Под кожей - Кайла Стоун

— Конечно. — Я чувствую его пожатие плечами в темноте. Он не кажется раздраженным. По какой-то причине я рада.

— Спасибо. — Я прислоняю голову к окну со стороны пассажира и смотрю на раскинувшиеся фермы и пожухлые леса. Мы проезжаем через маленькие, устало выглядящие городки. Бабушка и дедушка Ксавьера живут в нескольких милях к северу от маленького прибрежного городка Сент-Джо. Через некоторое время мы въезжаем в шикарный район с особняками, освещенными фонарями в причудливых ухоженных кустах, которые видны даже в темноте.

Бабушка и дедушка Ксавьера живут на вершине холма. Лукас паркуется у подножия их круговой кирпичной подъездной дорожки, которая уже забита машинами. Мы поднимаемся к дому — шиферному чудовищу с постмодернистскими линиями и гранями и огромными стеклянными стенами. На углу дорожки стоит девушка в эластичном бикини, она жует жвачку и держит плакат со стрелкой и словами: «Вечеринка здесь. Не входите в дом, иначе я вас убью. — Ксавьер». Девушка наклоняет голову в сторону кирпичной дорожки позади нее.

Мы огибаем угол дома и выходим в огромный внутренний дворик со встроенной кухней и грилем. Песчаная дорожка ведет вниз к большой дюне примерно в двухстах ярдах от пляжа. Костер мерцает, и я вижу шевелящиеся тела, черные очертания на фоне усеянных луной волн.

Мой желудок сжимается. Это плохая идея.

Лукас трогает меня за плечо.

Я вздрагиваю.

— Не трогай меня.

Он поднимает руки вверх.

— Никакого вреда, ничего плохого. Я не трону тебя, обещаю. Если только ты меня не попросишь.

Я помню ощущение его теплой ладони на моей руке. Мой пульс учащается. Я отворачиваю лицо, чтобы он не увидел, как покраснели мои щеки.

— Поверь мне, этого не случится.

— Хорошо. — Он пожимает плечами. — Готова идти?

Я почти уверена, что это девятый круг ада Данте. Но куда еще я пойду сегодня вечером?

— К черту. Пошли.

Мы спускаемся к пляжу, стараясь не поскользнуться на песке. Один раз мне пришлось схватить его за руку для равновесия. К счастью, он не делает никаких умных замечаний.

Костер около метра в поперечнике. Несколько ребят из футбольной команды подбрасывают в него поленья, сложенные рядом со столом с бочками. Из трех желтых бочонков разливают пиво и неизвестно, что еще. Гора красных пластиковых стаканчиков грозит опрокинуться и рассыпаться по песку. Есть черный маркер, чтобы написать свое имя на стаканчике. Под столом открытый холодильник набит бутылками с водой, холодным чаем, напитками «Монстр» и банками «Маунтин Дью». Справа на другом складном столике стоит пара беспроводных колонок, из которых доносится последняя песня Тейлор Свифт или Бейонсе.

Костер окружен кольцом ламп тики. Внутри кольца группы людей сидят на раскладных стульях или лежат на одеялах. Парни одеты в пляжные шорты и сандалии, а девушки — только в бикини и короткие шорты или короткие сарафаны. Они наверняка мерзнут.

— Кто пригласил тебя сюда? — Ксавьер сталкивается с нами, прежде чем мы успеваем войти в круг.

— Она моя гостья, — спокойно говорит Лукас.

Ксавьер тычет его в грудь.

— Я и тебя имел в виду, Башка Пепперони. Чем ты умываешься? Жареной курицей?

— Оставьте его в покое, — призывает Илай со своего места на одеяле у костра. — Он со мной. — Он массирует голые плечи Марго. Жасмин стоит рядом с ними, держа в каждой руке по стакану, и выглядит так, будто ее глазные яблоки вот-вот выскочат от пристального взгляда.

— Как скажешь. — Ксавьер ухмыляется. Его зубы очень, очень белые. Все эти деньги бабушки и дедушки, чтобы заплатить за брекеты и отбеливание зубов. — Думаю, мы можем поиграть в «соедини точки» на твоем лице, когда нам станет скучно.

Лукас напрягается рядом со мной.

— Очень смешно.

Ксавьер косится на Лукаса, как будто видит его впервые. Он слегка покачивается на ногах.

— Почему ты выглядишь иначе, чем Илай? Разве вы не братья или типа того?

Лукас сжимает челюсть.

— Двоюродные братья. Его мама — аргентинка. Не то чтобы тебя это волновало.

— Мне не все равно, чувак. Правда. В смысле, я просто никогда не думал, что лицо азиатского парня может быть таким красным, понимаешь?

— Слушай, ты, придурок… — начинаю я.

Лукас прерывает меня.

— Я думаю, мы закончили. — Он говорит спокойно, но на его шее пульсирует вена, как будто это живое существо.

Ксавьер открывает рот, словно собираясь сказать что-то еще, чего он точно, совершенно точно не должен делать. Нет, если только хочет сохранить эти блестящие зубы.

— Брось, чувак! — говорит Илай.

— Ксавьер! Иди сюда! — Найя певучим голосом обращается к нему, похлопывая по одеялу рядом с собой.

— Как скажешь, приятель. — Ксавьер теряет интерес и возвращается к своей группе.

Лукас поворачивается ко мне.

— Не оскорбляй аллигатора до тех пор, пока не перейдешь реку.

— Что, черт возьми, это значит? Это какой-то странный флоридский сленг?

— Это лишь подразумевает, что безопаснее держать язык за зубами рядом с определенными людьми.

Я зарываю кроссовки в песок.

— Я так не могу. Я люблю сарказм. Это как бить людей по лицу, только словами. Впрочем, я не против буквально бить людей по лицу, если того требует ситуация.

Лукас натянуто улыбается.

— Если бы только недалекие умы дополнялись закрытыми ртами.

— Именно. Люди — идиотские кретины, и я почти всех ненавижу.

— Вот что мне в тебе нравится. Ты всегда находишь светлую сторону.

Я закатываю глаза.

— Ты должен давать отпор, защищаться от этих недоумков с ватными мозгами.

— Меня это не так уж сильно беспокоит.

— Сомневаюсь. — Я показываю вниз на его руки, которые все еще сжаты в кулаки.

Он вздыхает, разжимая ладони.

— Да, это отстой. Но сопротивление только ухудшает ситуацию. Если ты не заметила, я тощий ботаник. Шансы не в мою пользу.

— Они мудаки. Они просто растопчут тебя, если ты им позволишь.

Лукас проводит рукой по волосам, отчего они еще больше встают дыбом.

— Если ты не реагируешь так, как они хотят, им становится скучно, и они отваливают. Я просто делаю вид, что мне все равно. Они в любом случае и яйца выеденного не стоят.

— Так говорят там, откуда ты родом?

— Не совсем. Мой отец любит так повторять. Вот прилипло. Слушай, я не хочу, чтобы это испортило вечер, ладно? Ничего страшного.

— Как скажешь.

— Могу я предложить тебе выпить?

— Конечно. Все, что есть в бочонке, подойдет.

Я все еще жду Лукаса, когда ко мне, пошатываясь, подходит Грейсон Майерс. Он явно начал свою собственную вечеринку несколько часов назад. Грейсон сложен как медведь и почти такой же волосатый, волосы покрывают его руки, грудь и ноги.

— Ты бы казалась красавицей, детка, если бы не