиться в совместный полет на воздушном шаре. Аврил рассмеялась и начала мне говорить что-то про уровень комфорта, безопасность и моё извечное стремление к авантюрам. Ей нравились двухэтажные паровые экспрессы, лязгающие своими сочленениями по бесконечным железным артериям мегаполиса. И роскошные лайнеры, обшитые металлом. Я никогда не мог себе позволить такие вещи, там даже эконом-класс не предусмотрен.

А теперь ее нет.

Отправилась в свой вояж по далеким городам, расположенным на границе влияния тайных орденов.

Вторые сутки не нахожу себе места.

Не хочу ее терять.

В общем, собрал почти все свои сбережения, закупился провизией, отремонтировал горелку, обновил балласт и часть такелажа. Радует, что сейчас весна. В наших широтах она теплая, но без шерстяных вещей не обойтись. В редакции газеты меня поначалу не поняли, собирались уволить. Затем взяли обещание вести путевые заметки и под это дело открыли целую рубрику. Так что я смогу немного заработать и развеяться.

Плана нет.

Буду следовать за Аврил, попробую снова поговорить.

Господин Ларус перечитал последние строки и приложился к трубке. Табак ароматный и дорогой.

В те далекие времена