Вид с Лубянки - Олег Калугин

Весьма примечательно, что выступление Калугина в зале "Октябрь'' и его интервью некоторым печатным изданиям состоялись в период, когда в Верховном Совете СССР ожидает своей очереди проект закона о Комитете государственной безопасности СССР. В этом законе предполагается совершенно гласно определить правовую основу деятельности органов госбезопасности

И не будет тогда кривотолков и недомолвок. Не будет и почвы для лжи и спекуляций, к которым прибегнул Калугин.

О.Царев

10 ДНЕЙ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ КГБ.

Именно столько дней прошло от публикации интервью с генералом Олегом Калугиным до лишения его звания и правительственных наград.

("Московские новости", 8 июля 1990 г.)

В минувшую субботу у перестройки появился еще один Великомученик Гласности — Олег Калугин. Все было исполнено по уже хорошо известному рецепту "сотворения кумиров": гласно критиковавшего систему человека эта система не менее гласно отвергла. Вспомните опыт Бориса Ельцина или Тельмана Гдляна, и вы поймете, что все именно так.

В ответ на публикацию интервью с генерал-майором КГБ в запасе Олегом Калугиным ("Московские новости", "Комсомольская правда" 20.06 с.г.) и позже выступление его на телевидении в печати появилась краткая информация с многозначительным названием "КГБ СССР даст всестороннюю оценку высказываниям Калугина". А еще через несколько дней корреспондент "Правды" обратился в эту же организацию и получил то, что, видимо, и должен был получить: общие слова о необходимости большей открытости и принципиальной критики и не очень удачную попытку опорочить критикующего, главный криминал которого в том, что критиковал он порядки в КГБ еще задолго до публичных высказываний, обращаясь с письмами в самые высокие инстанции.

30 июня указом Президента СССР "по представлению КГБ СССР", как сказано в информации ТАСС, Калугин был лишен государственных наград, а Совет Министров СССР лишил его генеральского звания.

По-своему уникальная история, когда в десять дней после публикации ответ на волнующие проблемы, вставшие в отношениях между КГБ и обществом и суммированные Калугиным, получил только тот, кто эту проблему вынес на гласное обсуждение. Вопросы же Калугина о необходимости деполитизации механизма госбезопасности, ликвидации политического сыска, сокращении служб КГБ наполовину и, наконец, контроля со стороны парламента так и повисли в воздухе.

Может быть, Калугин выдал какие-то государственные тайны? Однако из имеющихся у редакции фактов однозначно следует, что Калугин наказан за то, что рассказал нам с вами — тем, собственно, на чьи деньги и содержится КГБ, — о проблемах и фактах, давно известных на Западе. Известных прежде всего от изменников из стана КГБ, а о них у нас ни говорить, ни писать не принято. Может быть, руководству комитета больше всего не понравилась именно та часть выступления Калугина, где он предполагал, как и почему появляются предатели в КГБ? Но нельзя же действительно сегодня жить гигантской, меняющейся организации с представлениями о себе лишь как о "рыцарях революции" и героях Юлиана Семенова.

Не знаю, может быть, в интервью раздражает признание в том, что комитетом в значительной степени руководила и руководит партийная элита, сама остающаяся вне зоны его контроля? Или замечание Калугина о возможности подслушивать и следить за любым из нас по ничем не ограниченному усмотрению самого КГБ?

… Последние дни, можно сказать, принесли всенародную известность двум генералам. Чуть позже Калугина страна заговорила о прогрохотавшем с трибуны российского парт- съезда угрозы Президенту и демократии генерал-полковнике Альберте Макашове.

Калугин, подталкивавший систему сделать еще один шаг по пути открытости и демократических реформ, разжалован и лишен наград.

Макашов, выступающий против демократических процессов, лишь закрепляет успех. Недавно в еженедельнике военного ведомства он, признавшись, что для него конверсия — соль на раны, самоуверенно пошутил: уйду в отставку только в случае, если вместе со мной в отставку уйдет вся критикующая меня пресса.

Два генерала лишь совпадение, но достаточно много говорящее. В том числе оно заставляет задуматься над тем, такие ли уж армия и КГБ слуги народа, как хотят показать? Не слишком ли велика роль ведомств-исполнителей в формировании политики, в том числе и внутренней?

Хотя мы и неспециалисты в том, что является "действиями, порочащими честь и достоинство сотрудников органов госбезопасности", наказание Олега Калугина достаточно очевидная прививка против гласности в КГБ. Но боюсь, что, готовя этот вопрос для Президента, руководители госбезопасности все-таки не до конца обдумали ситуацию с собственным престижем в обществе.

Надо признать, Калугин знал, на что шел.

— Страшно ли вам? — спросил его телевизионный ведущий.

— Тревожно, — ответил бывший разведчик.

После публичной казни в минувшую субботу тревожно не одному Калугину.

Виктор Лошак

РАЗЖАЛОВАН БЕЗ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

Каких целей достигнут разжалование и лишение наград бывшего генерала КГБ Олега Калугине? Об этом размышляет один из крупных советских разведчиков.

("Московские новости", 8 июля 1990 г.)

Прочитал первую реакцию КГБ на выступление генерала Олега Калугина в газетах, на телевидении — и повеяло таким знакомым, таким многозначительным с Лубянки: нам известен Калугин, и мы еще скажем о нем свое слово! И сказал.

28 июня "Правда" со ссылкой на анонимных лиц в Центре общественных связей КГБ ударила по Калугину в лучших традициях гонений на диссидентов: по старинке ушла от ответа на конкретные заявления генерала, зато сосредоточилась на детальном перемалывании его, как оказалось, сомнительной личности. А 30 июня по представлению КГБ Президент лишил Калугина наград, Совмин — генеральского звания.

Многое в заявлениях КГБ рассчитано на простаков. Скажем, утверждения о том, что после освобождения Калугина от руководства управлением внешней контрразведки оно "заработало так, как оно и должно было бы работать". Разведка — это не колбасный завод, где новый директор может заменить всю технику и кадры, наладить мясопоставки и завалить своей продукцией всю страну. В разведке успехи в большой степени зависят от долговременных факторов и от случая (например, предложение секретной информации сотрудником ЦРУ); механизм, кадры и методы работы разведки не могут вдруг кардинально меняться с приходом и уходом нового начальника. Очень часто зерна, заложенные в прошлом, дают всходы лишь в будущем. Перемещения в руководстве меняют, конечно, климат в подразделении, но успешная вербовка ценного источника, позволившего вскрыть целую сеть иностранных агентов, так же зависит от руководства, как зависит от президента Академии наук важное открытие, сделанное его подчиненными.