Дети Империи - Олег Измеров

На месте площади Революции, там, где в бытность Виктора должно было стоять круглое здание цирка из стекла и алюминия, в проезд под высоченной аркой, соединявшей два пятиэтажных дома почти под самой крышей, виднелась стройка.

– А вот здесь строят новую филармонию и большой концертный зал. Видите, он загорожен домами от дороги, чтобы не проникал шум от проспекта. Представляете, к нам будут приезжать на гастроли Лемешев, Козловский, Александрович, Флакс…

Через Судки вместо земляных дамб были перекинуты бетонные виадуки с арками, вроде тех, которые Виктор видел в Сочи. Трамвай, словно в воздухе, проплыл над заснеженной пропастью; Виктор заметил, что в районе виадука частные дома в овраге сносились, а на их месте были рядами высажены деревья.

– Скоро выходить, – заметила Зина. Сейчас будет сквер Советский. А вы знаете, что раньше в Брянск в основном на поезде ездили?

– Да. Слышал. До станции возле рынка, потом через мост.

– Можно было еще автобусом через Городище, но там народу всегда битком и ехать больше часа. Автобус шел по Городищу, затем от Покровской горы вниз до рынка. А сейчас на трамвае всего полчаса.

19. Дорога в храме.

Сквер Советский был там, где потом сделали площадь Ленина. Сейчас на этом месте не было никакой площади, с одной стороны стоял невысокий особнячок горсовета в зелени, с другой – зеленый сквер. На месте коробочной гостиницы «Десна» и Дома политпроса красовался пятиэтажный дом, являвший собой смесь классицизма и модерна. Высокий первый этаж его, отданный под магазины, был отделан коричневым рустом; окна на третьем и четвертом этажах были вписаны в группы колонн, оканчивающиеся сверху и снизу удлиненными балконами, окна на пятом этаже были слегка выгнуты поверху пологой дугой, а по краю крыши шла балюстрада. Промежутки между окнами по вертикали были украшены барельефами.

– Дом Стахановцев. – пояснила Зина. – Я как-то там была. Виктор, вы не представляете, какие там квартиры шикарные…

Ну вот и элита, подумал Виктор. Интересно, там действительно все стахановцы живут? Впрочем, чего стоит построить один дом на виду, для стахановцев, а другой такой где-нибудь в тихом месте, для руководящей элиты? Вряд ли это чем-то хуже нынешнего положения, когда формально каждый может претендовать на квартиру в элитном доме, а на деле – фиг там, так прямо новая элита и даст рабочему персоналу на этот дом заработать.

– Тут хорошее место для гостиницы, – произнес он. – Центр города и зелень.

– А тут и гостиница есть, только она вон там, – Зина указала на здание за особняком горсовета, прямо на том месте, где в семидесятых вырос девятиэтажный столбик нового здания горисполкома. Здание было облицовано плитами известняка до самого верха, а на углу его возвышалась башенка с колоннами, которую, в свою очередь, венчала круглая стеклянная беседка, похожая на фонарь маяка. – А в доме напротив там внизу художественная галерея. Правда, сегодня там выставок нет, а недавно была экспозиция дятьковского хрусталя – вы знаете, он на экспорт идет? Когда снова будет, обязательно сходите.

Дом Советов был весь в строительных лесах. («Реконструируют» – прокомментировала Зина, «Чтобы соответствовал стилю проспекта»). В лесах был и драмтеатр; тут Виктор вспомнил, что до войны он был актовым залом Дома Советов.

– Из актового зала делают театр, – снова, угадывая его мысли, сказала Зина. – А внизу, у Десны, прямо, где сейчас рынок, построят цирк. А возле него будет детский парк и место для передвижных зверинцев.

– А рынок куда?

– Рынок будет крытый, построят на углу Красноармейской и Октябрьской. Там и автостанция недалеко. Это же раньше, когда в Брянск ездили на поезде, подъезжали сразу к рынку, а сейчас на трамвае удобнее туда. Там же почти все маршруты идут.

«М-да, в общем, примерно там его и у нас разместили».

И тут в глаза Виктору бросилась вывеска на другой стороне проспекта. Вывеска, знакомая по концу 80-х: «Видеосалон».

«Интересно, это что у них, кассеты со Шварцнеггером… то-бишь, Вайсмюллером тут крутят?»

– Кстати, а видеосалон – это у вас что?

– Видеосалон? – Зина несколько удивилась детскому, на ее взгляд, вопросу. – Там цветное телевидение, зарубежные фильмы, например, показывают, которые в кино не идут. Разве никогда не были?

– Если честно… Зина, я хотел бы вас сегодня куда-нибудь пригласить, а кафе только молодежное, театр строят, галерея закрыта… а больше я пока тут ничего не знаю. Вы не возражаете, если я вас приглашу в видеосалон?

– Нисколько. По правде, я сама там ни разу не была. Открыли их у нас года три назад, ходят туда почти всегда парами или семьями, пойти одной или с подругой… не знаю, как-то неудобно было. Только давайте вот там перейдем, где светофор, а то оштрафуют.

Видеосалон оказался небольшим залом с мягкими театральными креслами и экраном, к началу сеанса народ занял почти все места. Сзади стоял большой черный железный шкаф проектора.

– Это его от излучения проекционной лампы так закрывают, – пояснила Зина. – Для безопасности.

– Однако вы неплохой специалист по радиобиологии – решил сделать комплимент Виктор.

– А я учусь на заочном в Москве. Когда-то имела глупость бросить, не закончив, теперь заново доучиваюсь.

В шкафу тихо зажужжало, как будто раскручивался кулер. Свет начал медленно гаснуть. В динамике раздались аккорды «Москвы советской», старой музыкальной заставки Центрального Телевидения, но вместо Шаболовской башни показалось циклопическое здание, по архитектуре похожее на сталинские высотки в Москве, но круглое, и с огромной статуей наверху. «Дворец Советов» – догадался Виктор. «Значит, здесь они его все-таки построили».

Телевидение действительно оказалось цветным, Конечно, не плазменная панель, но какому-нибудь «Рубину» конца шестидесятых конкуренцию вполне составит. Насколько понял Виктор, была использована система с последовательной передачей цветов; расслоение было видно только при резких движениях. Вначале показали небольшой выпуск последних новостей в виде кинохроники с закадровыми комментариями дикторов; эффектные кадры плавки стали, сочные красные помидоры в тепличном хозяйстве, курьерский паровоз на фоне сопок, подсвеченных закатным солнцем (железнодорожники Приморья добиваются точного соблюдения графика), взлет реактивного истребителя… Дальше последовал небольшой видовой фильм с красотами уральских заповедников и путешествием по горной реке, после чего началась американская комедия «Поющие под дождем», причем не с переводом, как это было принято в салонах времен перестройки, а с субтитрами. Впрочем, это было и к лучшему – едва ли не большую часть ленты составляли музыка и песни. Зина увлеклась действием и с восхищением смотрела на экран – прямо как во времена Виктора подростки смотрели «Кошмар на улице Вязов», «Звездные войны» и «Терминатора». Из видеосалона она вышла под большим впечатлением.

– Потрясающе. Я, оказывается, многое потеряла. А вы раньше видели этот фильм?

– Конечно. На домашнем видео. Люблю старые добрые комедии.

Зина звонко расхохоталась.

– Слушайте, вы шутник. А кино, правда, хорошее. Кстати, как вы смотрите на то, чтобы совместить приятное с полезным и пройтись по магазинам?

– Положительно. Займемся шопингом вдвоем.

– Так вы тоже читали эту статью в «Науке и жизни» об американской торговле? А то на работе, представляете, никто этого слова не знает.

– Да я тоже как-то случайно наткнулся…

Виктор вдруг поймал себя на ощущении того, что он на этом проспекте вроде как бы в другом городе – большом и столичном. Вроде Ленинграда или Москвы, а, может быть, в Париже, Берлине или Вене. Здания создавали иллюзию, что и дальше, за пределами проспекта, раскинулось море таких же роскошных домов, великая, могущественная империя… Может, именно в этом и был замысел архитектора – дать возможность каждому прийти сюда и почувствовать себя частицей Третьего Рима? Освободить от чувства вековой униженности, вторичности, отсталости, вернуть гордость свободного человека?

Вот почему здесь не пытались снести старых храмов – сам проспект превратился в гигантский храм, украшенный изваяниями новых богов. Вот бог машиностроения – в рабочей спецовке, с фрезой в руке. Вот бог инженерного дела с карандашом и логарифмической линейкой. Вот покровительница хлеборобов со снопом. А вот и защитник, покровитель воинов, Зевс-громовержец в летном шлеме. Свои, близкие, понятные…

Собственно, магазины на Сталинском проспекте в основной массе отличались от бежицких в основном более пышным интерьером. Кроме того, было больше специализированных – к примеру, «Музыка», «Юный техник» или «Медицинская книга». Виктор взялся нести все сумки, несмотря на протесты Зины («Мне же совсем не тяжело! Я легкой атлетикой до сих пор занимаюсь!»), и попутно с частью продуктов прикупил хороших шоколадных конфет и пару плиток.