Скрытый во тьме - Фелисити Вон

Мне трудно вместить его всего, но я сделаю это, чтобы услышать дикие звуки, которые он издает.

Его рука опускается на мой затылок, пальцы запутываются в волосах. Я отдаю контроль ему, позволяю ему использовать меня так, как ему нужно.

— Черт, как же хорошо, — говорит он, толкаясь глубже.

Я издаю мяукающий звук, когда он все сильнее и быстрее входит в мой рот. Мои глаза наполняются слезами, но я дышу сквозь них, заглатывая его огромную длину. Он тянет меня за волосы, отрывая от своего члена. Я смотрю на него снизу вверх и потрясена тем, сколько обожания светится в его глазах. Он говорит искренне. Джаггер совершенно очарован мной. А я — им.

Он медленно опускает меня на себя еще раз, и я сосу и двигаю языком, пока его глаза не закатываются. Когда он отстраняется от меня, его голос хриплый от желания. — Давай, оседлай меня и избавь нас обоих от страданий.

— Тебе не нужно просить меня дважды, — говорю я, забираясь к нему на колени и усаживаясь на него, наблюдая, как я скольжу своей щелью по его члену.

Блядь, это именно то, что я хотела.

Обхватив его за шею, я смотрю на его губы, на его глаза, мой взгляд блуждает по его лицу. Он еще ни разу не целовал меня. Я еще не ощущала его губ на своих, а его язык не боролся с моим за господство, и я отчаянно хочу этого.

Джаггер разрешил мне брать то, что я хочу. Я не беспомощное милое создание, которое ждет, пока мужчина сделает первый шаг. Будь я проклята, если я не из тех девушек, которые это принимают.

Я целую его, а мои бедра скользят по его члену, словно пробуя воду, прежде чем погрузиться в нее. Джаггер впивается пальцами в мою поясницу, а его язык ищет мой. Как этот мужчина может быть таким требовательным и в то же время таким открытым для удовлетворения моих потребностей? Он эгоистичен и самоотвержен, и я нахожу это таким сексуальным.

Я стону ему в рот, желая убедиться, что он знает, как хорошо мне с ним, особенно когда он открывается и целует меня в ответ. Не знаю почему, но у меня такое впечатление, что, сколько бы женщин он ни трахал, поцелуи — редкость для него.

Не потому, что он плох в этом, наоборот, черт возьми, он слишком хорош. Но поскольку он делает это так, словно это какой-то священный акт. Как будто поцелуй меня — это… таинство или обряд посвящения, которого он ждал всю свою жизнь.

Я наращиваю темп, и чувствую, что моя разрядка нарастает. Я никогда раньше не кончала три раза за ночь, и если бы вы спросили меня, возможно ли это для меня до сегодняшнего вечера, я бы ответила, что нет. Но в животе разливается тепло, и каждый раз, когда он вжимается в меня бедрами, а кончик его члена скользит по моему клитору, я все ближе и ближе приближаюсь к тому, чтобы кончить на него.

— Я уже так близко, малыш, — шепчу я ему в губы. — Ты собираешься кончить на меня, как тогда, когда разбудил меня ночью?

— Да. Блядь, да.

Джаггер по-прежнему остается загадкой. Я не претендую на то, чтобы понять, почему он продолжает пробираться в мою комнату или что привлекло его ко мне на той вечеринке. Но что я точно знаю, так это то, что он заставил меня почувствовать. Снова и снова он показывает мне, что его восхищает каждый аспект моей жизни. Я должна быть в ужасе от того, что незнакомец так заинтересован во мне, но в его внимании есть что-то знакомое. Оно заставляет меня чувствовать себя в безопасности и нужной. Оно меня заводит.

Этот момент ничем не отличается от других.

Он откидывает голову назад, и с его губ слетает что-то похожее на безмолвную молитву. Его горячая сперма брызжет мне на живот и стекает по телу, и я не могу сдержаться. Я отпускаю его, отдаваясь тем чувствам, которые он вызывает во мне, тем эмоциям, которые заставляют меня хотеть оставаться такой до конца жизни.

Когда последняя волна оргазма стихает, я падаю на его грудь, не заботясь о том, чтобы привести себя в порядок. Но Джаггер переворачивается и осторожно кладет меня на спину.

— Не двигайся, Вай.

— Не надо… — начинаю я, но он качает головой.

— Я могу быть кем угодно, но я не позволю тебе лежать здесь, измазанной спермой. Даже если она моя, — говорит он и на мгновение исчезает в ванной, а затем возвращается с теплой тряпкой.

Должна признать, что это очень приятно — простое действие, когда он вытирает мою кожу. Закончив, он отбрасывает тряпку в сторону и проводит дорожку поцелуев от моего пупка до губ, а затем снова заключает меня в объятия и кладет мою голову себе под подбородок.

Несколько мгновений мы лежим в тишине, пока я не выдерживаю и спрашиваю.

— Джаггер?

— Да? — он рисует невидимые восьмерки на моей спине, а я пытаюсь сосредоточиться на своем вопросе.

— Почему… почему мне показалось, что он… что он подумал, что я здесь одна сегодня вечером? — он замирает, но я заставляю себя продолжить. — То, как он говорил и как смотрел на меня, это… — я смеюсь, потому что то, что я собираюсь сказать, звучит так нелепо. — Он как будто не мог тебя видеть. Но это нелепо. Верно?

Он хмыкает в ответ, но не подтверждает и не опровергает мой вопрос.

Положив руку ему на грудь, я приподнимаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. — Верно? — спрашиваю я снова, как будто подталкиваю его к правильному ответу.

— Не делай этого сегодня, Вай. Давай просто насладимся этим моментом, а с остальным мы справимся завтра.

Истерический смех вырывается из меня, но в нем нет юмора. Что-то не так, и он хочет подождать до завтра, чтобы разобраться с этим? Ну, уж нет. Последние несколько дней меня не покидали сомнения насчёт его намерений ко мне. И теперь он… ну, я не знаю, как это называется, когда никто не может видеть мужчину, с которым ты близка.

Я сажусь и вырываюсь из его объятий. — Нет, Джаггер. Ты сказал, что никогда не будешь мне лгать. Не начинай сейчас. Грейсон мог тебя видеть или нет? Либо отвечай на вопрос, либо просто уходи. Я не могу видеть тебя здесь, если ты не собираешься быть честным со мной. Только не после того, что мы только что сделали, —