Я. Не. Жертва - Весела Костадинова

стала вашей любовницей? — наконец, задала я вопрос, заметив, что Белов ест не так жадно, как в самом начале.

— Ты против?

— Нет. Как я уже говорила, у меня нет выбора, — ответила я.

— Верно, выбора нет. Ты переедешь ко мне и будешь жить со мной. Не переживай, я смогу обеспечить тебе такую жизнь, которой позавидует любая баба в мире.

— Хорошо, — покорно согласилась я, с ужасом понимая, что переезд к нему поставит крест на всех моих надеждах. — Могу я вас попросить об одном, только об одном одолжении?

— Хм…. Об одном?

— Да. Больше я ничего у вас просить не стану, обещаю.

— Да я буду не против, если ты станешь меня просить…. Очень даже, — похабно улыбнулся он и глаза его маслено засверкали. — Говори, что хочешь?

— Дайте мне время привыкнуть к вам, — выпалила я напрямик, уверенная, что полностью провалила все что можно и нельзя. — Я боюсь вас, это правда. И я ничего с этим сделать не могу. К тому же, мама умирает — вы знаете это. Я хочу последние дни провести с ней, похоронить ее. И сдать все экзамены…. Я сделаю, все, что вы скажете, просто дайте мне немного времени…. — я едва не плакала, глядя в черные безжалостные глаза.

Он помолчал.

— Сколько времени тебе надо?

— Самое большое — месяц. Сегодня 15 мая, последний экзамен назначен на 12 июня. После этого я готова переехать к вам. Мама скорее всего скоро…. — слеза пробежала по мое щеке и я поспешно ее вытерла.

Он долго ничего не говорил, а я старалась не заплакать от отчаяния. Он встал и пересел ко мне. Близко. Обнял за талию и притянул к себе. Поднял мою голову и впился губами в мои губы, ломая защиту, подчиняя себе. Я дрожала всем телом, но не дернулась, не отпрянула, заставила себя подчиниться. Он сломал меня, он меня победил. У меня не было никакого выхода.

Его желание опалило меня, его руки скользили по моему телу, исследуя, изучая, покоряя. Я закрыла глаза, подчиняясь этой силе. Мое сознание словно бы покинуло тело, и сейчас я смотрела на себя со стороны, на безвольное тело в руках мужчины. Одной рукой он гладил мою грудь, вторая скользнула под платье. Тело среагировало бессознательно — я сжала ноги, не давая ему двинуться дальше. Но удивив меня, он убрал руку и даже немного отстранился.

— Хочу тебя, куколка, — выдохнул он мне в глаза, — всю хочу. Полностью.

Мы оба тяжело дышали, глядя друг на друга.

— Я буду вашей. Полностью, — ответила я едва слышно, — дайте мне время к вам привыкнуть. Пожалуйста.

— Хорошо, — он выпустил меня из рук, что-то прикидывая в уме, — хорошо. Я дам тебе время до 5 июня. Заканчивай свои дела. Не успеешь — это твои проблемы. 6 ночевать ты будешь в моем доме. Усекла, куколка?

— Да, — не смея поверить удаче, выдохнула я.

— Без фокусов, матрешка. Узнаю, что ты решила меня обмануть — ты пожалеешь, что на свет родилась. Поняла?

— Да, — я снова задрожала всем телом. Он почувствовал это, обнял меня за плечи.

— Ладно, хватит трястись. Будем считать, что раз мы начали все с начала, то я ухаживаю за тобой. Цени.

— Ценю…. — прошелестела я.

— Ты цветы вообще любишь? — внезапно спросил он, поставив меня в тупик своим вопросом.

— Да… люблю. Орхидеи, — я ненавидела эти цветы больше всего — они почему-то всегда напоминали мне о смерти.

11

В ресторане мы сидела еще около часа, он задавал, задавал и задавал свои бесконечные вопросы, то ли пытаясь поймать меня на лжи, то ли действительно интересуясь моими вкусами. Больше я ему ни в чем не врала, понимая, что запутаться во лжи очень легко. Он часто прикасался ко мне, целовал — губы опухли от жадных, властных поцелуев, но я не возражала. Телефонный звонок спас меня — Белова вызывали на работу, что подпортило его благодушное настроение, но не сильно.

Я надеялась, что он отвезет меня домой. Но вместо этого мы приехали к зданию главного СК в крае.

— Пошли, — велел он, открывая мне двери и подавая руку.

— З…зачем?

— Не бойся, я хочу чтоб ты дала мне на час свои гаджеты. Ты что, девочка, думаешь я оставлю тебя без присмотра?

— Но… я…

— Есть что скрывать? — поднял он черную бровь.

— Нет, — я прикрыла глаза. — Вот, — из сумки на свет появились планшет и телефон.

— Идем, — он нетерпеливо поманил рукой и усмехнулся, — Ты час тут сидеть будешь?

Мы прошли длинными мрачными коридорами и оказались в большой приёмной, где Белова уже ждала секретарь.

Я кинула на нее быстрый взгляд и похолодела — эта девушка была поразительно похожа на меня: тонкая, изящная с длинными светло-пепельными волосами и голубыми глазами. Только кожа ее была нежная, словно из фарфора, а моя часто покрывалась светлыми веснушками, особенно весной. Она тоже заметила меня и выражением ее глаз стало… враждебным.

— Александр Юрьевич, — прощебетала она, — документы в кабинете….

— Хорошо, Арина, — холодно бросил он и пропустил меня в свой кабинет. — Проходи.

Кабинет был большим, но мрачным, холодным. Все стального или черного цвета, неуютное.

— Мой кабинет и не должен быть уютным, — он прочел мои мысли. — Садись, — кивнул он на стоящий в углу диван. — Что будешь пить? Коньяк, виски? Кофе?

— Кофе

— Арина, принеси нам два кофе и вызови Мишу сюда.

Сам он сел за стол и включил компьютер.

Секретарь принесла кофе и папку с документами, а следом за ней вошел неприметный парень в очках.

— Мишань, возьми у девушки гаджеты и проверь, что там. Ну и установи все, что нужно, сам знаешь что…

— Да, Александр Юрьевич, это примерно час займёт, нормально?

— Да. Постарайся не дольше.

Я покорно отдала свои вещи, вздохнув.

— Не переживай, Михаил профессионал — ничего не сотрет и не удалит. Только посмотрит, чем ты у нас живешь, поставит пару программ, ничего страшного, — он хитро прищурил глаза. — Мне надо поработать. В шкафу есть книги, что-то там дарили, можешь почитать.

Минута текла за минутой. Я сидела в уголке кабинета, стараясь не привлекать лишнего внимания. По иронии судьбы в шкафу я обнаружила графический роман «V значит вендетта» и тихонько листала страницы, стараясь хоть как-то отвлечь свой мозг.

— Интересный выбор, — внезапно раздался над мои ухом голос Белова. Я и не заметила, как он тихо подкрался ко мне, поэтому вздрогнула, едва не выронив книгу.

— Какая же ты красивая, — в полумраке кабинета его глаза светились нечеловеческим огнем. Рука снова опустилась на