Опыт выживания 6 - Лазарев С.Н.

Когда рухнул Советский Союз, оказалась парализована вся система, и все вернулось к самым азам – к первобытнообщинным моделям управления. Племена в виде бандитских группировок сражались за территорию, уничтожали друг друга, отвоевывали у слабого государства заводы и фабрики. Криминальное мышление у оставшихся в живых бизнесменов и политиков было вполне закономерным. На смену первобытным отношениям явились рабовладельческие, бандитский беспредел закончился.

Люди стали жить, что называется, «по понятиям». В конце 90-х в России воцарились отношения, характерные для тюрем. Это был, как заметил один журналист, созданный Ельциным паханат. В безнравственном обществе демократия невозможна. Коммунист Ельцин разрушенную модель коммунизма заменил противоположной. «Берите суверенитета и свободы, сколько захотите!» – искренне предлагал он всем. Это была столь же наивная языческая модель мира: все станут свободными, богатыми и счастливыми.

Ельцин активно разрушал государство и его главные институты – спецслужбы, МВД и армию. Под видом реформ происходил целенаправленный демонтаж государства. Ущербная модель мира дала соответственные результаты. Россия стала расползаться на глазах, как туалетная бумага. Хабаровский край и Татарстан перестали платить налоги. Чечня не только отказалась от уплаты налогов, но и заявила о своем полном суверенитете.

Ущербная модель мира бросила Ельцина в объятия американских друзей. Наверное, он искренне верил, что полное порабощение России Соединенными Штатами приобщит ее к благам цивилизации. Принятие ущербной конституции, в соответствии с которой у народа отнимались основные права, тоже, вероятно, воспринималось как очередной шаг к демократии и свободе.

Когда картина мира неверна, человек обречен вернуться к основной, базовой модели мира: он начинает жить своими личными интересами, – в лучшем случае, интересами своей семьи. И ради защиты этих интересов он пойдет на любое преступление против общества и государства.

Социалистическая модель была неверна. Люди не верили в Бога, а потом перестали верить и в светлое будущее. Осталось только «светлое настоящее», а именно: собственный эгоизм, деньги, квартира, машина. В лучшем случае, в систему ценностей входили семья и дети.

У представителей Кавказа, Татарии и других национальных территорий забота о семье дополнялась и национальными интересами. Объединение на национальной и религиозной основе позволяло как-то выживать в умирающем государстве. Национальный вопрос всегда обостряется, когда государство слабеет. Обострение национального вопроса – это признак явного ослабления государства и его скорой гибели.

Для того чтобы современной России выжить, нужно не только укрепить государство, не только заставить чиновников работать в первую очередь на страну. Для того чтобы объединить Россию, мало иметь сильное полицейское государство. Разные национальности оно еще сможет объединить, но разные религии, конкурирующие между собой, ему примирить не удастся.

Когда юридические законы станут обязательны для всех, тогда снизится актуальность национального вопроса. В языческом государстве разные национальности объединить невозможно, поскольку на первом месте там не нравственность, а сила и связи. Если Россия останется языческим государством, национальный конфликт будет нарастать и закончится либо деградацией и вымиранием русского народа, либо его активным протестом и распадом страны. Если же, как в иудаизме, нравственность, то есть закон, станет важнее силы, тогда многонациональное государство сможет выжить.

Для того чтобы выжило многоконфессиональное государство, необходима цель, которая может объединить все религии. Десять заповедей одинаково священны и для евреев, и для христиан, и для мусульман. Все религии равны перед законом высшей нравственности, перед Божественными заповедями. Сутью любой религии, исповедующей единобожие, является познание Бога, служение Ему, единение с Ним, уподобление Ему. Религии могут объединиться только через веру и нравственность.

Для того чтобы Россия выжила, сначала нужно обеспечить равенство всех кланов и национальностей перед человеческими законами, а потом – равенство всех религий перед Божественным законом.

Если юридические законы России будут защищать нравственность и веру, страна выживет. Если законы существуют сами по себе, они становятся средством наживы для полицейских, прокуроров, адвокатов, судей. Если закон не служит Богу, он будет служить маммоне.

Там, где нет веры и любви, не будет и нравственности. Там, где нет нравственности, не будет справедливости. Многим кажется: свергни плохую власть – и появится хорошая, требуй справедливости и законности – и все упорядочится. Но строить стены, если разрушен фундамент, – это, мягко говоря, наивно. Россия не одно столетие билась за справедливость. Сначала – ненавидя царей и мечтая свергнуть монархию, потом – ненавидя компартию и мечтая отменить удушающую коммунистическую диктатуру.

Последние двадцать лет в стране снова царит ненависть, – на сей раз к тем, кто разворовали страну и теперь подводят ее к катастрофе. Вот только моделей мира никаких уже не осталось.

Монархия оказалась в России бездушной и жестокой, социализм – бесчеловечным, нынешний капитализм – катастрофическим. На самом деле, все эти три периода объединяет языческое мышление, которое, в первую очередь, связано с рабской психологией.

Многие полагают, что рабское мышление присуще только рабу, но никак не господину. В действительности же, тот, кто сам хочет быть господином, а другого при этом сделать рабом, имеет такое же рабское мышление. Такое мышление, в первую очередь, обслуживает основные инстинкты. Такое мышление игнорирует любовь и нравственность, как только оказываются ущемлены власть, денежные доходы, сила и благополучие.

Языческое мышление подразумевает, что все решает только господин, а у раба нет права голоса. Это полное отсутствие обратной связи. Поэтому цари делали, что хотели, а закрепощенный народ не имел возможности ответить. Поэтому компартия, высшие чиновники могли совершать чудовищные ошибки и производить эксперименты над народом, опять же не встречая никакого сопротивления. Поэтому двадцать лет страну грабили, разрушали, как хотели, – и по-прежнему никакой обратной связи, в очередной раз – полное бесправие народа.

Власть без обратной связи начинает сходить с ума. Если нет наказания за безнравственное поведение, человек становится преступником и может деградировать до крайней степени разложения.

Любопытная тенденция. Русский царь за копейки продал Аляску Америке, и никто не мог возмутиться, ведь все решения принимались только наверху. Критика снизу, другое мнение считались преступлением. В советские времена Хрущев отдал Казахстану и Украине огромные территории, принадлежавшие России, и никто не осмелился сказать слово против. Система обратной связи была полностью уничтожена. Страной управлял полусумасшедший человек, но корректировать его поведение было невозможно. Он делал, что хотел, забыв об интересах государства. Разве что головы не рубил.

Сталин же истреблял людей миллионами. И вроде бы даже заботился о государстве. Его общепризнанная непогрешимость приводила к чудовищным ошибкам. Критиковать его равносильно было смертному приговору. Одна только его параноидальная уверенность, что Гитлер не нападет на Россию, привела к гибели не одного миллиона человек. А сотни тысяч бессмысленно погибших солдат, обязанных прорвать линию Маннергейма ко дню рождения вождя… А взятие Берлина в жестко намеченные сроки, что опять же повлекло гигантские потери…

Последний вождь Советского Союза также имел ущербную модель мира. Разрушить обороноспособность собственной страны, для того чтобы угодить противнику и помириться с ним, – на такое может пойти только умственно отсталый человек. Однако Горбачев, оказавшийся рыхлым и слабым политиком, пошел еще дальше. Любой школьник знает, что для реформ нужны деньги. Антиалкогольная компания, подорвавшая бюджет страны, превращала реформы в самоубийство. Но протестовать против бездарных поступков руководителя никто не смел, – рабство было в крови у всех.

Когда Горбачев отдал 50 000 квадратных километров рыбных нерестилищ в Тихом океане, севернее Камчатки, никто не возмутился. Страну раздавали, распродавали по частям, а критиковать эти действия и протестовать никто не стал.

Ту же тенденцию продолжил Ельцин, пытавшийся продать американцам все главные месторождения страны. Первый Президент собирался продать Россию не в розницу, а оптом – сразу и целиком. Естественно, он рассчитывал на свои тридцать сребреников. Но как-то не заладилось. Наверное, в России тогда впервые возникло подобие обратной связи. Губернаторы, понимая, что их продадут со всеми потрохами вместе с месторождениями, как-то заартачились, и процесс полной продажи страны не состоялся.