Истребитель поганцев - Дариус Хинкс

мгновений Скрагклык оказался окружён ураганом из шляпок и ножек. Когда пламя угасло до тусклого, мерцающего свечения, Скрагклык отправился дальше вместе с Кривоспином, суетливо шнырявшим у него за спиной.

Они шли по топи, стараясь не поднимать свои головы и двигаться как можно быстрее. Во всём Грибном Местечке не было по-настоящему открытых мест. Лунакороль выращивал тут свои ведуновики и строил завоевательные планы, поэтому держал его сокрытым от посторонних глаз. Над головой здесь всегда была крыша, пусть неровная и сырая, но была. И из всех уголков Местечка, в которых приходилось бывать Скрагклыку, самым большим была топь. Она тянулась на многие мили во все стороны, и крыша над ней поднималась неестественно высоко. Скрагклыку даже иногда казалось, что он находился тут под звёздами, во власти ветра и открытого неба.

Они поднялись на холм на другой стороне топи и были встречены милым его сердцу Жирноболотом. Верхние уровни были обустроены в голове всё ещё живого гарганта. И не какого-нибудь там обычного. Все гарганты были большие, а этот был — как настоящая гора. Гримасничавшая голова возвышалась над болотом. Её кожу покрывала огнеплесень, из-за чего голова светилась холодным светом подобно луне на поверхности пруда.

Половина всех гротов Бормотопи называло Жирноболото своим домом. Под светящейся махиной располагались целые мили изобилующих экзотическими грибами пещер, петляющих туннелей, нор и подземных озёр. Это было одно из самых переполненных мест во всём Местечке. И, понятное дело, когда так много разных кланов жило вместе, всевозможные стычки были обычным делом. Но связываться с самым доверенным думателем Лунакороля дураков не было, и Скрагклык жил в относительном спокойствии. Только здесь, на Жирноболоте, он был по-настоящему счастлив.

Со всех сторон к голове гарганта подводили огоньки — головы и тела, помещённые внутрь грибов, но всё ещё живые, бормочущие и кричащие, заполняющие сырой воздух звуками своих голосов. Все они были обсыпаны спорами огнеплесени, и вместе образовывали мерцающий нимб вокруг головы гарганта, словно светлячки, вьющиеся вокруг огня. Звучание их голосов как раз и давало Бормотопи её название, Скрагклык остановился на минутку, чтобы посмаковать его. Закрыв глаза, он наслаждался потоком страданий, изливавшихся на сумрачную гладь. Здесь были головы челобреков, головы коротышек, альвов и головы кучи других существ, стенавших во тьме. Скрагклык никогда не уставал веселиться от мысли о том, что все они желали остановить Вечносырь, а теперь были тут, помогая ему каждым своим бормочущим звуком.

Он продолжал шлёпать по жиже и через некоторое время заметил стражей, копошившихся вокруг дыр в шее гарганта. Даже с расстояния в полмили было видно, что многие из них были со сквигами.

Сквиги были одной из простейших форм жизни в Местечке, но и одной из самых смертоносных. Это были ни много ни мало просто шарообразные головы на ножках — головы, полностью состоящие из крепких мышц, со ртами, такими широкими, что, когда они раскрывались, головы, казалось, распахивались на две половинки, являя ряды острейших зубов, готовых рвать всё живое на части.

Сквиги стражей были посажены на цепи, но те едва удерживали клацавших зубами и истекавших слюнями зверюг, постоянно норовивших оборвать свои путы. Скрагклык знал, что должен считать сквигов своими рабами, но в тайне очень их побаивался. Не в первый раз уже он задавался вопросом, как бы он справлялся со всем, не помогай ему Кривоспин. Он подавил эту мысль, решив, что Кривоспин ни за что не должен узнать, как сильно Скрагклык на него полагался.

Они продолжали идти, плюхая ногами, но продвигались слишком уж медленно, так как жижа становилась всё глубже. Тогда Скрагклык поднёс два пальца к губам и свистнул. Стоило звуку эхом разнестись над гладью болота, как из жижи начали подниматься разные твари. Первая членистоножка, добравшаяся до них, оказалась слишком мелкой, чтобы можно было ехать на ней, зато вторая оказалась такой большой, что Скрагклык вместе с Кривоспином с лёгкостью смогли взобраться ей на спину.

Скрагклык достал целую пригоршню маленьких склизких опят, и зверюга схватила их своими жвалами, жадно сожрав все до единого. Сегменты её тела засветились, и членистоножка устремилась вперёд, помчавшись по глади болота, будто она была невесома.

– Говорить буду я, – сказал Скрагклык, с трудом пытаясь обернуться назад, чтобы посмотреть на Кривоспина.

– Канеш, – улыбнулся Кривоспин. – Это ж твой план.

– Точняк, – выпалил Скрагклык, но только он это произнёс, как у него появилось жгучее ощущение, что на самом деле это может был и не его план. Ему никогда и в голову бы не пришло обманывать Лунакороля, если б Кривоспин не внушил ему его страх. Ему захотелось сказать об этом Кривоспину, но тогда он бы выглядел слабовольным дурачком, поэтому он лишь уверенно кивнул.

Членистоножка так быстро мчала их по болоту, что у Скрагклыка почти не было времени послушать звуки колышущегося над гладью болота леса из отрезанных голов, но того, что он услышал, хватило, чтобы он ещё сильнее уверился, что должен действовать. Многие головы кричали про Зловещую Луну. Это было верным знаком того, что она скоро станет полной.

– Времени остацца в обрез, – пробормотал он.

Они спрыгнули со спины зверюги у самого входа в пещеры, располагавшегося под сенью подбородка гарганта. Стражи поклонились им и, дёргая за цепи, оттащили сквигов в сторону, когда Скрагклык с Кривоспином подбежали к ним. Все хорошо знали о высоком положении Скрагклыка, и ни у кого не возникало желания мешать ему.

Пройдя мимо сквигов, они с Кривоспином вошли через здоровенный вход в пещеру. Как обычно Скрагклык остановился, чтобы похихикать над всем тут творившемся. Здесь были сотни гротов, сновавших туда-сюда. У большинства на щитах и балахонах был намалёван символ Зловещей Луны. Некоторые были пешими, но в основном все передвигались на болотных тварях: пауках, достаточно крупных, чтобы можно было навесить седло, покрытых слизью жирных улитках, затмевавших размерами пауков, и куче всяких разных, склизких тварей, которых только можно было найти в тенях.

На входе в пещеры всегда царила карнавальная атмосфера. Одна половина толпы дралась, пила и жрала, другая половина — в полном исступлении скакала, кружилась, стучала по барабанам, била в бубны, свистела в свистульки и дудела в дуделки.

Кривоспин легонько подтолкнул Скрагклыка, отвлекая его от потешного зрелища. Шаман кивнул, и они вместе устремились через толпу, направившись к выходу из пещеры — крутому, влажно поблёскивавшему спуску на нижние ярусы. Как только они вошли в основную сеть пещер, Скрагклык немного расслабился. Только здесь, среди теней под Жирноболотом, где не было