Бойцы с окраины Галактики - Роман Злотников

— Что ж, приятно, когда старые друзья встречают тебя столь добродушным выражением лица.

Задница на мгновение замерла, потом Алукен-Соломон Кан с хрустом разогнул позвоночник и повернул к Энтони свое потное лицо:

— Фу-ты, черт, я думал, что вы появитесь не раньше чем через полчаса.

Забыл, что вы у нас теперь крутые флотские парни и вам по фигу всякие колониальные таможни. — Он покачал головой, растянул губы в ироничной усмешке и, утерев руки грязноватой тряпкой, протянул мощную длань Энтони:

— Приветствую высоких гостей.

Трое друзей с улыбкой переглянулись. Представитель Земли основательно пожал протянутые руки и кивнул в сторону боллерта:

— Загружайтесь. Это, конечно, не тот шик, к которому вы привыкли в метрополии, но… Чем богаты.

— Шик… Видел бы он десантный бот, — добродушно пробормотал Млокен-Стив.

До поместья, которое, собственно, и являлось резиденцией представительства Земли, было около двадцати минут лету. Этот участок Алукен-Соломон Кан купил через подставных лиц около года назад. Он располагался в уютной долине меж двух горных отрогов, и один из склонов горы, укрытый густым реликтовым лесом, был источен пещерами. Представителю Земли оставалось оборудовать пещеры и устроить в гуще леса несколько бревенчатых хижин, и поместье превратилось в уголок Земли, в котором земляне, выросшие в столь похожих на эти пещеры куклосах или в лесной глухомани, очень напоминающей этот лес, чувствовали себя как дома.

В поместье оказалось неожиданно много народу. Здесь околачивался практически весь первый пул посланцев Земли, к которому принадлежали и трое гардемаринов, а также солидная часть второго и третьего. Когда ребята выбрались из сильно «ароматизированных» внутренностей боллерта, их невольно оглушил многоголосый гул множества людей, собравшихся встретить их.

Млокен-Стив присвистнул и повернулся к Алукену:

— Может, я чего не знаю? Мы что, собираемся оккупировать Таварр?

Представитель Земли хохотнул:

— Вот что значит военный. Тасмелон-Авраам Линкольн, увидя такое столпотворение, предположил, что мы собрались строить тоннель через гору. — Он кивнул. — Ладно, слуг здесь нет, вы где хотите расположиться — в лесу или?.. — он кивнул в сторону горного склона, опоясанного вереницей террас, связанных между собой узкими крутыми лесенками либо просто тропинками. Как и любой выходец из куклосов, он на людях избегал называть вслух место своего обитания.

Энтони понимающе усмехнулся и, окинув взглядом Берса и Стива, ответил за всех:

— Да где устроишь.

— Ну тогда вон высокую террасу на краю второго яруса видите? Вот туда и идите.

Обед и остаток дня прошли шумно. Несмотря на то что большинство обитателей поместья за прошедший месяц успело немного привыкнуть к регулярному появлению новых лиц, никто не хотел упускать момента пообщаться в столь большой компании земляков.

Вечером Энтони вышел на дальнюю террасу. Багровый Энторан — солнце Таварра, готовясь на ночь укрыться за горизонтом, величественно умащивал свой зад в громады иссиня-черных облаков, клубящихся над дальними отрогами гор, и от этого вида веяло чем-то древним, первобытным и прекрасным, и очень напоминало Землю. Энтони привалился к косяку и замер. Пару минут он наслаждался видом в полной тишине, но потом из темного угла послышался негромкий насмешливый голос:

— Любуешься?

Энтони обернулся. В углу у самых перил приткнулось плетеное кресло, над спинкой которого поблескивала бритая голова представителя Земли. Энтони подошел поближе, ногой придвинул стоящую рядом скамейку и сел. Некоторое время они молчали, потом Энтони негромко спросил:

— То, что здесь так много народу, означает то, что я думаю?

Алукен-Соломон Кан пожал плечами:

— Приказа об эвакуации не было.

— Тогда почему?

Представитель Земли хмыкнул:

— Так… За последний год вокруг наших ребят отирается слишком много разного народу. Да и в канцелярии губернатора побывало несколько мелких чиновников из столицы, немного отличавшихся от тех, к которым здесь привыкли. Например, выправкой и отсутствием брюха.

Энтони кивнул:

— Я гляжу — у тебя разведка поставлена что надо.

Представитель Земли вздохнул и махнул лопатообразной ладонью:

— Да где там! Несмотря на то, чем набита моя голова, я по-прежнему всего лишь старый траппер из лесного куклоса на северо-востоке того, что снова стало называться Канадой. И единственное, что я действительно хорошо умею делать, — это добывать оленину. А все остальное я делаю в пределах моих сил и разумения. Так что… — и он развел руками.

Они снова помолчали. Потом Алукен-Соломон Кан негромко произнес:

— Завтра установлю связь с Землей. Надо доложить о том, что вы прибыли, и заодно попрошу разрешения на эвакуацию.

— Но ведь пока не все собрались?

Представитель Земли философски покачал головой:

— Даже если завтра я получу приказ, то, пока Бродяга до нас доберется, большая часть оставшихся успеет прибыть, а если нет… — И он снова развел руками, потом замолчал на пару минут, вздохнул и тихо добавил: — Чует мое сердце — еще год-другой, и здесь такое начнется… Незачем нам в это влезать, у нас и своих хлопот полон рот.

Энтони кивнул, и они снова замолчали. Когда Энтони уже поднялся, чтобы идти назад, Алукен повернул голову в его сторону:

— Своим пока ничего не говори, старина. Мало ли?

Энтони усмехнулся:

— Не буду, хотя это и бесполезно. Одному глубоко по фигу, а второй и так знает.

Представитель Земли растянул губы в улыбке:

— Ах да, я и забыл, на что он способен. — Он помолчал. — А как молодой?

Энтони добродушно кивнул:

— Ничего, тянется, правда, я никак не могу понять, как можно было до сих пор ни о чем не догадаться.

Алукен пожал плечами:

— Ну, в куклосах всех берсерков кличут Берсами, да и посуди сам, что общего может иметь сосед по комнате, в свою очередь драющий полы грязной тряпкой, с… — и он сделал выразительный жест руками. Они понимающе переглянулись, потом Алукен продолжил:

— Да и вообще странные вы все-таки, «дикие».[7] На первый взгляд вроде ничего, а копнешь, так только святых поминай. Каждый со своим вывертом. Где уж тут вас понять.

Они проторчали на Таварре почти две недели. Приказ об эвакуации так и не пришел. Когда Алукен-Соломон Кан привез их в порт, то, улучив момент, он отвел в сторону Энтони и, пожевав губами, заговорил:

— Ты там это, все-таки будь наготове. Уж не знаю, что там и как, — он мотнул головой вверх в небо, — но я думаю, адмирал Навуходоносор заберет нас очень скоро. Он всегда прислушивался к тому, что я говорю. Так что… — Он оборвал себя и вздохнул: — Если бы не ваши погоны, я бы вас не отпустил. А так… Не хватало еще, чтобы на Таварр прибыл военный коронер с приказом о вашем аресте за дезертирство.