Судьба - Барбара Бенедикт

Схватив длинную веревку, Ика одним ее концом обмотала себя, а другой привязала к бортику корабля. К этой веревке нужно будет прикрепить Язона, после того как она отвяжет его от мачты.

Огромная волна перехлестнула через корабль, когда она подошла к лестнице. Едва не захлебнувшись, девочка посмотрела на своего героя. Он тоже порядком промок, но мачта устояла.

— Он тебе не достанется, — крикнула она морю, — я тебе его не отдам!

С новой решимостью Ика взобралась по веревочной лестнице на навес. «Язон — стучало у нее в голове, — я должна спасти его!».

И вот перед нею знакомое лицо. Глаза его были пусты, на плече виднелись ужасные полосы — следы суровых побоев. Как, Должно быть, он мучается — ведь морская соленая вода то и дело омывает его раны.

Ну нет, Небо теперь не запретит ей лечить своего героя. Нужно перенести его в трюм и укрыть от неистовой ярости моря. Что будет дальше, Ика не представляла.

Оставалось развязать последний узел, когда послышался громовой треск. Она посмотрела вверх, и мысли вихрем закружились в голове.

— Пощади его, отец, — взмолилась она вслух. — О боги, умерьте ваш гнев!

Мачта наклонилась, словно порядочно выпивший человек, и замерла в ожидании последующих событий.

— Он тебе не достанется! — снова крикнула она морю и принялась изо всей силы дергать веревки.

Но каждому моряку известно, что у моря свое на уме. Не ожидая, пока не развяжется последний узел, оно швырнуло в корабль очередную волну. Навес разломился, мачта раскололась надвое. Осталось только расщепленное основание — остальное унеслось в море вместе с Язоном.

Ика метнулась к нему на помощь, но он исчез в темноте, а Ику, привязанную веревкой к бортику, швырнуло на палубу. От удара ей было трудно дышать, но она попыталась встать на ноги и, всматриваясь в море, узнать, что произошло с Язоном.

Ика укоряла себя за глупость. Почему она сразу не привязала его к своей веревке? Она убила его — все равно, что воткнула кинжал в его сердце.

— Забери его, если так нужно, — крикнула она морю, — но, умоляю тебя именем моего отца Посейдона, вынеси его невредимым на твердую землю.

Она захотела дотронуться до своего амулета, но вспомнила, что отдала его Язону. Хоть и небольшое, но утешение — он находится теперь под покровительством ее отца.

И в это мгновение Ика заметила небольшой просвет в облаках. Тучи рассеивались и становились менее устрашающими. Теперь она была почти уверена, что в море мелькает мачта. На самом ли деле там видна чья-то голова, или это просто плод ее воображения? Чьи это светлые волосы?

Матросы засуетились, осматривая повреждения. Подошел Небо и нахмурился при виде обмотанной вокруг нее веревки.

Девочка отвернулась от него и еще раз внимательно вгляделась в море, надеясь, что Язон не погиб. Вдалеке что-то качалось на волнах. Или кто-то?

Неожиданно ее охватило чувство радостного возбуждения. Она перенесла бы тысячи ударов, сотни смертей, если бы это помогло Язону, ее прекрасному и доблестному герою, остаться в живых.

Все-таки она поступила правильно.

Наверное, даже, как настоящий герой.

7

Ика сидела на сыром камне и с разочарованием осматривала местность вокруг себя. За ней и принцессой наблюдали всего два стража, но густой туман, нависший над Критом, не оставлял им надежды на побег. Даже если бы они и сбежали от охраны, то как найдут дорогу в таком тумане? Судя по предыдущим попыткам, помощи от Дафны ожидать не приходилось. Ика с готовностью прыгнула бы вниз головой со скалы, умей она летать.

Когда они высадились на твердую землю, к царевне вернулись жизненные силы, а вместе с ними и разговорчивость. Как смеют эти варвары оставлять их на этом позабытом богами пустынном берегу, восклицала Дафна, расхаживая перед Икой. Как только ее жалобы достигнут царских ушей, этих грубиянов исхлещут кнутами до последнего издыхания.

Ика понимала, что нужно предупредить ее госпожу о том, что сказал Небо — теперь, после гибели Геркона, Миносу не нужна его дочь, но кто знает, как царевна воспримет это известие? Пусть лучше Небо сам скажет ей, когда вернется из дворца.

Ика вглядывалась в завесу тумана. Царь вызвал капитана еще до рассвета. И то, что он до сих пор не вернулся — а был уже полдень, — не предвещало ничего хорошего.

— Минос придет в ярость, когда узнает, что казнь Язона не может состояться, — сказал Небо ей перед уходом. — Царь постарается найти виновника его смерти.

— Но Язон не умер! — крикнула Ика, положив руку на сердце. — Я чувствую, что он жив.

Небо схватил ее за руку и крепко сжал.

— Не вздумай болтать о своих чувствах в Кноссе. Царь хотел устроить зрелище из его казни, а теперь его лишили этого развлечения. Он и так уже разгневан, что море отняло у него пленника, а если узнает, что Язону удалось бежать…

Он покачал головой и ушел, оставив ее наедине с ее мыслями. Ике неприятно было думать о Язоне, выброшенном На берег, беспомощном перед царским гневом. Ей надо обязательно сбежать и постараться найти своего героя, помочь ему.

Она встала и шепотом обратилась к Дафне.

— Послушайте, госпожа, мне необходимо поговорить с вами. Нужно решить, что же нам предпринять.

Дафна прекратила бесцельное хождение.

— Почему ты шепчешь? Эти дураки не понимают нашего языка.

— Напротив, Небо сказал мне, что минойцы обычно знают несколько языков. Это помогает им в торговле и в войне.

— И еще в слежке. Все вы шпионы.

— Как вы можете так говорить? — спросила Ика, удивившись подобному предположению. Она взяла Дафну под руку и отвела ее подальше от охранников. — Если бы я была шпионом, разве меня взяли бы в плен?

Дафна отстранилась от нее.

— Мне, например, не позволяли расхаживать где вздумается или выходить на берег. Все дни я проводила в этом поганом трюме, наедине со своими несчастьями. Минос даже не знает, как грубо со мной обращались, — сказала она отчаянным голосом. — Но он узнает. О да, очень скоро узнает.

— Грубо обращались? Капитан Небо делал все возможное, чтобы облегчить тебе пребывание в плену. Каждый день у тебя были свежие фрукты, чистая солома, пресная вода.

— Как ты его защищаешь, своего нового ухажера! — презрительно засмеялась Дафна. — Мне так больно от этого. Как, после Язона, ты можешь сносить ухаживания этого толстого борова?

— Ухажер? Язон?!

— Думаешь, я ничего не вижу?! Я помню, как ты смотрела на моего жениха и как он смотрел на тебя. Какие нечестивые удовольствия ты ему предлагала, негодная, что он соблазнился таким тощим телом?!